Михаил Парфенов - Истории Ворона [сборник litres]

Начало песни потонуло в громе аплодисментов и одобрительном улюлюканье. Благодаря этому звуковому эффекту создавалось впечатление, что диджей вещает из живой студии, до отказа забитой зрителями. В своем воображении Артур живо нарисовал павильон, почему-то напоминающий зал телепередачи «Пусть говорят»: широкий пятачок для ведущего, уютные диваны для приглашенных звезд и амфитеатр для зрительской массовки. Сам диджей представился ему высоким тощим субъектом в мягком пиджаке вырвиглазной оранжевой расцветки и узких синих джинсах. Сплетенные в замок пальцы подпирают стильно небритый подбородок. Аккуратно уложенные длинные черные волосы падают на плечи острыми прядями. Возле уголка рта, поднятого в ироничной усмешке, застыла дуга беспроводного микрофона. Вот только самого лица «разглядеть» никак не получалось: всякий раз на его месте возникало расплывчатое пятно или телевизионная рябь. Конечно, рисовать детальный портрет по одному только голосу – дело неблагодарное. Артур прекрасно знал, что многие радиодиджеи, обладатели шикарнейших голосов, зачастую ничем не примечательные люди. Может, этот невидимый труженик радиостанции с нетипичным для рок-волны названием в жизни – лысый коротышка с пивным брюшком…

– А-нас-тас Льво-уов! – высокими девичьими голосками пропела заставка. – На радио… «Нежность».

– Да-да, с вами снова Анастас Львов и мой музыкальный прогноз погоды! Скажу по секрету: в обозримом будущем мы с вами не увидим ничего, кроме сплошного ливня. Так давайте же вместе пройдем сквозь этот библейский потоп или, по крайней мере, утонем с удовольствием! У меня уже скопилось порядочно ваших эсэмэс-приветов, самое время передать их по адресу. Итак…

Впереди влажно заблестело тусклое ожерелье фонарей. Через несколько минут машина въехала в первый кружок теплого желтого света. Трасса перестала казаться инопланетной пустыней, стала уютной и даже какой-то домашней. Мокрый асфальт под фонарями лоснился, точно бесконечный пояс из черной кожи. Мириады капель очертя голову бросались на него в припадке стадного суицида и, красиво разбиваясь, стекали на обочину прозрачной кровью.

Именно тогда Артур впервые заметил ее в зеркале заднего вида. Высокую фигуру в светло-зеленой армейской «химзе», неторопливо бредущую по неосвещенной стороне шоссе. Она шла, как рекомендуют учебники – навстречу движущемуся транспорту, по самой кромке отбрасываемых фонарями желтых кругов, то сливаясь с тенями, то бликуя скатывающейся с плаща водой. Что-то в походке и манере держаться выдавало в одиноком пешеходе женщину. Что-то, чего не смог скрыть даже бесформенный плащ химической защиты, выменянный или украденный у предприимчивых вояк. Фигура эта ворвалась в поле зрения Артура так быстро, что он лишь успел удивиться, как не заметил ее раньше. Возникла шальная мысль – вернуться назад, подобрать незнакомку, но здоровая осторожность перевесила благородный порыв. К тому же динамики неожиданно произнесли его имя и фамилию.

– …что она все еще ищет его. И вы знаете, лично я очень завидую Артуру. Всегда приятно, когда кто-то ищет тебя в такую непогоду, правда?! И прямо сейчас немного старой доброй классики – песня «Непогода» из кинофильма «Мэри Поппинс, до свидания!», в исполнении Павла Смеяна. Вот ведь как получается: человека уже три года нет в живых, а он по-прежнему с нами благодаря своим песням. Итак, «Непогода» на радио «Нежность». С-с-слушаем!

Артур прислушался, но не к известной с детства песне, а к собственным мыслям. Показалось? Или только что кто-то оставил ему сообщение на незнакомом радио? Он попытался вспомнить, о чем болтал неугомонный Анастас Львов.

…Так, что там было-то? Какие-то приветы, поздравления, глупые признания в любви… Так. А потом? А потом точно: просит передать Артуру Ганину, что она все еще ищет его. Или не Ганину? То, что Артуру – сомнений нет, ведущий раз десять повторил. А фамилия? Артуров по всей России – вагон и маленькая тележка. Наверняка и в Карелии найдутся. И Ганины, вероятно, тоже. Но чтобы сразу? Да и кто меня здесь ждет? Липняк разве что?…

Сергей Анатольевич Липняк, заказчик Артура, был человеком состоятельным, по-деловому хватким и совершенно не способным на подобные шутки. Он бы позвонил напрямую, без посредника в лице ночного ведущего. Артур покосился на лежащий на пассажирском сиденье рюкзак, в боковом кармане которого находился телефон. Звонить заказчику в первом часу ночи, чтобы поинтересоваться, не он ли отправил ему радиопривет от женского имени, – не самая здравая идея. В который раз Артур мысленно обругал себя за то, что не отправился, как предлагали: сперва на самолете, а после – на такси, прямо до места. Путешествия захотелось. Приключения.

– Вот и приключайся теперь, – мстительно пробормотал он себе под нос. – Подводник хренов…

Долгая поездка по непростой дороге измотала его – это Артур признавал. А вот в чем стыдно было признаваться даже себе, так это в том, что одиночество начинало его пугать. Как назло, трасса точно вымерла – ни встречных, ни попутных машин не было уже очень давно. От этого действительно становилось не по себе, и в старой грустной песне чудился зловещий подтекст.

Вместо привычных кадров из фильма про Мэри Поппинс перед внутренним взором проплывали жутковатые картинки, складывающиеся в образ некоего существа, рыщущего под проливным дождем в поисках одиноких путников. Не про любовь эта песня, ой не про любовь! Как там сказал диджей?

…Кому это понадобилось искать… ладно, пусть не меня, а моего полного тезку? Зачем вообще оставлять такие сообщения? Это же глупо! Ну ищет, и что дальше? Что я… он, в смысле, должен сделать, услышав это сообщение? Перезвонить? Кстати, а кто передавал привет?..

По встречной полосе, громыхая и пыхтя так, что было слышно даже сквозь закрытые окна и неумолчный стрекот дождя, пронесся КамАЗ. Кажется, первая машина за последние полчаса. По инерции Артур проводил глазами ее отражение в зеркале заднего вида и похолодел.

Вдоль обочины, по ободку огибая желтые круги фонарей, медленно плелась одинокая фигура в плаще химической защиты.

Та самая.

Вынырнув из-за скрывшегося во мраке грузовика, она как ни в чем не бывало шлепала по шоссе, ставшему одной гигантской лужей. Будто Артур и не обгонял ее десять минут назад. Уверенно шла. Неотвратимо.

Принято считать, что, впервые столкнувшись с чем-то аномальным, человек реагирует отрицанием. Когда вокруг реальный мир, в комнате балаболит телевизор, за окном шумят машины, а этажом выше скандалят молодые соседи, трудно поверить в существование чего-то потустороннего. Но ночью, в одиночестве, вдалеке от безопасных огней цивилизации, люди верят сразу и безоговорочно.