Дженнифер Макмахон - Темный источник [litres]

Впрочем, еще не поздно было попробовать.

– Когда я была маленькой, – заговорила я очень быстро, чтобы не передумать, – я отправилась к бассейну ночью одна. Это было вскоре после того, как тебя что-то… оцарапало. И я… я тоже видела что-то. Или кого-то. Это была девочка…

– Темноволосая? В белой рубашке? – Райан смотрел на меня с надеждой, но и со страхом.

– Нет. У нее были светлые волосы и голубое платье. Я думаю… я думаю, это была Марта.

– Какая еще Марта? Кто это?

– Воображаемая подруга моей второй тетки, Риты. Семилетняя девочка, которая жила на дне бассейна, но иногда выходила из него на сушу.

– Господи! – вырвалось у Райана.

– Что касается девочки, которую видел ты… – Я сглотнула. То, что́ я собиралась сказать, не укладывалось ни в какие рамки. – Мне кажется, это была Рита.

Райан откинулся назад. Поставив стул на две задние ножки, он слегка раскачивался вперед и назад.

– Марта… она тоже реально существовала, но давно, – продолжала я. – Во всяком случае, я так думаю… Семилетняя Марта Вудкок утонула в источнике в 1929 году. Лекси узнала об этом, когда изучала историю отеля, который стоял когда-то на месте нашего дома. Я нашла страницу из ее дневника, где перечислены имена тех, кто когда-то утонул в бассейне.

– Ты хочешь сказать, что… что девочки, которых ты и я видели в бассейне, – обе в нем утонули? – Райан с силой потер лицо. – Знаешь, теперь я вспоминаю еще кое-что из того, что говорила Лекси. Тогда я был не готов воспринимать ее слова и поэтому просто пропустил их мимо ушей, но теперь… Лекси тоже кого-то видела.

– Кого же? Одну из девочек?

– Нет. Она сказала – это была бледная темноволосая женщина. Взрослая.

Короткий сон после ночного купания. Женщина из альбома Лекси!

– Лекси говорила – она тоже появилась из бассейна. А еще она говорила, что там, на дне, есть и другие. Она их тоже видела, но потом решила, что, быть может, на самом деле там есть только одна… одно существо, которое может принять какой угодно облик.

– Не понимаю, – сказала я.

– Я тоже сначала не понял. Лекс говорила очень быстро – ну, ты знаешь, как она умеет… умела. Она сказала, что с каждой поглощенной жизнью это существо становится сильнее. Именно поэтому вода из бассейна может исцелять любые болезни, исполнять желания и все такое… Она как бы завладевает этими людьми, удерживает, растворяет в себе. Каждый, кто утонул в источнике, становится его частью и… – Он тряхнул головой. – Когда я все это слушал, мне казалось – Лекси несет чушь, но теперь…

– Знаешь, что я тебе скажу, Рай? Все это просто… – Я запнулась. Просто что? Невозможно? Невероятно? Просто еще один образчик бреда, порожденного больной психикой?

– Когда твой отец высыпал в воду пепел, он сказал, что это она ему велела, так?.. – Теперь уже Райан заговорил быстро, словно у него в голове сами собой вставали на место фрагменты головоломки. – Возможно, это действительно так. Дело только в том, что он видел не настоящую Лекси и разговаривал не с ней, а с ее подобием. С фантомом, марионеткой, которая лишь исполняет волю того, кто на самом деле обитает на дне.

Я задумалась, но не о его словах, а о том, сколько раз моей сестре удавалось завлечь других в иррациональный сад своего безумия – завлечь вопреки их желанию и здравому смыслу. Даже сейчас, когда Лекси была мертва, она пыталась подчинить меня своей воле. Да и Райан, похоже, по-прежнему находился под ее влиянием.

– Все это, конечно, полный бред, – снова сказал он, потирая лицо ладонями. – И все же, Джеки… Как бы ни обстояло дело в действительности, мне кажется, что тебе не стоит оставаться в Ласточкином Гнезде. Это может быть… опасно.

Казалось, он искренне обеспокоен и боится. Совсем как тот двенадцатилетний мальчишка, который без оглядки бежал прочь от бассейна.

– Поверь, – продолжал Райан, – будет гораздо лучше, если ты и твой отец проживете оставшиеся до вашего отъезда дни у Дианы. Или у меня – у нас как раз есть свободная комната. Где угодно, лишь бы подальше от этого дома и бассейна!

Я поморщилась. Мне казалось, что кофе, который я выпила, сейчас прожжет у меня в желудке дыру. Чтобы как-то потушить пожар, я отломила кусочек булочки, но почувствовала, что все равно не смогу его проглотить, и положила обратно на тарелку.

– Я улетаю послезавтра, – сказала я. – И Тед тоже. Думаю, даже если мы останемся в Ласточкином Гнезде, за оставшиеся полтора дня с нами ничего не случится.

На этом наш разговор закончился. На прощание Райан крепко меня обнял.

– Будь осторожна! – прошептал он мне на ухо, но прозвучало это скорее как угроза, чем как предупреждение.

Выйдя из «Голубой цапли», я сразу же позвонила Барбаре и, шагая по направлению к Ласточкиному Гнезду, рассказала ей обо всем, что случилось.

– Да это же типичный случай folie à deux! [11] Folie à deux! – (франц.) – двойная навязчивая идея, парная мания (у двух близких людей). – воскликнула она.

– Что-что? – переспросила я.

– Folie à trois , если точнее. А если считать и твоего отца, то folie à quatre .

– Извини, но по-французски я знаю только «спасибо» и «пожалуйста».

– Это коллективное помешательство, – пояснила Барбара. – Совместная мания, когда бредовые идеи и галлюцинации передаются от человека к человеку. Встречается не так уж редко… В твоем случае, я думаю, речь может идти о семейной мании.

– Спасибо, ты меня очень утешила, – сказала я. – Главное, я так и не поняла: я спятила или нет?

Прежде чем ответить, Барбара долго молчала. Так долго, что мне сделалось не по себе.

– Это все го́ре, Джеки, – промолвила она наконец. – Горе и скорбь. Неожиданная утрата единственной сестры стала для тебя сильным стрессом, к которому прибавились и неизбежное в таких обстоятельствах чувство вины, и сожаление, и старые воспоминания. Кроме того, ты вбила в голову, что если ты разберешься в бумагах, которые остались от сестры, ты сможешь понять, что с ней случилось. Все вместе сделало тебя уязвимой, или, лучше сказать, излишне восприимчивой, к иррациональным теориям, домыслам и легендам. Тебе повсюду мерещится заговор, преступление, инопланетяне… даже не знаю – что еще! И на этом фоне…

– Лучше скажи, что мне делать? – довольно невежливо перебила я.

– Что делать? В первую очередь – контролировать себя. Придерживаться здравого смысла и логики и быть осторожной. Вдвойне осторожной! Я считаю, что самым разумным в данной ситуации было бы убрать эти бумаги подальше. Они никуда от тебя не денутся, если захочешь – ты сможешь разобрать их потом, когда уедешь из этого дома и когда твое горе хоть немного притупится. Когда, ты говорила, ты возвращаешься? В воскресенье? Вот и прекрасно! Время и расстояние помогут тебе излечиться от твоей навязчивой идеи.