Ник Каттер - Отряд [litres]

– Прикрой рот! – закричал Тим. – Не позволяй этому коснуться тебя!

В дверь колотили с такой силой, что со стропил сыпалась пыль. Голос Кента звучал громче других:

– Тим! Макс! Что происходит? Откройте дверь!

Тело незнакомца качнулось из стороны в сторону. Ноги соскользнули с дивана и с грохотом ударились об пол.

На сей раз трубка вырвалась из раны прямо вверх, вытягиваясь и чудовищно пульсируя. Фут. Два фута. Три фута. Словно обезглавленная кобра-альбинос из корзины факира, маслянистая трубка вылезла из человека. «Мертвого человека, – уповал Тим. – Господи, пожалуйста, пусть он ничего не чувствует». Она хлестала воздух, будто грязный кнут, и истекала коричневатой жидкостью. Долго возвышалась, покачиваясь и словно пробуя воздух на вкус или выискивая мелких и слабых созданий, до которых могла бы дотянуться.

И тут незнакомец очнулся.

Веки затрепетали, глаза распахнулись невообразимо широко. Мужчина будто пробудился от страшного сна и обнаружил, что реальность затмевала любые кошмары. Он несколько раз пронзительно вскрикнул – вопли походили на вой испуганной собаки.

– Держись подальше, Макс! – заорал Тим. – Не подходи!

Рука незнакомца дернулась к торчащей из него твари, но, не успев коснуться, ослабла, пальцы ласково дотронулись до существа. В выпученных от шока и ужаса глазах было отчетливое понимание происходящего. У несчастного был взгляд маленького мальчика, который лицом к лицу столкнулся с безымянным кошмаром, спрятавшимся под кроватью.

– Уг… – примитивный возглас отвращения сорвался с губ мужчины. – Угх… уг…

– Тим! – кричал Кент. – Немедленно открой чертову дверь!

Макушка одного из мальчишек мелькнула в единственном окне хижины, пара рук вцепилась в карниз – должно быть, это Эфраим старался подтянуться и заглянуть внутрь.

Тим понял, что наблюдает чужую смерть.

Он, конечно, видел подобное и раньше, но Макс-то нет. Перед ними оказался человек, о котором они ничего не знали. А теперь Максу придется стать свидетелем самого сокровенного момента, который только может случиться с человеком, – момента смерти.

Глаза мужчины закатились. Он выдохнул. Веки его, к счастью, закрылись.

Трубка куском веревки упала ему на грудь. Мгновение она лежала, свернувшись в клубок, затем дернулась и заползла под рубашку. Тим представил, как она ползет по шее мужчины и забирается ему в рот. Продвигается вниз по гортани в желудок, чтобы соединиться с остальными своими частями. Заглатывает собственный хвост… Или голову?

Краем глаза скаут-мастер увидел, что Макс потянулся к паяльнику…

– Нет! – рявкнул Тим. – Макс, черт возьми, не смей!

Трубка обвилась вокруг по-птичьи тонкой шеи мужчины. Тварь чуть удлинилась, бесчисленные кольца ее тела напряглись.

«Господи, да она ведь сжимается, – пронеслось в голове у Тима, – она его душит».

Он попытался встать, но внезапный выброс молочной кислоты сковал судорогой ноги. Тим изо всех сил подался вперед. Рука скользнула по отрезанному куску твари, и он расплющился под ладонью, будто гнилой банан.

Синеющее лицо незнакомца напоминало выгоревший на солнце парковочный талон. Тима потрясло, что у этой штуки…

«Это червь, – произнес нашептывающий голос. – Гребаный ЧЕРВЯК, вот что это за хрень, и тебе лучше врубиться поскорее, при-я-тель».

…хватило силы на то, что она вытворяла.

Тим сунул руку под диван, стараясь нащупать отлетевший скальпель. Пальцы шарили среди комков пыли и трупиков насекомых, а в горле нарастал глухой безнадежный стон…

Кент колотил кулаками в дверь, но грохот звучал теперь словно издалека – из сна, не связанного с реальным миром. Трубка резко напряглась. Шея мужчины изогнулась под неестественным углом. Тело дернулось, а после обмякло.

«О нет», – подумал Тим. Следующей его мыслью было: «Слава богу».

Трубка отпустила горло мужчины и снова вернулась в живот. Тим успел схватить ее через ткань рубашки. Мысль прикоснуться к самой твари вызывала отупляющее отвращение. Тим представил, как просмоленный кусок каната обжигает ему пальцы. Но когда пальцы сомкнулась вокруг трубки, та оказалась теплой, пульсирующей и ужасно гладкой. Ее бьющееся тело обмякло, как будто из него высосали силы. Тим рассек скальпелем рубашку вместе с тварью. Особых усилий не понадобилось – все равно что разрезать зрелый сыр.

Тим заглянул внутрь отсеченной части. Там ничего не оказалось. Ни позвоночника, ни органов. Только коричневатая жижа. Тварь была огромной плотоядной пиявкой. Остальная ее часть медленно скользнула обратно в рану. Кожа твари продолжала исходить жемчужными пустулами.

Желудок незнакомца опал. Коричневое месиво, пузырясь, хлынуло через края разреза. На поверхности покачивались полупереваренные кусочки диванной набивки.

Макс прищурился и разглядел внутри два предмета. Длинных и блестящих, явно несъедобных.

Тяжело дыша, Тим и Макс стояли в полумраке хижины. Отсеченная часть трубки выскользнула из прорези в рубашке мужчины, шмякнулась на пол и сжалась в комок, словно огромный гольф. Коричневая слизь расползлась по пальцам Тима и водянистой патокой стекала по костяшкам. Поборов инстинктивное отвращение, он вытер ладонь о штаны, но даже такая близость показалась ему невыносимой, поэтому Тим сдернул брюки, вытер о них руки и зашвырнул в угол. Он стоял, дрожа, в одном нижнем белье. Бедра у него были невообразимо худыми, как сучковатые палки на моховой подстилке леса.

– Господи, – тихо произнес скаут-мастер, а затем пристально посмотрел на Макса: – Ты ведь не наглотался этой дряни? Что-нибудь попало тебе в рот или в глаза?

– Кажется, нет.

– Подумай еще раз.

– Нет, – уверенно ответил Мак. – На меня ничего не попало.

– Ты все время прикрывал рот марлей?

– Да.

– Хорошо… Ладно, хорошо.

Пошатываясь, Тим подошел к столу и глотнул виски прямо из бутылки.

– Если будешь пить виски, в тебе никогда не заведутся черви, Макс.

Кент без остановки молотил в дверь:

– Тим! Ти-и-и-и-им!

Скаут-мастер, спотыкаясь, добрался до раковины и вымыл руки. На это ушло время – мыло совсем не пенилось в жесткой воде. Ноги Тима тряслись, будто у новорожденного жеребенка, а когда он закончил отмываться, то обнаружил, что руки покрыты ссадинами и царапинами. Имело ли это теперь значение? Не сказав ни слова Максу, Тим потащился в спальню и вернулся оттуда в свежих брюках.

Он пинком отшвырнул стул – пришлось сделать три попытки, у него как будто не осталось сил на хороший удар, – распахнул дверь и поймал раскрасневшегося и кипящего от злости Кента с поднятой для очередного удара рукой.

– Отойди от этой чертовой двери, Кент. – Тим говорил голосом восставшего из могилы мертвеца. – И уноси свой зад подальше.