Сергей Пузырев - Приют последней надежды

– Уж поверьте, Вы бы этого не забыли, – все тем же томным голосом слова слетами с ее губ. – Я – Амелия Розенкранц, – закончила женщина и протянула мне руку, в черной кружевной короткой перчатке и с золотым браслетом, плотно сидящем на кисте руки.

– Артур Рэд, – ответил я ей и слабо пожал руку (не думала же она, что я буду ее целовать). – Но это Вы и так уже знаете. Что выглядит немного странно.

Огоньки в ее глазах вновь коварно блеснули.

– Молодая, беззащитная женщина заперта с полусотней человек в компьютерном мире, где смерть так же реальна, как и в настоящем, – говоря это, Амелия все ближе подходила ко мне и теперь стояла в десяти сантиметрах от меня. – Так почему бы ей не постараться узнать всех постояльцев хотя бы поименно? Вам все еще кажется это странным, мистер Рэд? – последние слова она практически прошептала, что меня только сильнее насторожило.

– По-моему, все-таки, да. Странно, – ответил я, сделав шаг назад.

Мне кажется, госпожа Розенкранц знатно удивилась. Не могу с точностью утверждать, чего она хотела добиться своим поведением, но ее реакция свидетельствовала о полном провале ее миссии. Однако, ее замешательство длилось лишь минуту.

– Вы – интересный человек, Артур, – довольно произнесла Амелия.

Ее голос зазвучал иначе, томность ушла, но добавился повелительный тон.

Да неужели? Стоило попасть в это место только ради того, чтобы услышать о своей особенности. Дважды.

– Амелия, почему общаясь с Вами, я чувствую себя загнанным в угол?

Мой вопрос ее развеселил:

– Хорошее сравнение. В чем-то даже правдивое. Der Mann ist leicht zu erforschen, die Frau verrät ihr Geheimnis nicht. 9 9 Мужчину легко узнать, женщина же не выдает своей тайны (И.Кант).

– Как незаметно мы перешли на немецкий.

Девушка кокетливо улыбнулась, пожав плечами.

– Но боюсь, я в нем не силен и не смогу поддержать беседу, – ответ мой был максимально равнодушным.

– Ох, только не стоит драматизировать. Мы с Вами всего лишь мило общаемся, как по мне.

– В самом деле? И какова же цель этого нашего милого общения?

Амелия хитро улыбнулась и, осмотревшись, тихо добавила:

– Не составите мне компанию? Я хочу осмотреть эту чудесную библиотеку.

Я задумался. Мне не очень этого хотелось. У меня были свои планы, но Амелия Розенкранц вряд ли бы так просто отстала от меня. Она мне не нравилась ни в образе роковой красотки, ни в образе доминантши, но было в ней что-то, что меня интриговало. И это что-то, словно червь точило меня изнутри.

– Почему бы и нет, – наконец ответил я.

– Прекрасно, – довольно произнесла женщина и приготовилась взять меня под руку.

Амелия была чуть выше меня, поэтому идти так близко друг с другом нам не составило труда. Мы удалились от сфинкса и теперь, молча, курсировали в тени стеллажей, осматривая отдел истории древних веков.

Женщина выжидала паузу, что лишний раз меня утомляло.

– Вы уже выбрали сторону, Артур? – неожиданно произнесла она, чем застала меня врасплох.

– Сторону?

– Да.

– Если честно, я не совсем понимаю, о чем Вы спрашиваете.

– Многие глупцы позволяют себе считать, что этот мир многогранен, и наполнен разными красками. Умные же знают, что истина кроется в простоте. Нет никакого многообразия. Мир двулик. Мужчина и Женщина. Добро и Зло. Черное и Белое. Север и Юг.

– Ах, вот Вы о чем. Да, это многое объясняет.

– Посмотрите-ка, у них тут полное сочинение трудов Сократа. Любопытно, – она остановилась и, выпустив меня из своих сетей, достала с полки коричневую книгу.

Я же стоял и смотрел, как она пролистывает ее.

– Так какой выбор есть у меня?

– Хороший вопрос, – женщина улыбнулась и поставила книгу на полку. – По своей сути люди делятся на два типа: те, кто ищет мифическую правду ради мира во всем мире, и тех, кто следует по пути робкого смирения, принимая все посланные им испытания. Назовем для упрощения первых – исследователи, а вторых – последователи. Так вот вопрос! Кто же Вы, Артур Рэд?

Здесь, среди книжных стеллажей, вдали от солнечного света Амелия выглядела весьма к месту. Ее зрачки-угольки, казалось, увеличились в размерах и готовы были вот-вот вспыхнуть. Я не удивился, если бы обнаружил тут огромную сплетенную ей же паутину, на которую она бы с удовольствием взгромоздилась.

Штефан говорил мне о них. О тех, кто решил остаться тут и не следовать пути своих персонажей. Все оказалось, действительно, просто. Она всего лишь хотела затащить меня в свою секту. Я даже немного разочаровался в ней.

– Я не могу согласиться с Вами в том, что мир однообразен. Я не хочу быть заложником выбора. Пусть и выбирать всегда приходится. Исследователь ли я? Не уверен. Но я могу сказать наверняка, что следовать предначертанному мне пути я точно не хочу и не буду. Последователь ли я? Определено нет! Мне очень жаль Амелия, хотя вообще-то нет, но я не буду вступать в вашу секту. Вы же об этом ведете речь?

Мне казалось, я говорил это с таким жаром, что в конце почти перешел на крик. Амелия стояла, молча, и блеск ее глаз постепенно тускнел, пока угольки не потухли и не превратились в две маленькие бездны. Моя речь ее не впечатлила.

– Вчера было совершенно убийство, – серьезно произнесла женщина.

Она знает?

– И лишь я могу уберечь Вас от той же участи, – продолжила Амелия. – Не будьте глупцом, Артур, и присоединяйтесь ко мне, к последователям. У Вас есть время подумать и поменять свое решение.

Она замолчала и направилась на выход мимо меня.

– Die Freunde nennen sich aufrichtig. Die Feinde sind es 10 10 Друзьями себя называют. Врагами – являются (А. Шопенгауэр). ,– нарочито громко прозвучал голос Штефана, который появился словно ниоткуда.

Его руки были спрятаны в карманы брюк, а сам он выглядел серьезным и напряженным. Должно быть, он слышал наш с Кардиналом разговор. Интересно, что он ответил ей? Прозвучало, во всяком случае, это достаточно устрашающе и заставило Амелию остановиться. Правда, мадам Розенкранц, не удосужилась ответить на этот выпад в ее сторону, лишь нервно прошипела, словно змея, и направилась прочь.

Я услышал, как ее платье продолжило шуршать в такт шагам, и развернулся, чтобы проводить ее взглядом. Она же вышла на свет, где стоило ей только щелкнуть пальцами, как возле нее тут же оказалось несколько человек. Одной из девушек она что-то прошептала на ухо. Я вышел вслед за ней из коридора, сформированного стеллажами, и расслышал лишь, как девушка ответила:

– Да, Кардинал, я все сделаю.

Я стоял и смотрел в след уходящей Амелии и ее свите. Что-то, что интриговало меня в ней и точило изнутри растворилось в четком понимании этого персонажа. Посредственная манипуляторша жадная до чужого внимания.

Что ж, моя жизнь в Приюте обещает быть насыщенной и интересной.