Лейлина Лина - Труп выгоревших воспоминаний

Третью убитую звали Мари – Поль Флери. Она родилась в провинции Лангедок тринадцатого мая. Лангедок считается исторической областью, расположившейся на юге Франции. Девушка умело говорила не только на французском языке. Она частично и не в лучшем совершенстве знала окситанский язык. Если верить проверенным источникам, то дом девушки находился в регионе Лангедок – Руссильон. У родителей Мари – Поль сохранился небольшой загородный домик в районе небольшого крепостного городка Эг – Морт. Однако, все основное хозяйство, работа и жилье сосредоточено в городе Безье.

Родители Мари – Поль Беранжер и Бенуа Флери. Беранжер Флери сорок шесть лет, работает агентом по недвижимости. Бенуа Флери пятьдесят лет, занимается скотоводством. Оба родителя погибшей живут в Безье, небольшом старинном городе Франции. Свою дочь они отправили на содержание родителей Беранжер на подготовку к самостоятельной жизни. Беранжер Флери всерьез задумалась о возможности предоставить своей дочери, первенцу, хорошее образование. Бенуа был в хороших отношениях с родителями своей жены, поэтому с легкостью согласился на желание жены отправить девочку в столицу Франции. Мари – Пот Флери пришлось заново заводить себе друзей и обустраиваться на новом месте. Родители Беранжер встретили свою внучку с распростертыми объятиями. Они обделяли ее должным вниманием. Она не была изгоем, хорошо училась, стараясь радовать не только бабушку и дедушку, но и своих родителей.

Мари – Поль единственная из четверых убитых, кто попался на взломе сайта ФБР. Девушка не смогла более точно объяснить, почему она решила взломать сайт федеральной внутренней разведки, и, одновременно, федеральной правоохранительной структурой Соединенных Штатов Америки. По ее словам, сказанным в одном из интервью, Мари – Поль устала от однодневной жизни и она решила попробовать себя в роли хакера. Девушка думала, что взломать сайт федерального бюро расследований окажется легко, но при первой же попытки ее сервер засекли правоохранительные органы. Мари – Поль отсидела две недели в тюрьме и , выйдя на свободу, решила оставить все попытки стать профессиональным взломщиком.

Последняя убитая ничем не отличилась. Она являлась сиротой и по социальной программе была переведена из интерната провинции Пуату – Шаранта. Девушку звали Югетт Паже. Она с самого детства жила в интернате для трудоспособных детей. Югетт никогда не искала своих родителей или других родственников. Она была замкнутым ребенком, редко связывала слова в замысловатые предложения. Ничем не интересовалась и всегда старалась держаться в стороне от своих сверстников.

Я отложила изучаемые мною листы в сторону и потёрла виски. Кофе притуплял голод, и я успела пожалеть, что не захватила с собой из дома ноутбук. Я порылась в сумке, нашла завялившиеся пустые листы и ручку. Пока я сидела в кофейне, я решила переписать заинтересовавшую меня информацию и дома, присоединившись к интернету, досконально изучить полученные сведения, сопоставив их с тем, что я уже знала. Я в строчку занесла имена погибших школьниц, посчитав не вносить в список их родителей. Имена вписала так же, как их убили: Маргерит, Аньес, Мари – Поль и Югетт. Я остановилась, старательно вдумываясь. Потом, решила вновь записать имена жертв, но уже с обозначением родительского статуса: Маргерит – мать; Аньес – отец, гражданская жена; Мари – Поль – бабушка с дедушкой по материнской линии; Югетт – сирота. Но, даже при получившимся раскладе, взаимосвязь между надзирателем и девочками никак не просвечивалась. Я попробовала в третий раз, используя при написании имён название провинций, где жили девочки до переезда в Париж: Маргерит – Франш – Комте; Аньес – Овернь; Мари – Поль – Лангедок; Югетт – Пуату – Шаранта. Я в конце страницы нарисовала приблизительную карту провинций Франции. Всех девочек словно тянуло в Париж. Эта линия тяготения расположилась с запада на восток и при соединении указанных провинций нарисовывалась кривая стрелка, показывающая на провинцию – остров Корсика. Я постучала пальцами по столу, смотря на остров и указывающую на него стрелку. Если верить историческим книгам и моим собственным знаниям, то на острове Корсика, который ныне является территориальной общностью Корсика, имел лишь одну тюрьму, носящую название Сен – Лоран – Де – Марони. Данная тюрьма закрылась в 1946 и более не принимала заключённых в свои крепкие объятия. Я сделала глоток и набрала на телефоне номер Людовика. Людовик ответил мне после пятого гудка, когда я уже собиралась повесить трубку, оставив ему сообщение на автоответчике.

– Я занят.

– Я не отниму у тебя много времени. – Не удержалась я, но, потом поняв, что у Людовика рабочий день в самом разгаре, тут же приступила к главной причине своего звонка. – Ты расспрашивал выживших школьниц на допросе?

– При тебе. Вчера. – Однотомно ответил напарник.

– А потом вызвал их на допрос?

– Нет.

– Можешь это сделать в ближайшие два дня до моего отъезда?

– Яна, ты отстранена от дела. Даже если я это и сделаю, я не имею права передавать тебе полученную информацию.

– А если я скажу тебе, что я кое – что нашла, но мне нужно больше сведений?

– Что конкретно тебе нужно?

Похоже, мое открытие заинтересовало Людовика и я, неохотно, улыбнулась.

– Мне нужно знать места рождения оставшихся школьниц… или их имена.

– Постараюсь устроить допрос с позволения Олега и завтра тебе все сообщить.

Людовик отключился, не дав мне его поблагодарить. Видимо, он был слишком занят работой, а может просто бездельничал и не спешил тратить своё драгоценное время на слово «пока». Я допила своё кофе, доела сэндвич, заказала ещё один латте гранде и продолжила смотреть на линию, указывающую на остров Корсика, пытаясь понять что же это значит. И какое отношение самый обычный остров в Средиземном море имеет отношения к погибшим школьницам.

Я просидела в кафе ещё часа два. Изначально, после небольшого открытия с фокусом провинций, где родились девочки, я пыталась выстроить логическую цепочку с местом жительства школьниц в столице. К сожалению, мне не повезло и дело вновь зашло в тупик. Изначально, вспомнив о нарисованной пентаграмме в заброшенном здании, я решила воспроизвести звезду на картах Парижа, пытаясь разными способами соединить названия улиц, которые Людовик аккуратно приписал идеальным почерком рядом с переездом убитых в столицу Франции. Мне пришлось отбросить возникшую идею после потраченного часа и исчерпавших себя попыток. Домой я идти не спешила. Я ждала звонка Людовика о возврате документов в офис агенства. Решив не тратить время впустую, я посчитала нужным проверит ещё одну догадку, которая возникла у меня тогда, когда я пристально смотрела на карты пролегающих улиц Парижа. Я решила поступить глупым для себя способом и точкой отсчёта выбрала квартиру первой убитой Маргерит Рюэль. Мне предстояло проверить расстояние от дома до дома каждой убитой. Девочек что-то должно связывать между собой, помимо одинакового цвета волос, приезда незадолго до гибели из провинции в столицу Франции, и ещё одной неприметной детали. Все жертвы считались миниатюрными и не выглядели на свой возраст. Неудивительно, что когда я их встретила вчера утром в кафе, я подумала что им по девять – десять лет.