Василий Боярков - Секретное логово смерти

– Не бзди, Леша, – между тем сказал бывалый преступник, чуть не описавшемуся молодому сотруднику отельного бизнеса, одновременно приближаясь к упавшей на пол и все еще как будто бы бьющей крылом птице, беря ее за хвост и затем выбрасывая в окошко, – это естественный остаточный рефлекс, у человека называемый судорогами, так что можешь уже успокоиться и вызывать скорую, потому как, думаю, даме понадобится медицинская помощь; да и еще… послушай-ка моего блатного совета – сначала избавься от мертвой вороны, а тетке скажешь, что, мол, ей все показалось, иначе ты так всех постояльцев враз растеряешь.

Предложение оказалось довольно дельным и, пока остальные участники расходились по своим номерам, а медработники находились в пути, Алексей занялся уборкой: сначала отмыл от кровавых следов стекло, затем прочно закрыл оконную створку, после чего подобрал с земли уже бездыханную тушку и в последующем отнес ее к располагавшимся неподалеку контейнерам, предназначавшимся для сбора от населения твердых бытовых отходов, или попросту мусора. Может показаться странным, но скорая в этом населенном пункте работала просто отменно и, едва только парень успел избавиться от страшного доказательства, представляющего опасность репутации его заведения, подъехала к единственному городскому отелю. В дальнейшем опытному фельдшеру – сорокалетней женщине, имевшей средней рост, слегка располневшее тело, лицо, заплывшее жиром и не выражавшее уже той привлекательности, какой, скорее всего, обладало некогда в молодости, одетой в специальную бело-синюю форму, – не составило большого труда привести пострадавшую в чувство, сделать успокаивающий укол и рекомендовать по возможности быстрее обратиться к специалисту. Закончив свои нехитрые процедуры, скорая помощь тут же уехала – очевидно, отрабатывать еще какой-нибудь срочный вызов? – и вот тут настало время расспросов.

– Что со мной приключилось? – спросила Сулиева, вперив в администратора настойчивый взгляд, способный заставить трепетать и более уверенного в себе человека, каким отнюдь не являлся Семенов.

Однако, памятуя о совете бывалого преступника и не желая вот так просто подвергать сомнению качество своего обслуживания, парень набрался смелости и, застенчиво опустив книзу карие глаза, тут же соврал:

– Точно сказать не могу – я находился у себя на «ресепшене», когда отсюда послышался странный грохот, – возьмусь лишь утверждать, что я немедленно бросился выяснить, что случилось, – здесь Алексей поднял на постоялицу глаза, говоря уже более чем уверенно, – увидел Вас на полу без сознания и незамедлительно вызвал бригаду по оказанию срочной медицинской помощи, базирующуюся в местной больнице. Вот в общем-то и все, что мне стало известно.

– Ладно, иди, – вроде бы как благосклонно отпустила его в основном своенравная женщина, своей напыщенностью способная привести в трепет кого угодно, по понятным причинам не пожелавшая озвучить случай с трупиком дохлой вороны, почему-то посчитав, что ей в очередной раз все привиделось, – мне тут надо немного поразмыслить, а еще подготовиться к одному очень важному делу.

«Надо обязательно проконсультироваться с психологом, – думала она, оставшись после всех передряг в одиночестве, – зря я этого не сделала еще в самолете, когда у меня появилась такая возможность; но я, как и всегда, ставила свои личные амбиции выше собственного здоровья – а чего это я стенаю? – Белла находится еще здесь, причем, скорее всего, в полицейском участке, куда господин генерал меня пригласил приехать, а значит, я еще ничего не потеряла и могу еще сегодня же с ней повидаться; надеюсь, еще не поздно». Ободренная этой мыслью, представительница властных структур профессионально быстро привела себя в порядок и выехала к зданию местного отделения, прибыв туда ровно к назначенному ей времени. Востриков и его прямой подчиненный находились уже на месте и ожидали ее, скучая в машине на улице. И вот, собравшись все вместе, они ровным строем, двигаясь в ногу, эффектно приблизились к двухэтажному зданию и, не задерживаясь на входе, сразу же направились внутрь.

Следуя указанию начальника, который последние пару дней, после ее неожиданной вспышки, направленной в основном к поиску «правды», относился к ней более-менее уважительно, Юлиева прибыла к его кабинету ровно к одиннадцати часам. Когда она вошла в просторное помещение, там уже находились генерал Востриков, специалист делопроизводства Сулиева, психологический консультант Шуваёва и, само собой разумеется, подполковник Бунько. Вдруг! Не понимая, что с ней такое творится, Настя неожиданно почувствовала жуткое и большое недомогание: у нее потемнело в глазах, которые стали внезапно закатываться наверх, закружилась голова, тело задрожало словно в припадке, горло сковало спазмом и стало невозможно дышать, а главное, ее охватило ощущение, что она это уже где-то видела, или, как его еще называют, «дежавю», и будто бы с ней нечто подобное уже когда-то происходило; но там все закончилось очень и очень плохо. Вместе с тем сейчас, испытывая это необычное чувство и даже несмотря на его огромную силу, связать «воспоминание» с конкретным моментом из прошлого у нее так и не получалось, потому что, если честно, провинциальной сыщице было сейчас, по сути говоря, совсем не до этого – побледнев, словно белое полотно, очаровательная красотка совсем уже готова была повалиться на пол и лишиться сознания, но неожиданно сзади ее подхватили мужские сильные руки.

Кто же так расстарался и не дал ей получить телесные повреждения? Незадолго до ее появления, прежде чем направиться в главный кабинет этого отделения, капитан Нежданов отправился осмотреть местные достопримечательности, а конкретно, как он обозначил высокопоставленному командиру, «проверить чистоту в туалете»; тот в свою очередь прошел дальше, справедливо рассудив, что такой профессиональный разведчик-спецназовец, каким являлся его подчиненный, вполне способен найти дорогу и без его прямого присутствия. Убедившись, что «интересное» место функционирует правильно, Олег последовал в конечный пункт назначения, следуя напрямую к месту общего сбора; и, как нетрудно теперь догадаться, именно он и появился в тот самый момент, когда оперативница готова была повалиться на пол без чувств.

– Ах! – неумышленно вскрикнула она, чувствуя, что разум затуманивается все больше и больше; но, ощутив на себе могучие руки, будто бы каким-то электрическим разрядом «взбодрившие» улетучивающееся сознание, она мгновенно напряглась, ее же мозг словно бы прострелило мыслью: «Ты чего это, опозориться, что ли, хочешь? А ну-ка стоять, смирно! Ты ведь бывала в переделках и куда более сложных – так неужели сдашься сейчас какому-то там наваждению?»