Константин Поповский - Местоположение, или Новый разговор Разочарованного со своим Ба

Вагнер: Ах, доктор Фауст!.. Нет, на вас не угодишь… И чем теперь, скажите, пред вами виноват Спаситель?

Фауст: Не он. А те, кто, пользуясь его словами, морочат доверчивую толпу, которая готова верить всему, что ей поведает с амвона невежество и ложь… Однако, время начинать. Пора.…Надеюсь, вы готовы?

Вагнер: С душевным трепетом и жадною надеждой.

Фауст: Тогда начнем. Но только помни, что ты дал слово, Вагнер… Нигде и никому.

Вагнер: Нигде и никому… Я проглочу язык скорее, чем дам ему проговориться… Одно меня смущает, доктор. Что в этот светлый час мы отдаем досуг науке, да еще при этом потрошим мертвое тело, которое должно лежать в освященной земле, поскольку при жизни оно было христианином… Мне кажется, тут есть какое-то противоречие.

Фауст( подходя к ширме и отодвигая ее в сторону ): Сколь мне известно, Вагнер, в отличие от людей Бог мало придает значения формальностям. А это значит, что Он больше ценит дело, а не слово.

Вагнер: Надеюсь, доктор, вы не ошибаетесь.

За ширмой – стол с лежащим на нем телом, накрытым простыней .

Фауст( отбрасывая простыню ). Когда не врут все эти фолианты, сегодня мы узнаем кое-что о той стране, откуда нет возврата… Но прежде, посмотри.. Прекрасный экземпляр, не правда ли? Могильщики хотели за него три талера, но я сторговался за два и таким образом, кое-что сэкономил… Гляди, гляди! Посмотри на эти мышцы, на эту плоть, которая скоро превратится в прах, в ничто!.. А эти руки, которые уже никогда не наколют дров и не поднесут к губам кружку пива!.. Подумай, разве не говорит это тело нам о падении Адама лучше, чем все рассуждения святых докторов? Разве не кричит оно нам – остерегитесь, ибо время близко? Не задает нам целую кучу вопросов, не ответив на которые мы рискуем никогда не увидеть Царствия Небесного?

Вагнер: Я ничего не слышу.

Фауст: Это оттого, что ты не хочешь прислушаться, друг мой. Посмотри на это тело повнимательней – и ты услышишь, как оно спрашивает само себя – кто я такой? Зачем я жил? Для чего я умер?.. Откуда я пришел и куда иду теперь?.. Разве мы сами не задаемся вместе с ним этими же вопросами, надеясь получить когда-нибудь на них ответ?

Вагнер: Не хочется показаться вам невеждой, но только мне кажется, герр доктор, что достаточно и того, о чем говорит нам Священное Писанье.

Фауст: Вот как?.. Ну и что же оно, по-твоему, говорит нам?

Вагнер: Оно говорит, что Бог нам открыл все то, что надо знать для нашего спасения… Разве не сказал Он нам – стучите и отворят вам?

Фауст: Конечно, Он сказал это, друг мой. Жаль только, что при этом Он почему-то забыл указать место, где находится та самая дверь, в которую надо стучать, предоставив нашему слабому разуму самому искать ответ на этот вопрос… ( Доставая с полки фолиант и раскрывая его ). А теперь – внимание… Я начинаю… Вот это заклинание.

Вагнер( пятясь от тела ): Пожалуй, отойду, чтоб не мешать.

Фауст: Разверзнись Бездна! Время, повернися вспять!.. И обернись конец пути его началом! ( Подходит ближе ). Саламандра, пылай!.. Ты, Сильфида, летай!.. Ундина, клубись!.. Инкубус, трудись!

Вагнер: Мне кажется, оно пошевелилось.

Фауст: Тогда еще раз повторим заклятье!.. ( Громко ). Саламандра – пылай!.. Ты, Сильфида – летай!.. Ундина – клубись!.. Инкубус – трудись!

Мертвец неожиданно садится на своем ложе.

Вагнер: Святая Троица!..

Фауст: Спокойно, Вагнер, спокойно… Помни, что перед тобой всего лишь плоть, да к тому же подпорченная временем. ( Мертвецу ). Кто ты, добрый человек?

Мертвец: Кожевенник, ваша милость.

Фауст: Кожевенник? ( Вагнеру ). Ты слышал?.. Он, кажется, забыл, что он сначала человек, а уже после – все остальное. Тут он похож на большинство людей, которые не знают, как им себя именовать, чтобы хоть кто-нибудь обратил внимание на их существование. ( Мертвецу ). И как твое имя, кожевенник?

Мертвец: Не помню, ваша милость.

Фауст: Ты не помнишь своего имени? Вот странно… Тогда скажи хотя бы, как звали твоих родителей?

Мертвец: А на что мне это знать, добрый человек? Там, откуда я прибыл, меня всяк называл "господин кожевник", потому что почетнее имени никто не слышал со времени Адама, который, сам, как вам должно быть хорошо известно, был первым кожевенником.

Фауст: Вот как?.. ( Вагнеру ). Ты слышал?.. ( Мертвецу ). Послушай. Но ведь там, откуда ты прибыл, были, наверное, не одни только кожевенники?

Мертвец: Именно так, сударь, одни только кожевенники и никого больше.

Фауст: Невероятно!.. А поподробнее, друг мой?.. Нельзя же, в самом деле, думать, что Царствие Небесное – это одна только огромная кожевенная?

Мертвец: Именно так, ваша милость. Царство небесное – это одна огромная кожевенная, от одного края Млечного пути до другого, а, следовательно, все кто там обитают – кожевенники. Там нет ничего, кроме чанов с кожей, и куда ни посмотришь – снуют души кожевенников и их подмастерьев, потому что только кожевенники достойны войти в Царствие Небесное, ведь только кожевенников любит Бог, который сам есть величайший из кожевенников, а уж с этим, конечно, спорить не станет никто.

Фауст: Наш Бог – кожевенник?

Мертвец: И притом, весьма искуснейший… Так говорит Священное Писание… Спасутся одни только кожевенники.

Фауст( Вагнеру ): Ты слышал?.. Наш Спаситель, оказывается, пришел, чтобы спасти одних кожевников. ( Мертвецу ). Ты хочешь сказать, что тот, кто пролил за нас свою кровь…

Мертвец: Пролил ее за кожевенников.

Фауст( удручен ): Мне надо что-то выпить…

Мертвец соскакивает со стола и бежит к двери .

Постой!.. Куда ты?

Мертвец: Я вспомнил, что закопал под нашей старой грушей пятнадцать талеров. Про них никто не знает, а на них можно купить хорошей кожи. ( Бежит к двери ).

Фауст: Стой! Погоди!

Вагнер: Немедленно вернитесь!

Мертвец: Пятнадцать талеров!

Вагнер: А как, однако, резво припустился… Постойте, говорят вам!

Мертвец: Пятнадцать талеров!

Фауст: Он убежит… Держи его!

Вагнер пытается схватить мертвеца, но тот, вырвавшись, быстро убегает. Фауст бежит за мертвецом и скрывается за дверью. Затем Фауст и Вагнер возвращаются.

Вагнер: Вот незадача!..

Фауст( возвращаясь ): Ушел…

Вагнер: Проклятье!.. И что теперь нам делать?