Василий Боярков - Только не в этот раз

Между тем вида о своих соображениях оперативник не показал. Продолжая выражать доброжелательность, он перевел беседу на отвлеченные темы, и так, за приятельскими разговорами, они не спеша доехали до здания Управления, где Бирюков пересел в свою старенькую «девятку», и напарники до утра распрощались. Время было уже около часа ночи, и нужно было еще успеть отдохнуть. Какое-то время они следовали друг за другом, но постепенно пути их разошлись: один жил в самом городе, другому же надо было попасть в ближнее Подмосковье.

В то же самое время, пока они следовали до «Петровки», Рожнов вернулся к тому самому гаражу, где спрятал похищенный «кокаин», извлек из него дорожную сумку и, бросив ее к себе в автомашину, отправился к месту, где они договорились встретиться с Кировым, чтобы разделить захваченную добычу. Он прибыл чуть ранее и ему пришлось еще двадцать минут ожидать, когда приедет его полицейский подельник. Согласно существующего между обоими договора, ему должно было достаться десять килограммов захваченной «наркоты». Он сразу же отделил свою часть вредоносного зелья и теперь ожидал только того, чтобы вручить оставшееся Роману.

Когда все же тот появился, передавая ему тяжелую ношу, Михаил подтвердил:

– Здесь двадцать кило – доли твоя и твоего несговорчивого напарника. Ты как, уверен, что он нас не сдаст?

– Это проблема моя, мне ее и решать, – сквозь зубы злобно ответил старший оперативник.

– Я в этом не сомневаюсь, – согласился представитель нарка-контроля.

После этой непродолжительной, не самой дружественной, беседы, авантюристы расселись по своим автомобильным средствам и разъехались – теперь уже в разные стороны.

Ночная Москва. Начинается суббота. Время близится к двум часам. По слабоосвещенной улице, расположенной в одном из самых неблагополучных районов, идет подвыпившая молодая женщина. Судя по ее внешнему виду, представляющим собой: откровенную, синего цвета, блузку, короткую джинсовую юбку, сетчатых чулки и туфли на через-чур завышенном каблуке – она олицетворяет собой одну из самых древнейших «профессий» и имеет исключительно заниженный статус социальной ответственности. Ей вряд ли исполнилось двадцать семь лет, но в своем «ремесле» она считалась уже достаточно «старой». Располневшее от периодического употребления алкоголя и постоянных перееданий тело, чтобы «продаваться», требовало нечто больше, чем просто желание своей обладательницы. Именно по этой причине этой неблаговидной девушке приходилось разряжаться и обильно наносить косметику на пухлое осунувшееся лицо. Только так она могла создавать в себе хоть какую-нибудь привлекательность. Еще ее полноту можно было скрыть, путем увеличения невысокого от природы роста, чего она успешно достигала с помощью так называемых «лабутенов». По ее шатающейся и неспешной походке можно было предположить, что «ночная бабочка» закончила свою «рабочую» смену и теперь возвращалась от очередного клиента, посчитав, что пришла пора расслабиться и двигаться в сторону дома.

Девушка шла по тротуару, скрываясь в тени нависших деревьев. В столь поздний час она выглядела очень одиноко, находясь в этой пустынной части столицы. По смежной части дороги, расположившейся не вдалеке, словно бы прячась за широколиственными насаждениями, изредка проезжали машины, но из-за густой листвы разглядеть из них пешехода было практически невозможно. Зная, что она находится совершенно одна, путана, волоча по земле свою дамскую сумочку, не стесняясь, сама с собою вела назидательную беседу:

– Вот, урод (очевидно, имелся в виду человека, которого она обслуживала последним), «мусолил» три часа, а дал как украл. Тыщенку хотя бы накинул лишнюю – так нет же! – заплатил копейка в копейку. «Гад», одним словом.

На минуту она замолчала, видимо пытаясь собраться с более обдуманными мыслями, что, по-видимому, давалось ей с невероятным трудом. Затем, двигаясь дальше в одной известном ей направлении и постоянно притом спотыкаясь, заплетающимся языком принялась безжалостно костить свою нелегкую жизнь:

– Кто бы знал, как все надоело? Десять лет работаю проституткой, заколачиваю за ночь до шести-семи тысяч, – хотя в былые времена могла «делать» и больше – но деньги «утекают» сквозь пальцы, словно вода. Куда? Сама, на «хер», не понимаю. Ни угла своего, ни семьи, ни шиша за душой, а жизнь безвозвратно уходит, так, глядишь, и совсем пропадет без следа. Правда весело, но опять же, повеселиться случается не всегда. Бывают такие клиенты – одно слово! – хоть плач.

Она, наверное, много еще чего собиралась перечислять о своей неудавшейся и очень тяжелой судьбе, но внезапно у нее на пути, словно из ниоткуда, выросла высокая мужская фигура, облаченная в одеяние черного цвета. На голове у него находилась широкополая шляпа, скрывающая своими полями большую половину лица.

Узрев необычного незнакомца, молодая женщина сначала вроде бы испугалась, но «бродивший» по ее крови алкоголь вмиг ее успокоил, притупляя все имеющиеся у человека инстинкты. При подобных неожиданных встречах путана всегда старалась брать инициативу в свои руки, чтобы попытаться очередного представителя мужской половины, населяющего грешную землю, склонить к тому, чтобы сделаться ее следующим клиентом. Облокотившись на него, она заискивающе промолвила:

– Тебе что, красавчик, поразвлечься охота? Давай уже… я всегда готова скрасить досуг такого представительного мужчины (лица она его при этом не видела и говорила так только затем, чтобы еще больше расположить к себе неизвестного).

Чужак молчал, лишь в знак согласия кивая своей головой. Получив утвердительно-положительный знак «ночная бабочка» напрягла свое замутненное зрение, чтобы попытаться увидеть лицо своего нового кавалера, но пьяные глазки смогли различить единственную особенность – оно представлялось неестественно желтым.

– Ты, случаем, не больной? – вдруг подобным вопросом как будто что-то щелкнуло в ее голове, однако тут же «отбросив» в сторону все ненужные мысли, она уверенно вскрикнула: – Ну, шут с тобой, что больной, у меня где-то предохранительная «резинка» в сумочке завалялась. Таким образом, справимся и с этой проблемой.

Тут она, впечатленная молчанием очередного клиента и принимая его за абсолютное согласие со всеми ее предложениями, решила резко поднять свою обычную цену:

– Пять тысяч в час. И деньги вперед.

Хотя она и была очень пьяной, но где-то в глубине души понимала, что чуть ли не вдвое «заломила» стоимость третьесортной, не очень располагающей к себе проститутки и уже хотела сказать, что подобным образом пошутила, как вдруг заметила, что незнакомец и на этот раз утвердительным жестом поводил своей мрачной шляпой. Он протянул ей две пятитысячные купюры и взмахом руки пригласил следовать за собой. Сам же уверенно зашагал, выбрав направление к автодороге.