Наталья Тимошенко - Запертые во тьме

— Войтех и Ваня тоже.

— Как только я что-то узнаю, сообщу вам, — лаконично сказал полковник, прежде чем отключиться.

Саша знала, что сообщит он далеко не сразу, как узнает. Может быть, через час, может, через два. А может, им придется звонить самим, потому что кто она такая, чтобы сообщать ей сразу? Всего лишь член одной из групп, находившейся в зоне. И даже не руководитель группы. Какое полковнику дело до того, что там, в тени, остался мужчина, на ненужные ссоры с которым она потратила несколько месяцев жизни и только прошлой ночью умудрилась помириться. Ночью, половину которой у них безжалостно отняли и даже не дали побыть вдвоем днем.

— Так, хватит нюни распускать, — велела себе Саша, порывисто поднимаясь со скамейки и засовывая обратно в пачку так и не зажженную сигарету. — Женя не работает в ИИН, у Айи это едва ли не первое выездное расследование, а потому бразды правления тебе придется брать в свои руки. По крайней мере, пока от Анны не поступит других указаний.

Она бросила еще один взгляд на чернильное пятно на небе и шагнула ко входу в гостиницу. Немного вздремнули — пора работать.

18 июня 2017 года, 8.00

г. Медногорск

Оренбургская область

Айя шагала по ступенькам старого здания, где располагался один из частных телеканалов Медногорска — «Новое телевидение Медногорска». Именно на этом телеканале, если верить информации, найденной Ваней, и произошел технический сбой. Никакого практического толка в измерении длины ступенек не было, но Айе ужасно хотелось спать, и, если прислониться спиной к одной из колонн, бороться со сном станет практически нереально.

Саша разбудила их в начале четвертого утра, и с тех пор никто уже не сомкнул глаз. Айя понимала, что на Сашином месте тоже разбудила бы коллег, но в глубине души не могла не злиться на нее за это. Толку с того, что они встали? За оцепление их не пустили, несмотря на пропуска. Вместо молодых солдат, которые всегда стояли на КПП, теперь к ним вышел сурового вида майор и заявил, что в зону сейчас никому нельзя. А до тени можно было практически рукой дотронуться, до того она увеличилась.

Они вернулись обратно в гостиницу, но спать уже, понятное дело, не легли. И даже тот факт, что Айя нашла в почте письмо от Вани, которое он отправил, похоже, минут за пятнадцать до того, как все произошло, ничем им не помог. Редакция начинала работать в восемь часов утра, а потому все оставшееся время они слонялись из угла в угол в большой комнате парней и не знали, чем себя занять, раз за разом бестолково повторяя все то, что уже узнали.

Ровно в семь утра Саша, взявшая на себя роль руководителя, отправила ее в редакцию, а Айя не стала сопротивляться, хотя ехать тут было не больше десяти минут. За час она и пешком дошла бы. Айе просто хотелось сбежать из гнетущей атмосферы ожидания хоть какой-то информации от полковника, которая пробиралась к ней даже сквозь плотно защелкнутые на запястьях браслеты.

Она созвонилась с главным редактором еще по дороге. Недовольный голос в трубке ответил ей, что будет на работе точно в срок, не раньше и не позже. Вот Айя и ждала его на ступеньках. Могла бы войти внутрь, охрана уже открыла входную дверь, но Айя боялась, что, сев на диван, точно уснет.

Редактор оказался точен как Биг Бен: ровно в 7.58 к зданию телевидения подъехал большой старый внедорожник, припарковался у входа, и из него вышел крупный мужчина с черными как вороново крыло волосами. Одет он был в джинсы и рубашку с длинным рукавом, а на спине уже расплывалось мокрое пятно. Айя отлипла от колонны и шагнула к нему.

— Аркадий Васильевич? — дежурно уточнила она. — Доброе утро.

Редактор бросил на нее недовольный взгляд и сказал:

— Вы, очевидно, та самая особа, которая испортила мне утренний кофе?

Один из браслетов Айя сняла еще в машине, чтобы лучше чувствовать настроение собеседника и не тратить лишнее время на ненужные пикировки, поэтому сейчас сразу поняла, что что-то не так. Редактор умело изображал, что проснулся точно по будильнику в семь утра, но Айя чувствовала, что это ложь. Не спит он уже несколько часов, возможно, столько же, сколько и она. И рубашка его не так свежа, как если бы он надел ее пятнадцать минут назад, и информации в голове слишком много для неспешного утра. Должно быть, он уже давно на ногах, как любой хороший журналист, у которого под носом происходит нечто странное.

Айя вытащила из сумочки удостоверение, сунула ему под нос и серьезно заявила:

— У меня к вам несколько вопросов.

Глупо было думать, что этот неприятный тип молча пригласит ее в свой кабинет. Конечно, сначала он детально изучит ее удостоверение, несколько раз сверит фотографию с оригиналом, а затем с подозрением спросит:

— Это что еще за Институт такой?

— Мы занимаемся исследованием необъяснимого, — спокойно сказала Айя. — Подробности вы можете самостоятельно найти в Интернете, мы не скрываемся. А у меня сейчас нет времени проводить для вас ликбез. Пройдемте?

Айя указала на дверь, и редактор то ли растерялся от подобной наглости, то ли решил, что продолжить и в самом деле можно внутри, но вернул удостоверение и направился к двери, не приглашая ее, но и не заявляя, что не станет разговаривать.

Здание было небольшим, довольно старым, похоже, с деревянными перекрытиями, потому что на пустом первом этаже хорошо было слышно, как кто-то ходит на втором. Странно, Айя не видела, чтобы кто-нибудь входил внутрь, пока она стояла на ступеньках. Либо какая-то ранняя пташка работает еще с ночи, либо здесь есть второй вход.

Аркадий Васильевич провел ее по длинному темному коридору в самый конец, открыл дверь и жестом пригласил в кабинет, который под стать всему зданию был темным, мрачным и холодным. Даже удивительно, что в такую жару где-то может быть прохлада без кондиционера.

Уже не дожидаясь приглашения, Айя села в кресло посетителя.

— Вечером четвертого июня по вашему телеканалу демонстрировался сериал «Суженая из Арбузово», — начала она, — который был внезапно прерван выступлением некоего мужчины. Я хочу знать, что это за мужчина и каким образом он прервал трансляцию.

— Я тоже! — рявкнул редактор, но по изменившемуся настроению Айя поняла, что раздражение его теперь направлено не на нее, а на того мужчину, а значит, она перешла из разряда врагов в разряд союзников и разговор может получиться конструктивным.

— Расскажите подробнее.

Редактор плюхнулся в кресло, вытянул ноги, будто до этого весь день бегал, снимая занимательный сюжет, и наконец первый раз смог присесть.

— Я дома был, ужинал. Это было воскресенье, на работу не ходил, но, если бы там что-то было не так, мне бы позвонили. Значит, все шло штатно. По воскресеньям у нас работает только дежурный техник, даже новости в эфир не пускаем. Я все эти сериалы не смотрю, поэтому о том, что произошло, узнал вообще только в понедельник утром, когда жалоба появилась. Начали с ребятами пересматривать запись, что там такое произошло. В 20.54 трансляция сериала внепланово прервалась и на экране появился какой-то мужик. Нес чушь про людские страхи, еще фигню какую-то. Его выступление длилось ровно три минуты, после чего снова вернулся сериал.