Константин Поповский - Местоположение, или Новый разговор Разочарованного со своим Ба

Озрик: Это вещь называется «подзорная труба». С ее помощью я могу видеть все, что находится на расстоянии, так же хорошо, как если бы я сам находился поблизости. Вещь незаменимая, в особенности для тех, кто хочет наблюдать небо и все такое.

Бернардо: «И все такое»… Ну, и дела! ( Горацио ). Вы слышали? Все перевернулось. Прежде небеса наблюдали за нами, а вот теперь оказывается, что мы можем ответить им тем же… ( Озрику ). Дайте-ка взглянуть.

Озрик: Мне было бы чрезвычайно прискорбно, если бы с этой вещицей что-нибудь случилось.

Бернардо: А мне, в свою очередь, если бы пришлось препроводить вас к господину коменданту, для удостоверения вашей личности. Тем более что если он и появляется, то, как правило, увы, только к полудню.

Озрик: Я только хотел сказать, что с этой вещью следует обращаться с осторожностью. ( Отдавая трубу Бернардо ). Смотрите вот в этот глазок.

Пауза. Бернардо смотрит в трубу .

Питаю надежду, что вам будет интересно…

Бернардо: Боже милостивый!.. Что это за огни?

Озрик: Звезды.

Бернардо: Звезды?.. Да их столько, что хватило бы засыпать всю городскую площадь!.. Отчего они носятся по небу, как угорелые?

Озрик: Весь фокус в том, чтобы держать трубу как можно ровнее.

Бернардо( пытаясь удержать трубу ): А, черт, никак… ( Озрику ). Дайте-ка мне взаймы вашу спину. ( Кладет трубу на плечо Озрика ).

Озрик: Так лучше?

Бернардо: Да. Замрите. ( Смотрит ).

Марцелл( Озрику ): Как далеко можно в нее видеть?

Озрик: Не опасаясь впасть в преувеличение, можно сказать: значительно дальше, чем это может вообразить себе самое смелое воображение.

Марцелл: Это значит, что когда я, допустим, предаюсь играм Венеры в каком-нибудь укромном местечке, кто-нибудь может потревожить мою стыдливость?

Горацио: И притом, безо всякого труда.

Марцелл: Зная это, можно потерять к этому всякую охоту.

Бернардо( не отрываясь от трубы ): Святая Варвара! А где же хрустальные сферы? Где ангелы? Где небесная твердь? Наконец, ворота, запирающие небесные хляби?.. Да, где же это все? Разрази меня гром, если я вижу что-нибудь, кроме мрака и звезд! И те больше похожи на отблески адского пламени!..

Озрик: Я мыслю так: все, о чем вы изволите говорить, это только аллегория…

Горацио( Озрику, вежливо ): Вы это про ангелов, сударь?

Озрик: Во всяком случае, таково общее мнение.

Бернардо( оторвавшись от трубы ): Меня сейчас стошнит.

Озрик проворно отскакивает в сторону .

Горацио( Бернардо ): Что с вами? Вы побледнели.

Бернардо: Странно еще, что не упал в обморок… Вы видели что-нибудь подобное?

Горацио: Много раз. В Виттенберге.

Бернардо: И у вас не кружилась после этого голова? И не было такого чувства, как будто земля сейчас расступится под ногами и вы рухнете в адскую бездну? ( Протягивая трубу Марцеллу ). На вот, взгляни.

Марцелл: Нет уж, спасибо. Достаточно, посмотреть на тебя.

Секретарь: Позвольте мне.

Озрик: Только, ради Бога, поаккуратней.

Забрав у Бернардо трубу, Секретарь смотрит в небо .

Бернардо( садясь на землю ): Ох, Боже мой… Ну, кто мне объяснит, зачем Всемогущему понадобилось этакие хоромы?

Горацио: Говорят, что это отвечает божественному величию.

Бернардо: По-вашему, дом может придать величие своему хозяину?.. Не очень-то, должно быть, Ему там уютно.

Озрик: А между тем, вы бы совершенно напрасно стали Его там искать, господин офицер. Его там нет.

Бернардо( с искренним удивлением ): А где же тогда?

Озрик: В душе, с вашего позволения. ( Хихикая ). Ей-Богу, Бог – в душе.

Бернардо: Час от часу не легче… ( Горацио ). Слыхали новость? ( Озрику ). В чьей, черт возьми? В моей или в вашей?

Озрик: Вот это мне в точности неизвестно.

Бернардо: А, может, в печени, а? Или в селезенке?.. Это что, тоже общее мнение?

Озрик: Во всяком случае, мнение людей образованных.

Бернардо( Горацио ): Вы слышали?… Да, что ж это такое? Все смешалось за какой-то час! Небо оказались бездонной дырой, Бог влез в душу, а мы с Марцеллом превратились в лжесвидетелей… Чего нам ждать еще?

Секретарь( отдавая трубу Озрику ): Какое поучительное зрелище. Оно учит нас смиряться.

Горацио( негромко, не без лукавства, Бернардо ): Вот вам ответ на ваш вопрос.

Бернардо: Смиряться? С чем?

Секретарь: С величием и тайной.

Бернардо: И вы туда же. ( Негромко ). Нет, должен быть предел и у смиренья. ( Поднимаясь с земли, Озрику ). Пойдемте, милорд, мы вас проводим. ( Горацио ). Горацио?

Горацио: Мы с вами.

Бернардо: Тогда идемте. ( Ворчливо ). Что за день сегодня!.. ( К остальным ). Идемте, господа.

Один за другим Бернардо , Марцелл , Горацио , Секретарь и Озрик скрываются в тени.

Декорации второй картины – королевские покои в Кронберге. Возле стола, склонившись над большой картой, стоит Фортинбрас . В его руке – обнаженная шпага.

Появляется Трувориус . Услышав его шаги, Фортинбрас на мгновение поднимает голову, затем вновь возвращается к карте .

Трувориус( остановившись рядом с Фортинбрасом ): Ваше высочество…

Фортинбрас( не слушая ): Ты видел это чудо?.. Тут есть все, что есть на самом деле. Даже та маленькая рощица возле ручья, где мы устроили ляхам засаду… Вот, посмотри. ( Показывает шпагой место на карте ). Как будто видишь это с птичьего полета… А это узнаешь?.. Вон, где песчаный мыс. Мы тут останавливались, чтобы отдохнуть и дождаться, когда подъедет обоз. ( Указывает шпагой ). Вот тут стояла моя палатка, возле самой воды. ( Ударив шпагой по карте ). Английская работа. Можно путешествовать, не вставая с кресла.

Трувориус: Вещица достойная внимания.

Фортинбрас: Да, что ты понимаешь!.. «Внимания…» Вот место, где я был счастлив. Под ясным небом, завернувшись в попону, слушая, как волны перекатывают гальку, и засыпая под перекличку дозорных… ( Сквозь зубы ). Теперь все в прошлом.

Трувориус: Зачем же так мрачно, принц? Для вас – все в будущем, которое уже близко.

Фортинбрас: Намазывай свой мед на какой-нибудь другой кусок. ( Внимательно глядя на Трувориуса ). Послушай, а что это с твоим лицом? У тебя такое постное выражение, как будто ты собрался исповедоваться, зато в глазах такая радость, словно ты нашел чужой кошелек.