Роберт Маккаммон - Ваал. Неисповедимый путь

Билли обнял отца и поцеловал его в щеку. От Джона пахло «Виталисом», и Билли вспомнил счастливые времена, когда они вместе ходили стричься к Куртису Пилу. Когда он выпрямился, глаза отца сияли.

— До свидания, папа, — попрощался Билли.

Рамона обняла сына, и они направились к фургону доктора Чудо.

— Будь осторожен, — сказала мать хриплым от волнения голосом. — Будь сильным и гордым. Два раза в день чисть зубы и проветривай на ночь одежду. Помни, кто ты такой: ты — Билли Крикмор, и в твоих жилах течет кровь чокто.

— Да, мэм. Я буду присылать деньги каждую неделю, и... — Юноша взглянул на фургон, и его охватил настоящий ужас; он чувствовал себя попавшим в кораблекрушение матросом, которого медленно сносит в океан. — Со мной все будет в порядке, — закончил он, когда страх утих. — Тебе нужно съездить на ближайшую заправочную станцию и подкачать «олдсу» колеса. Я хотел это сделать сам, но... времени было мало...

— Пиши, сынок, слышишь? Помни о хороших манерах и не забывай молиться...

Доктор Чудо открыл дверь машины. Билли вскарабкался в слегка запущенную кабину, и Рамона снова обратилась к нему:

— Помни, кто ты! В твоих жилах течет кровь чокто, и...

Дверь автомобиля захлопнулась. Чудо включил зажигание.

— Ты готов, Билли?

— Да, сэр. — Он взглянул окно, помахал отцу, а затем сказал матери: — Я люблю тебя.

Фургон медленно пополз вперед.

— Я люблю тебя! — крикнула Рамона в ответ и пошла рядом с фургоном, пока тот на маленькой скорости объезжал глубокие рытвины. — Ложись спать пораньше и не засиживайся допоздна. — Она прибавила шагу, потому что фургон увеличил скорость. Из-под его колес начали подниматься клубы пыли. — Веди себя хорошо! — крикнула Рамона.

— Ладно! — пообещал Билли, и в следующее мгновение фургон рванулся вперед. Рамона, прикрыв рукой глаза, видела, как он выехал на шоссе, свернул налево и исчез за занавесью вечнозеленых деревьев. Но Рамона продолжала стоять и смотреть до тех пор, пока звук двигателя не растворился в прозрачном воздухе.

Рамона повернулась и, поднимая пыль, направилась к дому. Она несколько минут посидела с Джоном, а затем сказала ему, что ей надо отлучиться часа на два — съездить на заправочную станцию и в магазин в Файет. Муж кивнул и сказал, что все прекрасно. На кухне Рамона достала из кувшина два доллара, проверила, есть ли у Джона под рукой все необходимое, и взяла ключи от машины. Она выехала на шоссе в двадцать минут пятого, рассчитывая попасть в нужный магазин до закрытия в пять часов.

В Файете она припарковала «олдс» рядом с ломбардом и кредитной конторой. Витрину ломбарда украшали дешевые кольца с фальшивыми бриллиантами, приемники, пара электрогитар, тромбон и несколько наручных часов. Над входом висели вывески: «ЗАЛОГИ И ССУДЫ ХЭПА» и «ВЫ ВСЕГДА СЧАСТЛИВЫ, КОГДА ИМЕЕТЕ ДЕЛО С ХЭПОМ». Рамона зашла в контору, где единственный потолочный вентилятор гонял туда-сюда пыльный воздух.

— Могу я видеть мистера Тиллмана? — спросила Рамона у плосколицей женщины, стоявшей за одним из прилавков.

— Хэпа? — Один глаз женщины был стеклянным и смотрел в пустоту, но другой быстро и оценивающе скользнул по Рамоне. — Да, он в своем кабинете. Но если вы хотите его увидеть, при... — Рамона решительным шагом направилась в служебное помещение конторы. — Эй, леди! Туда нельзя!

