Елена Булганова - Девочка, которая спит. Девочка, которая ждет. Девочка, которая любит [сборник litres]

– Опять Платон? Да с чего бы?!

– Слушай, а тебя вообще не удивило, что он выстрелил? – тихим голосом спросила Иола.

– Нет! Я даже знаю, почему он это сделал!

– Просвети!

– Ну, они после игры занимались всякими отвратительными вещами, и это снималось на телефон или камеру тренера. Все были замазаны, и никто не рыпался. А когда Альдонин увидел, что я выхожу из игры, то перепугался до смерти и хотел остановить меня любым путем…

Иоланта решительно затрясла головой:

– Нет, Платон не такой!

– Слышать даже не хочу! Как ты можешь его защищать?!

– Я и не защищаю. Я много читала про секты, про опыты Милгрема, про Стэнфордский тюремный эксперимент. И я хорошо знаю, что человек под влиянием сильной авторитарной личности может меняться до неузнаваемости, совершать чудовищные вещи. Но Альдонин… Он слишком умный, он из тех, кто становится руководителем, а не идет на поводу. Что бы ни происходило на этих играх, он заранее позаботился, чтобы это никак не могло его запачкать. И все-таки он хотел тебя остановить. Но почему стрелял? Почему просто не бросился на тебя?

Вот это был вопрос. Я перестал злиться и во все глаза уставился на Иолу:

– Ты думаешь, он знает?!

Она повела плечами:

– Возможно. Кстати, он стрелял не в тебя, в сторону. А еще раньше он пытался что-то рассказать тебе насчет игры и участия в ней этого мальчика, Женьки.

Я внутренне заледенел, потому что Иоланта заговорила о самом болезненном для меня: я ведь мог тогда его выслушать. И ничего бы не случилось. А Иола не умолкала:

– В общем, мне показалось, он испугался за тренера, ты ведь шел в тот момент за ним, на ту поляну. Но тогда я права, и они действительно связаны. Предлагаю сначала на всякий случай пойти к школе, а потом к Платону…

– Стоп! Ты знаешь, где он живет?

Молчание.

– Ты встречалась с ним, да? Это он тебе названивал?

– Нет, – отрезала Иоланта. – Просто он как-то догнал меня на школьном дворе и пошел рядом. Мы болтали про олимпиаду, к которой он как раз готовился. А потом на той же улице, где и школа, показал свой дом.

– Может, заодно и квартиру сказал?

– Ты не поверишь. Мы как раз обсуждали одну задачу, и он сказал, что ответ совпадает с номером его квартиры. Я запомнила… на всякий случай.

– Все ясно, пошли!

Мы уже входили на школьный двор, – и там оказалось неожиданно многолюдно. Я узнал человек двадцать из тех, кого видел в лесу. Все выглядели растерянными и ужасно усталыми, но мне показалось, что лица их как-то изменились… К лучшему, в общем: стали более живыми, испуганными, смущенными. Я заметил Витьку и направился прямиком к нему. Мое приближение заставило его побелеть и врасти в землю.

– Привет, чего вы тут? – спросил я.

– Н-не знаю, – осторожно отозвался Пронин. – Ты убежал, ребята за тобой. Потом выстрел в лесу. И к нам уже никто не вернулся. Мы решили идти по маршруту, дошли до поляны, но там никого не было. Что случилось-то?

– Не в курсе, – отмахнулся я. – Значит, тренера Гая вы больше не видели?

– Не. Пришли сюда, думали, он появится. Но нету…

– Идите по домам, – посоветовал я, безнадежно созерцая черные окна школы. – Игра закончена.

– Это в каком смысле? – еще больше разволновался, покрылся испариной Витька. – Думаешь, тренер не вернется? Вообще никогда?

В его глазах метался испуг и одновременно облегчение. Я махнул рукой и пошел прочь.

– Ладно, Иола, давай к Альдонину.

Но и в доме-башне, новостройке из красного кирпича, нас поджидал облом. Мы долго звонили в домофон, потом под прикрытием какого-то жильца проникли внутрь и названивали уже в квартиру. Мне никак не удавалось увести Иолу, которая клялась, что слышит в глубине квартиры странные звуки. В конце концов я просто схватил ее за руку и отвел к лифту.

– Ну, куда теперь?

– Остается последний вариант, – убитым голосом произнесла девочка.

– Да? Какой?

– Пойти в больницу и поговорить с этим Женей. Может, он знает больше, чем нам сказал, или вообще крепко замешан в чем-то. Платон ведь говорил…

– Я помню! Ладно, пошли.

Комплекс больничных зданий находился на другой стороне города, хорошо хоть, что город наш маленький, все близко. Скоро мы уже стояли перед окошком регистрации. Румяная девушка в белом халате растерянно всматривалась в монитор, но не могла сказать нам ничего определенного. А потом вдруг радостно закричала:

– Вот доктор, который принимал того больного, обратитесь к нему!

Иола понеслась наперерез молодому сутулому доктору с нелепой желтой бородкой. Когда я подошел, тот как раз говорил изумленной Иоле:

– Да, выписан, что тут такого странного?

– Но вы сказали, что кладете его на сутки, а прошло всего пара часов!

– Красавица, вы в больнице, не нужно здесь шуметь, – нахмурился доктор. – За пациентом приехал его отец, сказал, что повезет в другую больницу, в Питер, где мальчик давно наблюдается.

– Отец? – поразился я. – А… как он выглядел?

– Не знаю, не разглядывал, – отмахнулся врач, с тоской поглядывая, как закрывается кабинка лифта. – Но он был в больших темных очках явно не по погоде, возможно, непереносимость яркого света.

У меня сперло дыхание от ужаса. Тренер!

– И вы что, просто отдали ему мальчика? – не отставала Иола. – Хоть документы его посмотрели?

– Зачем, интересно знать? Мальчик не младенец, сам побежал к отцу, обрадовался.

– Обрадовался?

– Ну да, заулыбался. Так, молодые люди, вопросы закончились?

– Думаете, он на машине был? – спросил я безнадежно.

Врач уверенно кивнул:

– Да, держал в руке ключи. Так что все, уехали они, и позвольте мне удалиться.

Сказал – и ушел. Мы с Иолой уставились друг на дружку в абсолютном недоумении.

– Ну, похоже, они точно в сговоре. И никакой твой Женька не атлант. Просто провел тебя, как ребенка, – первой отмерла Иола, направляясь к выходу.

Больше у нас не было поводов оттягивать возвращение в лагерь. Я, правда, позвонил Марку, но его телефон не отвечал: должно быть, они уже вернулись с детского утренника. Обратный путь был печален и тих. Девочка первой прыгнула в люк, я задвинул за собой крышку, тоже спикировал и налетел на Иолу, которая с застывшим лицом смотрела себе под ноги. Я тоже посмотрел: на изумрудной траве бурели подсохшие пятна крови.

Ребят мы отыскали в учебной пещере. Борис с Миленой и Бридж – все трое уставились на нас с упреком.

– Мы волновались, между прочим! – воскликнула Милена. – Где вас носило?

– Пытались отыскать тренера. Похоже, там все даже сложнее, чем мы думали, – доложила Иола. – Марк вернулся?

– Да, он с Вовчиком, – сказал Борис. – Пытаемся скрыть от мелких, что произошло.

– А… Дима? – Язык у меня еле ворочался, словно покрытый ледяной коркой.

– Он выпил сонник. Сам это предложил, когда понял, что мы измучились с ним.