Клайв Баркер - Проклятая игра [litres]

Но сначала нужно добраться до дома. Потребовалось некоторое время, чтобы найти такси, которое согласилось его взять, и когда один такой водитель нашелся, он проделал лишь часть пути, прежде чем велел пассажиру выйти: вонь до того отвратительная, заявил он, что потом целый день никто не согласится сесть в машину. Пристыженный слишком публичным отказом – водитель такси, уезжая, продолжал на него орать, – Пожиратель Бритв отправился в глухие переулки, где, как он надеялся, никто не будет его высмеивать и осыпать колкостями.

В одном из таких захолустий, всего в нескольких минутах ходьбы от места, где его ждала Карис, молодой человек с вытатуированными на шее синими ласточками вышел из дверей, чтобы предложить Пожирателю Бритв некоторую помощь.

– Эй, мужик. У тебя больной вид, ты в курсе? Давай помогу.

– Нет-нет, – пропыхтел Брир, надеясь, что добрый самаритянин оставит его в покое. – Я в полном порядке, спасибо.

– Но я настаиваю, – сказал Татуированный, ускоряя шаг, чтобы догнать Брира, а затем встав на пути Пожирателя Бритв. Он бросил взгляд налево и направо, проверяя, нет ли свидетелей, а потом толкнул Брира в дверной проем кирпичного дома.

– Держи рот на замке, приятель, – сказал он, выхватывая нож и прижимая его к забинтованному горлу Брира, – и все будет ладушки. Просто выверни карманы. Быстро! Быстро!

Брир не сделал ни малейшего движения, чтобы подчиниться. Внезапность нападения сбила его с толку, а то, как юноша схватил его за сломанную шею, вызвало головокружение. Татуированный слегка вдавил нож в бинт, чтобы пояснить свою мысль. От жертвы дурно пахло, и вор хотел покончить с делом как можно скорее.

– Карманы! Ты что, оглох? – Он вонзил нож глубже. Мужчина даже не вздрогнул. – Эй, я сделаю это, – предупредил вор. – Я перережу тебе глотку, твою мать.

– О, – сказал Брир, не впечатленный. Скорее для того, чтобы успокоить нервную дрожь, чем от страха, он порылся в кармане пальто и нашел горсть вещей. Монеты, несколько мятных леденцов, которые он продолжал сосать, пока слюна не иссякла, и бутылка лосьона после бритья. Он протянул их со слабым извинением на нарумяненном лице.

– И это все, что у тебя есть? – возмутился Татуированный. Он разорвал пальто Брира.

– Не надо, – предложил Пожиратель Бритв.

– Жарковато для пальто, правда? – спросил вор. – Что ты скрываешь?

Пуговицы поддались, когда он рванул куртку, которую Брир носил под пальто, и теперь вор, разинув рот, смотрел на рукоятки ножа и вилки, которые все еще были погружены в живот Пожирателя Бритв. Пятна засохшей жидкости, стекавшей из ран, были лишь немногим менее отвратительны, чем коричневая гниль, которая расползалась от подмышек и вверх от паха. В панике вор еще глубже вонзил нож в горло Брира.

– Господи…

Энтони, потерявший чувство собственного достоинства, самоуважение и, если бы он знал это, свою жизнь, мог потерять только самоконтроль. Он протянул руку и схватил пытливый нож жирной ладонью. Вор разжал хватку слишком поздно. Брир, более проворный, чем предполагала его комплекция, вывернул клинок и руку назад и сломал запястье нападавшего.

Татуированному было семнадцать. Для семнадцатилетнего юноши он жил полной жизнью. Он видел две насильственные смерти, потерял девственность – со своей сводной сестрой – в четырнадцать лет, дышал

веселящим газом, смотрел снафф-видео, принимал все колеса, какие попадали в его дрожащие руки; он думал, что не терял времени даром и поумнел. Но такое ему не встречалось. Ничего похожего, ни разу. У него заныл мочевой пузырь.

Брир все еще держал бесполезную руку вора.

– Отпусти меня… пожалуйста.

Брир просто смотрел на него, его куртка все еще была распахнута, странные раны были видны.

– Чего ты хочешь, чувак? Ты делаешь мне больно.

Куртка Татуированного тоже была расстегнута. Внутри лежало еще одно оружие, засунутое в глубокий карман.

– Нож? – спросил Брир, глядя на рукоятку.

– Нет, блин…

Брир потянулся к нему. Юноша, желая услужить, вытащил оружие и бросил его к ногам Брира. Это было мачете. Его лезвие покрывали пятна, но режущий край сохранил остроту.

– Он твой, чувак. Валяй, забирай. Только руку отпусти.

– Подними его. Наклонись и подними, – сказал Брир, отпуская раненое запястье. Юноша присел на корточки, поднял мачете и протянул его Бриру. Пожиратель Бритв взял оружие. Картина, на которой он стоял над своей коленопреклоненной жертвой с клинком в руке, что-то значила для Брира, но он не мог определить, что именно. Возможно, это была картинка из его книги о зверствах.

– Я мог бы убить тебя, – заметил он с некоторой отстраненностью.

Эта мысль не ускользнула от Татуированного. Он закрыл глаза и стал ждать. Но удара не последовало. Мужчина просто сказал:

– Спасибо.

И ушел.

Стоя на коленях в дверном проеме, Татуированный начал молиться. Он сам удивился этому проявлению благочестия, повторяя наизусть молитвы, которые они с Осанной, его сводной сестрой, произносили вместе до и после того, как согрешили.

Он все еще молился десять минут спустя, когда дождь начал накрапывать всерьез.

Бриру потребовалось несколько минут поисков вдоль Брайт-стрит, прежде чем он нашел желтый дом. Обнаружив его, он несколько минут постоял снаружи, готовясь к встрече. Она была здесь: его спасение. Он хотел, чтобы их воссоединение прошло как можно лучше.

Входная дверь была открыта. На пороге возились дети, которым начавшийся дождь помешал играть в «классики» и прыгать со скакалкой на солнцепеке. Он осторожно прошел мимо них, опасаясь, как бы его неуклюжие ноги не раздавили чью-то крошечную ручку.

Одна особенно очаровательная девочка заслужила от него улыбку, но не ответила тем же. Он стоял в коридоре, пытаясь вспомнить, где, по словам Европейца, прячется Карис. Второй этаж, не так ли?

Карис слышала, как кто-то ходит по лестничной площадке снаружи, но этот проход из обшарпанного дерева и облупившихся обоев лежал через непреодолимые проливы, далеко от ее Острова. Там она была в полной безопасности.

Потом кто-то снаружи постучал в дверь – осторожно, по-джентльменски. Сначала она не ответила, но, когда стук повторился, сказала:

– Уходите.

После нескольких секунд колебания ручка двери слегка дернулась.

– Пожалуйста, – сказала она как можно вежливее, – уходите. Марти здесь нет.

Ручка снова задребезжала, на этот раз сильнее. Она услышала, как мягкие пальцы возятся с деревом; или это плеск волн о берег Острова? Карис не могла найти в себе силы испугаться или хотя бы встревожиться. Марти принес хороший хмурый . Не самый лучший – такой она получала только от папули, – но он избавил ее от всех страхов.