Рамона отодвинула зеленую занавеску, миновала узкий коридор и без стука вошла в тесный кабинет.

Хэп Тиллман, чудом разместив свое толстое тело на стуле и положив ноги на стол, курил сигару «Свишер Свит» и рассматривал журнал «Стэг». Он вскочил, разъяренный тем, что кто-то без разрешения вторгся в его святилище, и уже собрался метать громы и молнии, но тут увидел Рамону. Из-за ее плеча выглядывала рыжеволосая женщина.

— Хэп, я ей говорила, что сюда нельзя.

— Все в порядке, Дорис. Я знаю миссис Крикмор. Оставь нас.

— Я говорила ей, что сюда нельзя. — Женщина стрельнула в Рамону злым взглядом и закрыла дверь.

На мясистом лице Тиллмана выделялась квадратная нижняя челюсть. Иссиня-черный костюм смешно контрастировал с серыми бровями.

— Так! Миссис Крикмор, какой сюрприз увидеть вас здесь!

Тиллман стряхнул пепел и снова сунул сигару в рот. Его стол окружала баррикада из поставленных друг на друга коробок, угол комнаты занимал черный шкаф, а на стене висел календарь с изображением женщины в бикини, сидевшей верхом на арбузе.

— Чем могу быть полезен?

— Я хочу знать, — ответила Рамона.

— Что? — спросил он. — Я правильно вас расслышал?

— Да, я хочу знать. Прямо сейчас.

— Тихо! — Тиллман подпрыгнул, промчался мимо Рамоны и рывком открыл дверь. Он выглянул в пустой коридор, а затем снова закрыл ее и запер на ключ. — Эта сучка Дорис обожает подслушивать, — объяснил он. — Я ловил ее дважды... Черт побери, леди, у вас ужасно плохая память. У нас с вами был договор. Взаимообязывающий контракт!

— Мне кажется, я уже обо всем догадалась, мистер Тиллман. Но я... я хотела убедиться. Это важно...

— А мне важнее собственная задница! У нас был договор, к содержанию которого у меня не лежала душа. Я потратил на все это кучу нервов! — Он пытался смотреть Рамоне в глаза, но не смог. Качая головой, он пыхнул сигарой и возвратился в свою крепость из ящиков и коробок. Неожиданно его глаза заблестели. — А, понимаю! Конечно. Это шантаж.

— Нет. Это не...

Голова Тиллмана дернулась вперед.

— Лучше бы «не». Потому что я увяз глубоко, но ты — еще глубже! Запомни это на случай, если попытаешься причинить мне какие-нибудь неприятности!

— Мистер Тиллман, — терпеливо произнесла Рамона и подошла к столу. — Я никогда не спросила бы вас об этом, если бы это не было очень, очень важно. Я не собираюсь никого шантажировать. Я не хочу никаких неприятностей.

— Леди, вы подписали контракт...

— Да хоть десять контрактов! — закричала Рамона, и мужчина тут же поднес палец к губам.

— Пожалуйста... пожалуйста, — попросил Тиллман. — Умерьте свой пыл. Сядьте и успокойтесь.

Он указал на стул, и Рамона неохотно села. Некоторое время Тиллман дымил сигарой, обдумывая сложившее положение.

— Черт возьми, леди! — Тиллман вмял сигару в пепельницу, из которой, как маленькие красные кузнечики, запрыгали искры. — Это просто... это просто неэтично! Здесь нужно как следует все обдумать, и я хочу, чтобы вы...

— Я обдумала все, — прервала его речь Рамона. — А теперь вы расскажете мне, или я позову полисмена?

— Не позовешь, — усмехнулся Тиллман. Он сел и какое-то время молча разглядывал посетительницу. Затем он глубоко вздохнул и сказал: — Я родился дураком, иначе не стал бы связываться с ненормальными женщинами!

Он выдвинул верхний ящик письменного стола и, просунув руку в образовавшуюся щель, выложил на стол кусок резинки, к которому был привязан маленький ключ. Тиллман взглянул на Рамону.