Михаил Парфенов - Истории Ворона [сборник litres]

Семен подтащил свою сумку к остановке, присмотрелся было к лавочке, но та, грязная и обшарпанная, не вызвала в нем доверия. Тогда Семен поставил сумку на асфальт, где почище, достал сигарету – и закурил. Обернувшись на дорогу, он проводил взглядом исчезающий за поворотом автобус. Когда тот скрылся окончательно, Семен стал смотреть по сторонам.

Сверху палило солнце. Пахло разогретым асфальтом. По обочине дороги, по направлению к городу, топала совсем молодая, лет двадцати, девчонка в ярко-желтых шортах и розовых шлепках. Поравнявшись с остановкой, она заметила Семена и сбавила шаг.

– Здравствуйте, – сказала она.

– Добрый день. – Семен улыбнулся. Он никак не мог привыкнуть к тому, что в деревнях все друг с другом здороваются. – А вы местная?

– А что? – поинтересовалась девушка. В ее голосе послышалось праздное любопытство.

– Я здесь в детстве когда-то жил. – Семен улыбался, щурясь на солнце. – Лет в шесть сюда приехал, почти на полтора года. Когда родители переезжали в Москву и ремонт там делали, а старую квартиру уже другим людям продали. У меня тут тетка жила, Маргарита Павловна, вон там, за речкой…

– Так она померла уже давно, – безразлично произнесла девушка, но вдруг спохватилась. – Ну, то есть вы же знаете?

– Да, знаю. – Семен кинул окурок в урну, но промахнулся. – Родственники ее из Калининграда письмо присылали, настоящее.

– В смысле – настоящее?

– Бумажное. На бумаге то есть.

Девушка непонимающе смотрела на Семена. Тот рассмеялся и пошел в сторону урны, рядом с которой продолжал дымиться бычок.

– Я к тому, что в наше время письма все шлют электронные. А тут – настоящее, бумажное письмо. Оно, правда, пришло, когда уже похоронили ее, поэтому я и не приехал. Только вот сейчас собрался.

– Так и дома ведь ее уже нет. – Девушка вытащила одну ногу из сланца и, вытянувшись, словно цапля, с наслаждением почесала пяткой у колена другой ноги. Затем сложила руки на груди и зевнула. – Сгорел год назад. Там алкаши летом жили. С ними и сгорел.

– Как с ними? – Семен, выпрямившись с дымящимся в пальцах бычком, обернулся к девушке. – Прямо с людьми?

– Говорю же – с алкашами.

– А много?

– Четверо.

– Ужас. – Семен посмотрел на дымящийся окурок, аккуратно потушил его и кинул в урну. – Но я так-то не в дом приехал. Я за грибами.

– За грибами? – протянула девушка. – Это за какими такими грибами?

– За вашими грибами. – Семен вернулся к своей сумке и легонько ее пнул. Сумка отозвалась металлическим звяканьем. – Вот и ведро с собой взял. В Смоленске, на вокзале, купил. Четыреста рублей. Оцинкованное.

– Так какие сейчас грибы? – удивилась девушка. Она уже опустила ногу, но обратно в сланец засовывать ее не спешила. – Это в августе надо приезжать или даже в сентябре. Сейчас сушь. Сыроежки только если, ну и лисички, да они с червями сейчас будут.

– Да нет. – Семен посмотрел в сторону леса. – Я помню, тут грибов полно, все лето можно собирать. Где-то вон там, несколько километров если в ту сторону, там после плотины дорога такая была…

– Это на болото, что ли? – Девушка нахмурилась.

– Ну да. Там же грибы сейчас есть? На опушках, в смысле.

– Ну да, наверное. Так то ж болото.

– Ну и чего, что болото? Грибы-то везде грибы.

Девушка с интересом разглядывала Семена, затем улыбнулась и покачала головой.

– Ну вы даете. На болото в одиночку, не зная дороги?

