Ричард Лаймон - Одной дождливой ночью

Еще один осторожный шаг. Ничего, никого.

Еще один.

И еще один.

Она громко взвизгнула, когда кончики пальцев прошлись по чему-то, напоминающему ткань. Отдернув руку, Дениз прянула прочь, наткнувшись на бредущую следом Кару. Секунду спустя что-то негромко стукнулось об пол. И - будто бы стекло треснуло.

Торшер. Упал на пол. Лампочка разбилась.

Я ткнулась в абажур, - поняла она. - Сбила торшер.

И теперь Том знает, где мы.

Что ж, хоть одно хорошо - нет больше нужды красться тайком.

Она стиснула нож в зубах, порылась в кармане рубашки и достала спички. Открыв коробок, вытряхнула одну и зажгла. Маленькая вспышка из-за окружавшей тьмы выглядела ослепительной. В ее отсветах Дениз увидела лежащий у самых ног торшер, диван и всю комнату - в общих чертах. Тома рядом не было.

Слава Богу.

Дениз обернулась. Он не спешил напасть на них с тыла.

- Включи фонарик, - шепнула она Каре. - Остаток пути мы добежим.

Луч света уперся Дениз в живот, потом уполз в сторону. Она потрясла спичку, гася пламя. Сняв рубашку - коробки просыпались из кармана, - она свернула ее в комок с торчащими наружу рукавами, которые связала. Вышло что-то среднее между походным узелком и люлькой от пращи. Зажав ногами результат, Дениз быстро подхватила с пола коробок и зажгла еще одну спичку.

И поднесла ее к комку из рубашки.

- Это называется аутодафе [9] (акт веры) - в Средние века в Испании и Португалии - торжественная религиозная церемония, включавшая в себя процессии, богослужение, выступление проповедников, публичное покаяние осуждённых еретиков, чтение и исполнение их приговоров, как правило, сожжение на костре. , ты знаешь? - дрожащий голос Кары из сумрака.

- Знаю, - пробормотала она сквозь стиснутое в зубах лезвие. - А вот откуда ты знаешь - тот еще вопрос.

- Я иногда смотрю «Дискавери».

- Ох уж эти познавательные телепередачи.

Когда пламя поползло по ткани, Дениз, держа горящий сверток за торчащий рукав одной рукой, а в другую - возвратив нож, пошла вперед.

- За мной, - скомандовала она Каре. - Пожалуйста, не останавливайся.

Они промчались через остаток гостиной. Еще несколько судорожных шагов - фойе. А вот и отворот в сторону ванной. Через зал.

Том до сих пор не встретился на пути.

Где же он?

Плитки остались позади. Снова ковер. Импровизированный рубашечный факел Дениз давал оранжевый, довольно яркий свет; блики танцевали по стенам и потолку. К руке медленно, но верно, подбиралась теплая аура. Со все растущей температурой.

Руке, конечно, грозит ожог, но с этим я уж как-нибудь смогу жить.

Добраться до ванной.

Отделившись от темноты, скрюченная фигура бросилась наперерез из зальной арки. Кочерга свистнула в воздухе.

Чудом успев вынырнуть из-под удара, Дениз протаранила Тома головой в живот. Он почему-то устоял - зато, вскрикнув, упала Кара, наткнувшись на нее. Том взмахнул кочергой еще раз - латунная головка, пройдясь по касательной, ужалила ее в бок. Тогда Дениз сунула пылающую скомканную рубашку ему в лицо.

Выронив оружие, он рванулся в сторону и врезался в стену, прижав обе руки к щекам. Дениз поднесла огненный шар еще ближе. Она знала, что лучшего момента для ножевой атаки нет - живот Тома был незащищен ничем, - но это было слишком.

- Кара! - закричала она. - Беги!

Кожа на руках уже начала подгорать. Она продолжала держать факел в вытянутых руках; Том, повернувшись бочком, начал махать рукой, пытаясь достать ее сквозь огонь.

Мимо пробежала Кара. Дверь ванной звонко ударилась ручкой о стенку.

