Керстин Гир - Третий дневник сновидений [litres]

– Не шутите так, вы, жалкие улитки! У Флоранс нет ничего общего с этой злой, недоброй личностью…

Флоранс не стала её опровергать.

– Нет, я действительно эта злая, скверная личность. И я писала все эти ужасные вещи. – Теперь она и впрямь разразилась слезами.

– Не все. Ты лишь одна из трёх недобрых, скверных персон, – поправила её Мия, между тем как Лотти ошеломлённо продолжала смотреть на Флоранс.

– Но… но ведь ты… ты ангел, – пролепетала она. – Ты замечательно работаешь на кухне, и ты подписываешь все петиции против нарушения прав человека, ты угощаешь Кнопку лакомствами и чешешь её за ушами, когда этого никто не видит. – Казалось, что и Лотти сейчас заплачет. – Я знаю, ты бываешь колючей с Энн, потому что в душе боишься, что она разобьёт сердце твоему отцу. Ты принимаешь это близко к сердцу лишь потому, что маленькой девочкой осталась без матери, а это значит, что у тебя добрая душа.

Мия при каждой фразе закатывала глаза и бормотала что-то про «компенсацию кармы», а у Флоранс тем временем кровь приливала к лицу. Я никогда прежде её такой не видела, мне стало её почти жалко.

– Ты говоришь так потому, что во всех людях видишь только хорошее, Лотти, – сказала она и подавила всхлип. – Я бывала недоброй с тобой, но ты каждый раз делала вид, будто этого не замечаешь. Ты всех понимала, а потом пекла чудесные торты и пирожки, и, хотя ты невероятно любишь Лив и Мию, ты пыталась и меня… А я всё это время была…

– Леди Тайна, – закончила за неё Мия. – Но, если это тебя утешит, из всех Леди Тайн у тебя лучший стиль. И гораздо более остроумный. – Немного помедлив, она добавила: – И нет, ты не самая злая – во всяком случае, по отношению к Лив и ко мне. Не говоря, может, об этой истории с Господином Исполином.

Флоранс опять опустилась на кровать.

– Я не горжусь тем, что сделала, ясно? Но когда прошлым летом Леди Тайна пришла ко мне и назначила меня своей преемницей, было особое чувство, понимаете? Меня, единственную из всех, в то время как Эмили и Грейсон отказались взять меня в свою глупую школьную газету. Леди Тайна сказала, что я буду гораздо лучше, чем она, и тут…

– Подожди, – вмешалась я, – в прошлом году была другая Леди Тайна?

– Это я знала, – быстро сказала Мия. – До прошлого года все статьи были одинаковые, и только потом появились различия. А почему Леди Тайна отдала свой блог?

– Потому что она закончила школу. – Флоранс снова овладела собой. – Но она не хотела, чтобы блог «Балабо-Балаба» угас, он был для неё как ребёнок, и ей хотелось, чтобы кто-то его продолжал. И мы переняли блог со всеми его техническими тонкостями. Его создал её отец в Латвии или где-то неподалёку на сервере, который нельзя взломать. Знаете ли вы, что у этого сайта каждый день больше одиннадцати тысяч просмотров? – Было видно, что она этим гордится. – Вначале это были только ученики нашей академии, потом присоединились учителя, потом и другие школы нашего района обратили на блог внимание, ну, а теперь нас знает весь Лондон… Можно сказать, весь мир.

Господи, теперь мне стало её действительно жалко. Я не представляла, до какой степени Флоранс хочется считать этот блог частью себя самой. И никто при этом не может о нём с ней поговорить. Кроме…

– А кто это – мы? – спросила я.

– Кто эта первая Леди Тайна? – одновременно со мной спросила Мия.

Флоранс подняла голову и криво усмехнулась:

– Я думала, ты это знаешь, частный детектив Зильбер!

– Нет, до этого я не дошла, – невольно призналась Мия. – Я вначале сосредоточилась только на нынешних Леди.

– И кто же это? – Я становилась нетерпеливой.

– Я знаю только одну из двух, – сказала Флоранс. – Пандора Портер-Перигрин. Мы с ней обменивались информацией и договаривались о темах.

Мия кивнула.

– Пандора – та Леди Тайна, которая что-то имеет против бедной Хейзел Притчард и её мамы. Она любит злословить о внешности людей. И особенно любит выбалтывать интимные подробности о Персефоне.

– О собственной сестре! Бедная Персефона! Как ужасно, что приходится жить под одной крышей с человеком, который так подло пользуется твоим доверием… Подождите! Ведь у меня было так же! – Я мрачно посмотрела на Флоранс.

Она закрыла глаза.

Лотти, всё ещё растроенная, посмотрела на свои наручные часы.

– Думаю, пора доставать морковный пирог. Углеводы полезны для нервов. – Она вышла из комнаты, бормоча: – Знала бы – лучше бы сделала с ванилью…

– Третью Леди Тайну мы сами не знаем, и она не знает нас, – продолжала Флоранс, не дожидаясь нашего вопроса. Похоже, ей становилось легче от возможности высказаться чистосердечно. Как будто прорвало дамбу. В каком-то смысле мне это было знакомо. – Я даже подозревала Эмили, что она ведёт двойную жизнь, потому что третья Леди Тайна писала самые маленькие тексты, но так, как это умеет веб-мастер, – не могла остановиться Флоранс. – Она выкладывала свои статьи онлайн, но при этом то и дело халтурила, что-то присочиняла, как вообще умеет Эмили, и возникало несоответствие, потому что о себе самой Эмили таких вещей не писала. Кроме того, эта Леди Тайна первая узнавала про учительские скандалы и дела, а Эмили это умела. Нет, возможно, она другая.

– Он, – поправила Мия, радуясь, когда мы удивлённо вытаращили глаза. – Третья Леди Тайна – мужчина. И ты, Флоранс, почти догадывалась, кто он. Я одно время тоже была готова включить в круг подозреваемых Эмили. Но это её брат Сэм.

– Нет! Сэм-Стыдись, самозваный хранитель школьной морали, – как он мог быть Леди Тайной? Невозможно! – Однако подумав, я решила, что он подходит: Леди Тайна совсем уж кисло морализировала.

– Значит, Сэм, – проговорила Флоранс. – Этот маленький рафинированный карлик. Я должна бы догадаться. Он всегда меня на чём-нибудь ловил. Я жутко злилась, когда он примешал сюда и бедную миссис Лоуренс. – Она посмотрела на меня. – И несколько пошлых подробностей про тебя тоже его дело, Лив. Клянусь.

Открылась дверь, вошла, покачиваясь, Лотти с подносом, на котором стояли тарелки, чашки и дымящийся чайник с чаем. В середине располагался морковный торт, покрытый ещё влажной глазурью. Как ни спешила Лотти, но она успела украсить его ещё и марципановыми морковками.

– Подождите, – сказала она, ставя поднос на письменный стол. – Может, это не совсем подходит, но у меня внизу остались ещё взбитые сливки, это должно понравиться всем. Мия, ты сможешь разрезать торт, ты, Лив, разольёшь чай, а ты, Флоранс, высморкайся. Я сейчас вернусь.

– Она действительно думает, что своей волшебной выпечкой помогает решать все проблемы… – вздохнула Флоранс, когда Лотти стала спускаться по лестнице, но всё же взяла носовой платок со своего ночного столика.

Мия встала.