– И что? Опасно там, что ли?

– Бывает, – просто кивнула девушка. – Там же топь. И кочки все одинаковые да деревья. Заплутаете – до ночи не выберетесь. А ночью – все.

– Что – все? – Семен вытащил из сумки бутылку «Селивановской», открутил крышку, приложил к губам и поморщился. Минералка на жаре стала теплой и невкусной. – Русалки, что ли, в болото утащат?

– Да черт его знает. – Девушка пожала плечами. – Люди так-то пропадают, а отчего – не знает никто. Может, и русалки.

– Серьезно? – Семен убрал бутылку воды обратно в сумку. – Прямо вот так и говорят? Что русалки утащили?

– Говорят, что без вести пропали. В болотах пропадешь – тебя быстро оприходуют. Подъедят до костей, а потом мхом порастешь – и не найдет никто. Или в трясину ступишь – а ряска через несколько минут сойдется – как будто и не было тебя.

– И много пропадают?

– Ну – так… В прошлом году – один всего…

– Пьющий? – уточнил с улыбкой Семен.

– Пьющий, да трезвый. – Девушка нахмурилась и наконец убрала ногу в шлепок. – А вообще – застоялась я. Мне пора к дому идти. А вы ступайте – куда хотите, хоть на болото. Я отговаривать не буду.

– Погодите. – Семен шагнул навстречу к ней. – Я не хотел грубить, честно. Просто я в места дурные не верю. Пропадают-то люди везде. Знаете, сколько в Москве пропадает? Там каждый день – по нескольку человек без вести пропадает, и не всех потом находят. Поэтому – ну болото и болото. У меня в августе и времени не будет. А тетя моя круглый год на этом болоте грибы ведь собирала. И ничего.

– Ну так она ж здесь жила, знала, где можно… – Девушка неопределенно махнула рукой. – У нее, может, свои способы были.

– Способы?

– Она у леса жила, много чего знала. Где пройти, куда не соваться. Поэтому и одна могла на болота. А обычный человек и пропасть может.

– Так я ж не дурак, знаю все. – Семен наклонился и расстегнул сумку. – Вот, у меня и компас, и вода, и брикеты протеиновые – если заблужусь. Но самое важное, – он вытащил ведро с пожитками, поставил на асфальт и хлопнул рукой по опустевшей сумке, в которой осталась лежать одежда, – вот эта вот сумка.

– А что в ней? – девушка попыталась заглянуть. – Одежда какая?

– Ага.

– И что за одежда?

– Обычная моя, городская одежда. – Семен застегнул сумку. – В обычной дорожной сумке. Кроссовки новые. Я их позавчера прикупил, гляди – разноцветные. Не надевал еще их ни разу. И брюки синие.

– И как она тебе на болоте поможет-то? Сумка твоя?

– А так, что я ее с собой и не возьму. – Семен выпрямился. – Я ее здесь оставлю, словно якорь. И этот якорь меня держать будет – чтобы, значит, не унесло…

Девушка посмотрела ему в лицо, затем нахмурилась.

– Издеваешься? – спросила она.

– Нет. – Семен рассмеялся и покачал головой. – Это я просто болтаю много. Я сумку здесь собираюсь оставить. Я всегда так делаю. Я же много где был, и все – один. Оставлю сумку свою хорошим людям – а если не вернусь, – они уж и тревогу поднимут.

– И кому ты здесь сумку оставишь? – с интересом спросила девушка. – Ты ж не знаешь никого.

– Кое-кого знаю…

Девушка посмотрела вниз, на сумку. Затем – снова на Семена.

– Это ты чего, на меня намекаешь?

– Ну да.

– Ты совсем дурной? – беззлобно спросила она. – Ты меня только что встретил.

– Ну и что?

– Я вот оттуда шла, – она махнула рукой за спину. – А ты здесь стоял. Две минуты назад это было. Помнишь?