Дениз улучила момент и двинула Тома коленом в пах. Он шумно выдохнул и скорчился. Отпрянув от него, Дениз бросилась следом за Карой в ванную, швырнула пылающие останки рубашки в раковину, развернулась и толкнула дверь плечом, закрывая. Большим пальцем загнала щеколду в паз. Обессиленно прильнула к двери.

Ванную начал заполнять дым, и Дениз закашлялась. Кара, подбежав к раковине, отвернула кран. Струя воды хлестнула вниз, и догоравшая рубашка зашипела. Огонь смылся в несколько мгновений, и в ванной остался единственный источник света - подрагивающий луч фонарика.

Пальцы - особенно ногти - едко саднили, и Дениз сунула их под струю.

- Тебе больно? - прошептала Кара.

- Нормально все. Как ты?

- Я в порядке. Ну как, ты зарезала его?

- Нет.

- Но… как тогда ты ушла?

- Засандалила под бубенчики.

- Что-что? В смысле?..

- Неважно. Почему бы тебе не зажечь парочку…

Дверь содрогнулась от удара, и они обе подпрыгнули. По звуку нетрудно было понять, что Том бил по двери кочергой. Вытащив руку из-под воды, Дениз подбежала к ней и прижалась - всем телом.

Еще один удар сотряс воздух.

А неплохо лупит, - пришла Дениз в голову абсурдная мыслишка. - Силён.

Пока она держала дверь, Кара зажгла свечу, накапала парафином на край раковины и закрепила ее в стоячем положении в образовавшейся лужице.

Том обрушил на дверь еще один удар. Кара подбежала к Дениз и опустила свой большой пальчик на дрожащий язык щеколды.

- Эту штуку лучше придержать! - пояснила она. - С той стороны ее запросто высадить можно! А что ты хочешь - к ней даже ключ не полагался!

Дениз положила руку ей на голову и взъерошила мягкие волосы:

- Не бойся. Выстоим как-нибудь.

Кара вздохнула, подалась вперед и прижалась щекой к ее груди.

- Да чем они там наверху занимаются вообще? - вопросила Синди и обвела кухню взглядом - будто что-то в обстановке могло натолкнуть ее на ответ.

- Даже знать не хочу, - протянула Шейла.

- Может, пойти посмотреть? - предложил Дaг.

- А ты уже разгон, смотрю, взял? - рыкнула на него Синди.

Лу пригубил свой джин-тоник, потом, присев на корточки, глянул, как дела с курицей. Кусочки мяса там, за стеклом, на смазанном пошипывающим маслом протвине, выглядели неплохо - скоро будут совсем готовы.

Шипение масла напомнило ему о прошлой ночи. О Чайди, привязанном к стойке ворот и объятом огнем. Кожа несчастного мудака точно так же шипела. Шипела, сморщивалась и опадала хлопьями.

От этого воспоминания Лу сразу стало нехорошо.

Не я это начал, - твердил он себе. - Не я это сделал.

Конечно, это было не совсем справедливо. Но чего-то по-настоящему плохого он тогда не сделал. Нож тогда был не в его руках. И спички - тоже. Так что если кто и убил Максвелла Чайди, так точно - не он.

Все мое участие , - напоминал Лу себе, - состояло в том, что я помог скрутить этого негрилу, ну и привязать, разумеется. Да, пятак я ему, конечно, начистил, но не так уж чтобы сильно. Боже, ничего плохого, после всех этих безобидных тумаков его б даже в больничку не определили. А вот Бадди терять ум не следовало - и теперь я в одинаковой с ним глубины жопе. Лиза на нас непременно всех полицейских собак спустит - и что тогда? Трындец тогда нам. Если уж по-хорошему, нам сейчас следует идти и затыкать ей пасть, а не вечеринить. Нет, но этот Бадди! Хорош гусь. Заперся наверху с этой бабой из пиццерии, и в ус не дует. Будто ничего и не было такого. Совсем страх потерял. Да все мы тут страх потеряли. Сначала снаружи какое-то черное дерьмо проливается вместо дождя, потом какая-то дикая манда пытается Бадди ушатать, а теперь мы тут такие сидим, будто все в порядке, все как всегда. Здрасьте, приехали.