Роберт Маккаммон - Ваал. Неисповедимый путь

Прочитав письмо, доктор Хиллберн некоторое время молча рассматривала конверт.

— Да, мы послали вам это когда-то. Мне кажется, я припоминаю сообщение, полученное от нашего друга мистера Меркля. Анита, будь добра, попроси Макса заглянуть в папку на букву «М» и принести письма от мистера Реджинальда Меркля. — Едва она произнесла имя, Анита удалилась. — Так. Что я могу для вас сделать, мистер Крикмор?

— Я... приехал, потому что так написано в вашем письме.

— Я ожидала ответа на письмо, а не вашего приезда. И кроме того, это было давно. Вы здесь в Чикаго с семьей?

— Нет, мэм. Я здесь один.

— О! А где вы остановились?

Билли сделал паузу, уже догадавшись, что будет дальше.

— Остановился? Ну я... оставил свой чемодан внизу. Я думал, что смогу остановиться здесь.

Доктор Хиллберн кивнула и протянула руку к пресс-папье.

— Молодой человек, здесь не отель, а мастерские и исследовательский центр. Людей, которых вы, возможно, видели внизу и в лабораториях, пригласили сюда после долгих консультаций. Я ничего не знаю о вас и, откровенно говоря, даже не могу припомнить, почему мы вам написали. Мы пишем сотням людей, которые нам не отвечают. Наши лаборатории, конечно, не так хорошо оборудованы, как, скажем, в Дюкском университете или в Беркли, но мы существуем на те крохи, которые нам выделяет Чикагский университет, и на маленькие ассигнования. Этих средств едва хватает на тестирования и исследования тех, кого мы выбрали; и, конечно же, здесь нет места для кого-нибудь с улицы.

— Я не с улицы! — запротестовал Билли. — Я проделал долгий путь!

— Я не спорю, юноша. Но я говорю, что...

В кабинет вошел мужчина средних лет в роговых очках и лабораторном халате. В руках он держал большую кожаную папку.

— Спасибо, Макс, — сказала Хиллберн мужчине и, когда он вышел, достала очки для чтения и вынула из папки несколько писем. Билли узнал почерк доктора Чудо.

— Что это за место? — спросил Билли. — Чем здесь занимаются?

— Простите, а вы не знаете? — Она взглянула на него. — Институт Хиллберна — клиника по изучению жизни после смерти, частично оплачиваемая Чикагским университетом. Но как я уже говорила... — Она умолкла, погрузившись в чтение.

— А что делают те люди, внизу?

— Они... они общаются с духами. Каждый по-своему. — Доктор Хиллберн оторвалась от писем и сдвинула очки на лоб. — Юноша, — тихо сказала она, — вы, несомненно, произвели на нашего друга мистера Меркля глубокое впечатление. События, описываемые им здесь... достаточно интересны. — Она помолчала, убрала письма в папку и предложила: — Садитесь.

Билли сел напротив нее, а доктор Хиллберн развернулась в кресле так, чтобы смотреть из окна на парк. Ее лицо осветилось бледно-серым светом. Она сняла очки и убрала их в карман жакета.

— Юноша, — спросила она, — как вам понравился город?

— Очень шумный, — ответил Билли. — И все куда-то бегут.

Он не сказал ей, что дважды видел черную ауру — один раз она окружала старого негра в автобусе, а второй — молодую девушку неподалеку от автобусной остановки.

— Вы когда-нибудь бывали так далеко от дома?

— Нет, мэм.

— Значит, вы считаете, что способность, которой вы обладаете — не важно, в чем она заключается, — нечто особенное. Настолько особенное, что вы покидаете Алабаму и проделываете весь этот путь. Почему вы приехали сюда, мистер Крикмор? Я не говорю о письме. Почему?

Она повернулась к Билли и смерила его острым, внимательным взглядом.

— Потому что... мой друг доктор Чудо сказал, чтобы я поехал. Кроме того, так хотела моя мать. И... может быть, потому что я не знаю, куда мне еще поехать. Я хочу узнать, почему я такой, как есть. Я хочу узнать, почему я вижу то, что другие не видят. Например, черную ауру, или сущности, имеющие вид голубого тумана и несущие в себе столько боли, или Меняющего Облик. Моя мать может видеть то же самое, и ее мать в свое время... И похоже, мой сын или дочь унаследуют то же самое. Я хочу узнать о себе как можно больше. Если я ошибся адресом, скажите, я сейчас же уйду.

Доктор Хиллберн внимательно слушала и наблюдала за юношей. Она была опытным психиатром, а также парапсихологом и искала знаки эмоциональной нестабильности: жесты и улыбки не к месту, нервные тики, общую нервозность или меланхолию. В Билли Крикморе она уловила только огромную тягу к самопознанию.

— Вы думаете, юноша, что стоит вам появиться здесь, как мы тут же дадим вам ответы на все вопросы? Нет. Это не тот случай. Как я уже говорила, это работа; чертовски трудная работа, надо сказать. И если придется чему-нибудь научиться, мы будем учиться этому вместе. Правда, в основном все исследования проводятся посредством экстенсивных проверок и экспериментов. Мы не имеем дела с шарлатанами, а я их на своем веку повидала великое множество. Некоторые из них сидели там, где сидите вы. Но рано или поздно любой обман раскрывается. Я не знаю о вас ничего, кроме того, что написано в письмах. А вы ничего не знаете об исследованиях жизни после смерти. Возможно, вы обладаете пси-способностями, по это еще придется доказывать. Вас могут публично преследовать. Вы можете попытаться уничтожить работу, которую мы проводим, хотя у нас и без этого хватает различных проблем. Юноша, вы сами верите, что вы можете общаться с мертвыми?

—Да.

— Прекрасно. Я родилась скептиком, мистер Крикмор. Если вы говорите, что огонь светофора красный, я скажу, что он пурпурный просто ради интересного спора. — Ее глаза заблестели. — Если я решу, что вы нам подходите, вы, может быть, проклянете тот день, когда переступили порог этого дома. Я применю к вам любой тест, который только смогу придумать. Я разберу ваш мозг на составляющие, а затем соберу его снова, если сочту это нужным. В течение двух или трех дней вы возненавидите меня, но я привыкла к этому. Ваша спальня будет размером с клозет, и вы будете делать по дому то же, что и другие. Бездельников у нас нет. Ну что, похоже на развлечение?

— Нет.

— Тогда так! — Доктор Хиллберн осторожно улыбнулась. — Завтра утром, в восемь часов, вы должны сидеть здесь, подробно рассказывая мне о своей жизни. Я хочу услышать о вашей матери, о черных аурах, о сущностях, о... как там его? Меняющем Облик? Ну да. Обед через пятнадцать минут, и я надеюсь, что вам понравятся польские колбаски. А теперь почему бы вам не сходить за вашим чемоданом?

Билли встал со стула, растерянный и смущенный происшедшим. В глубине души он хотел уехать отсюда. Денег на обратный билет у него хватало. Но он проделал такой огромный путь и уговаривал себя потратить хотя бы три дня, чтобы выяснить, чем же здесь занимаются. Он не знал, благодарить ли ему доктора Хиллберн или ругать ее. Поэтому он встал и молча вышел.

Доктор Хиллберн взглянула на часы. Она уже опаздывала домой, муж, вероятно, сердится. Однако она решила потратить еще несколько минут, чтобы перечитать письма Меркля. В груди у нее росло возбуждение. «Неужели этот мальчик из Алабамы тот, кого я искала?» — задавала она себе тот самый вопрос, который вставал перед ней каждый раз при появлении нового испытуемого.