Василий Боярков - Только не в этот раз

Доложив руководству об ужасной находке, сыщики принялись проводить поквартирный обход всего дома, оставив осмотр основного места событий, а также обнаружение возможных следов преступления на долю оперативно-следственной группы.

В то же самое время Кравцов, направляя сотрудников МУРа исследовать местожительства Федосеевой, ненадолго задумался. «Неужели в таком мегаполисе, каким является город Москва, никто и ничего так и не видел?» – размышлял он про себя. Машинально офицер стал пролистывать оперативную сводку за истекшие сутки, значившуюся в установленном в его кабинете компьютере. Как нетрудно догадаться, его скрупулезность была вознаграждена по достоинству: он наткнулся на весьма необычное сообщение, прошедшее именно в том районе, где проживала криминалист-полицейская, да и переданный анонимом адрес тоже вроде бы соответствовал. Основная часть текста содержала дословно следующее: «Здесь. Сейчас. Человек, с тыквой на голове, загрузил в свою машину какое-то тело».

Посмотрев на то, какое решение было в связи с этим принято, Виктор Иванович ужаснулся: материал был отправлен «пылиться» на архивные полки. Он немедленно стал названивать в тот отдел, через который прошла эта необычная информация. Время было послеобеденное, и старая дежурная смена давно поменялась. Стоило большого труда разъяснить, что именно ему требуется. Только после того, как он высказал руководству «земельников» все то, что о нем думает и даже предполагает (что, в принципе, для них не явилось сколько-нибудь удивительным, так как подобные нелицеприятные высказывания им приходилось выслушивать зачастую), начались уже хоть какие-то необходимые в таких случаях действия. Начальнику «убойного» отдела МУРа пришлось ждать еще много более часа, прежде чем нашли старого дежурного, и представилась возможность с ним пообщаться.

С помощью телефонной связи он объяснил, что сообщение поступило уже после двух часов ночи, скорее всего, от мальчика подросткового возраста. Как и полагается, он выслал на место патруль, но те при осмотре территории ничего подозрительного не обнаружили, поэтому и было принято такое решение, основанное на предположении, что кто-то просто играется с телефонной связью.

Дальше разговаривать было бессмысленно, так как каждый действует сообразно предписанной только ему инструкцией, потому-то подполковник, выяснив все, что ему было нужно, счел необходимым передать эти сведения своим подчиненным сотрудникам, как нетрудно догадаться – Кирову и его молодому напарнику Бирюкову. «Ищем юношу лет с тринадцати до семнадцати. Возможно, он что-то знает», – было принято обоими операми.

– Задача, – недовольно высказался Роман, – нашел нам работки начальник, хотя, даже если мы и найдем этого парня, он все равно вряд ли чего сможет сказать больше того, что уже сообщил, но как говорят: против ветра ссать – все равно будешь битый. Делать нечего, «убьем» сегодня день на поиски того малолетки.

Бирюков ничего ему не ответил, еще не будучи в достаточной мере осведомлен обо всех оперативных примочках. Он готов был выполнять все, что ему только не скажут. Неудивительно, что поквартирный обход этого дома занял всю оставшуюся часть через-чур трудового, но вместе с тем бесплодного дня. Время близилось к вечернему совещанию, поэтому напарники, так и не достигнув никаких результатов, закончили это, по их мнению, полностью бесперспективное изыскание.

– По большому счету, – сказал под конец старший товарищ, значительно уставший «стаптывать каблуки» вышагивая по никак не кончающимся подъездам, – если бы этот юнец желал «засветится», то он бы обязательно представился еще при передаче своего сообщения. Он же, поставив нас в известность о происходящем на его глазах и непонятном его детскому пониманию происшествии, сам же непременно решил оставаться инкогнито. Я не думаю, что он когда-нибудь передумает. Так что не будем здесь «околачивать груши», а поехали послушаем, что нам еще скажет наше дорогое начальство. Наверное, уже и экспертизы готовы.

– Полностью соглашусь с твоим мнением, – высказал свое отношение Бирюков, также «валившийся с ног» от усталости.

В зал для заседаний, представлявший собой довольно просторный, вместительный кабинет, где в одной части на небольшом возвышении располагались длинный стол и приставленная к нему трибуна, напротив которых размещались расставленные рядами стулья, напарники прибыли как раз к восьми часам вечера. Там был собран весь незадействованный на службе оперативный состав, включающий в себя, кроме «убойников», и другие направления деятельности. Кравцов взял небольшую паузу: ему требовалось время, чтобы изучить поступившие только что материалы. Этот промежуток решено было «забить» выступлением профессора психологии. Он должен был довести до личного состава психологический портрет предполагаемого убийцы.

На вид этот невысокий, чуть более ста шестидесяти сантиметров в высоту, мужчина был похож на самого обыкновенного сотрудника научно-преподавательской сферы. Его не в меру располневшая фигура была одета в дорогой костюм «тройку» темно-серого цвета. Несмотря на свою тучность, он был довольно подвижен и во время проведения лекции предпочитал не сидеть, а вышагивать из стороны в сторону. В силу его почтенного возраста, явно перевалившего за пятьдесят лет, верхняя часть головы этого ученого мужа давно уже облысела; на лице присутствовала седеющая аккуратно-подстриженная бородка; «живые» серо-зеленые въедливые глаза выражали невероятный аналитический ум, проницательность и присущую профессии эрудированность; во взгляде можно было прочесть такие качества, как рассудительность, значимость собственной персоны и какую-то даже жеманность.

Начал он с того, что посчитал нужным представиться:

– Я, профессор психологии, Семенов Павел Харитонович.

Далее, научный сотрудник перешел к основной части своей просветительской речи:

– Мне поручено совместно с вами построить психологический портрет предполагаемого преступника. Как, надеюсь, всем вам должно быть известно, есть три основные догмы, направленные на поимку маньяка. Во-первых, необходимо ответить на вопросы, что же конкретно им движет: жажда ли власти, превосходство над кем-то, созерцание мучений и страданий убиваемой жертвы? Во-вторых, необходимо попытаться думать также, как это делает он. Ну, и в-третьих, внимательно изучать, как он ведет себя на местах происшествий. Из всех сделанных мной наблюдений и изученных материалов следует, что мы имеем дело с человеком, в обычной жизни являющимся совершенно нормальным. Он легко может пройти любой психологический тест и никак не проявит своей истиной сущности. Для того же, чтобы он превратился в безжалостного убийцу, нужен некий катализатор, воздействующий на его некогда травмированную и безвозвратно пораженную психику.