Роман Волков - Большая книга ужасов – 83. Две недели до школы [сборник litres]

Марта выбежала на крыльцо и врезалась в сидящего на ступеньке человека. Ногу отбила.

Подменыш не шелохнулся.

– Убирайся! – зашипела она на него. – Уходи. Иди туда, откуда пришел.

Славка-два не повернулся. Так и сидел.

– Ты здесь больше не нужен, – клонилась к нему Марта. – Шагай к бане, тебя там встретят.

Подменыш посмотрел на нее ледяным взглядом. Марта шарахнулась – сколько в этом взгляде было ненависти.

– Сам через день рассыплешься трухой. Тебя развеет ветер. И никто, слышишь, никто о тебе не вспомнит!

Стало вдруг очень страшно. Как она могла такое сказать? Это же Славка. Нет, конечно, не Славка, но очень на него похож. Неужели ее теперь тоже заколдовали?

– Ой, – шмыгнула носом Марта. Слезы опять текли, и она ничего не могла с этим сделать. – Прости. Ты зачем пришел-то? Славка дома…

И не договорив, задохнулась. Схватилась за щеку. Ноги обмерли. Она перестала чувствовать мир вокруг себя.

Взгляд у подменыша был адский. Черные глаза впивались в нее с явным удовольствием. Она хотела сделать ему больно, но это он ей сейчас сделает очень-очень больно. Он заберет Славку.

Подменыш усмехнулся и стал смотреть в сторону.

– Подожди! – протянула руки Марта. – Подожди, подожди! Не делай этого!

Она почти коснулась плеча, но подменыш неуловимым образом отодвинулся – словно доски пола вместе с ним отъехали.

– Подожди! – сделала шаг Марта. – Давай договоримся. Остановись! Я беру свои слова обратно. Извини!

Она теперь смотрела только на острое плечо. Тянулась к нему и не могла дотянуться. И еще она видела ухмылку. Острую и безжалостную.

– Ну что тебе стоит помочь? – завыла Марта. – Сколько вы уже перетаскали? Я же видела. Их там тысяча. Не будет Славки – никто и не заметит.

У Марты кружилась голова. Ей казалось, что она идет вперед, но при этом оставалась на крыльце. Она видела лицо подменыша, и тут же он оборачивался к ней плечом. И это плечо вдруг становилось выше и больше. И вроде она слышала голос. Неприятный и резкий. Как тот, что орал всю ночь, что она плохая и все делает неправильно.

Марта присела на корточки, чтобы хоть чуть-чуть остановить это сумасшедшее кружение.

– А давай, давай уйдем вместе. Как утром. Выпрыгнем в окно и уйдем. Я буду с тобой всегда. Хочешь?

– Хочу! – в лицо ей взвизгнул подменыш. Черные провалы глаз, распахнутый в дикой улыбке рот с бесконечным рядом зубов. Марта получила резкий удар по уху и слетела с крыльца.

В голове гудело, перед глазами сыпались зубы. Белоснежные зубы, они все лезли ей в память и никак не переводились.

– Ты чего здесь? С кем?

На крыльце стояла мама, со свету она ничего не видела. Не заметила, что ударила ее дверью по голове, сбив со ступенек.

Вода залилась в капюшон, лежать дальше было бессмысленно. Хотя очень хотелось умереть здесь. Прямо сейчас и умереть.

– Ни с кем. – Марта приподнялась на руках. Подменыш исчез.

– Славка вроде затих, – сказала мама. – И ты тоже отправляйся в дом.

Марта встала. Подумала, что вот, время идет, и вроде бы оно должно ее чему-нибудь научить, но этого не происходит. Она опять в кроссовках, и они у нее опять промокли.

Посмотрела на свои перепачканные руки. Хочет. Это-то понятно, что он хочет. И своего он, конечно, добьется. Но она ему все равно не даст.

Марта выбежала за калитку. Посмотрела направо-налево. Колдун. Все началось с него. Он поймал и подвесил лембоя. Его об этом попросили. Потому что лембой кого-то увел. И больше это не повторялось. А потом пришел другой. Другой… Откуда другой-то? Из соседнего леса? Пришел опыта набираться и набрался выше крыши. До того набрался, что седой лембой с ним не справился – новый его переупрямил, сделал все равно по-своему. На могиле колдуна она попросила, чтобы Славку вернули. Его вернули. Легко вернули, потому что ничего не теряли. Подмена все равно произошла, закон трех дней включился. Часы тикали, время шло. А может, колдун еще ничего и не сделал? Вернули не Славку, а подменыша. А чтобы вернуть Славку, надо еще что-то сделать. Прочитать книгу. Про себя. Хотя про них там ничего нет.

Марта посмотрела налево, где был дом колдуна и куда утопал Фей. Посмотрела направо, где рухнул дом дяди Коли. Они все знают и ничего с этим не делают. Просто живут, ожидая, что когда-нибудь может прилететь кирпич. Вот он полетел, но не в тебя, а в соседа. Остальные выдохнули. Живут дальше.

Над головой заворчало, дождь припустил с новой силой. Он был какой-то бесконечный. Столько воды в мире-то нет, сколько сейчас выливалось на них. Или со всего океана воду собрали?

Ухо побаливало, в остальном Марту ничего не волновало. Это было удобно. Стоишь, сливаешься с действительностью, принимаешь ее. Ничего изменить нельзя. Никто не поможет.

Мимо прочавкали шаги. Это было удивительно. Неужели тут остался кто-то живой?

Небо заворчало, дав небольшую подсветку, и у Марты открылся рот.

Тришкин. Он снова был в своих огромных штанах, сапогах, безразмерной куртке и с топором на плече. Так обычно изображают маньяков-лесорубов. Идет такой, поигрывает топором. Лезвие блестит в свете молний, капает кровь. Еще у него при этом должна быть авоська, а в авоське пяток отрубленных голов. И головы должны быть одни и те же. Для полноты ужасности.

Вгляделась.

Идет. Без голов в авоське, но уверенно так. С компасом, вероятно, сверился. А топор… топор ему, чтобы грибы косить. В такой дождь должны грибы пойти. Стройными рядами. Выпрыгивают они такие на дорогу, а тут Фей с топором.

– Ты куда? – крикнула Марта.

– Я знаю, что надо сделать, – ответил Фей.

Вопроса у Марты родилось два: «А раньше не знал?» и «А давно тебя по голове стукнуло?»

– Я все исправлю! – крикнул, продолжая идти. – Надо освободить колдуна. А ты иди домой. Промокнешь.

Фей шагал в сторону леса. А там кладбище. Будет рубить свилеватые сосны или вскрывать могилу?

Освободить колдуна. Точно!

Марта отправилась в противоположную сторону.

Голубенькие стены дома колдуна потемнели от дождя, белые наличники вылиняли. Дождь стучал по жестяной крыше, чернил углы. В доме спали. Или ждали.

Марта подняла камень. Хороший такой, удачно легший в ладонь. Взвесила. С каждой новой каплей камень тяжелел.

Колдуны не бывают добрыми.

Бросила.

Стекло со звоном осыпалось. А выдайте-ка ей значок «Соколиный глаз». Звук сразу всосался в дождь.

Марта посмотрела под ноги. Второй камень ее ждал.

В комнате загорелся свет.

Бросила.

Звона не было – стекло осыпалось на что-то мягкое.

– Ай! Ай! – заорали в доме.

Свет из окон мешал искать камни. О следующий она споткнулась. Подняла. А когда выпрямилась, увидела сквозь еще не разбитое стекло растрепанную бабу Олю. Какую-то уж слишком растрепанную для ночи.