Владимир Нестерцов - В гостях у Папского Престола

Сначала ничего не произошло, только стало темно, но затем над котлом поднялась небольшая синяя струйка пара, которая, как змейка, сначала поднялась вверх, а затем, изящно изогнувшись, опустилась на землю и поползла вперед, разрезая туманную топь, словно ножом, предлагая нам следовать за ней. Туман молча пропускал ее вперед и сразу пытался закрыть за собой то пространство, которое только что отвоевала эта змейка. Мы все стояли, как завороженные, и смотрели на это чудо.

Из этого состояния меня вывел резкий голос Мейи:

–Чего ты стоишь? Быстрей вперед, иначе проход сейчас закроется.

Ничего не видя, я на ощупь схватил руку прелата и потащил его сквозь вязкий туман, с трудом догнав нашу путеводную змейку, которая неутомимо двигалась впереди. Я шел, не выпуская руку прелата, который тащился сзади, скороговоркой читая молитвы и крестясь рукой, в которой была его одежда. Неизвестно, сколько времени это продолжалось, но мы внезапно оказались на склоне балки, через которую попали в иной мир. Нас словно вытолкнуло оттуда, будто дали пинка под зад, и мы растянулись плашмя на земле, еще не полностью прогревшейся поднимающимся на горизонте солнцем.

Глава Y

Отдышавшись, мы решили привести себя в порядок. Как оказалось, вместо сутаны прелата мы захватили с собой изношенную одежду его слуги. Несмотря на вопли и причитания, ему пришлось ее надеть, но одежда была до того изношена, что с трудом прикрывала «срамные» места. Но выхода не было, пришлось довольствоваться тем, что есть. У меня, правда, положение было немного лучше: штаны, хоть и с заплатами, были еще достаточно крепкими, а рубашку я почти не носил, так как она стесняла мои военные упражнения, которые я показывал воительницам. Хуже было с прелатом: его лысую голову стало припекать солнце, а покрыть ее было нечем. Надо было что-то придумать. Оглядевшись вокруг, я приметил внизу балки зеленую растительность, что указывало на наличие воды. Прелат наотрез отказался спускаться туда, поэтому я сам сделал это. Внизу оказалось небольшое болотце, вокруг которого рос лопух. Так как у нас никакой посуды с собой не было, я решил все-таки хоть во что-то набрать воды. Для этого я камнем выкопал небольшую ямку и стал ждать, пока она наполнится мутной водой. Затем, сорвав пару лопухов, я сделал что-то вроде кружки, напоил прелата и напился сам. Потом из этих же лопухов сделал ему что-то наподобие головного убора от солнца и торжественно водрузил ему на голову. Сначала он сопротивлялся, но затем смирился и затих. Я не мог сдержать смеха, глядя на его живописный вид, который являл он собой в продуваемых насквозь дырявых шароварах, оканчивающихся какими-то шлепанцами, разорванной рубахе и с зеленым лопухом на голове. Но, наверное, и у меня вид был не лучше. А солнце пригревало все сильней, и нам надо было спешить, чтобы пройти вперед и по возможности встретить хоть какую-то живую душу. А как идти в степь без воды? И я снова спустился вниз. Вода как раз наполнила сделанное мною углубление и стала почти прозрачной, несмотря на солоноватый вкус. Я оторвал кусок своей рубахи, намочил ее в воде, и, завернув в лопухи, сунул себе за пазуху. Так она сохранится какое-то время и даст нам возможность хоть как–то смочить губы. Поднявшись наверх, мы с прелатом двинулись в неизвестность, ведомые интуицией и отдельными приметами, которые попадались мне на глаза. Главная задача, которая стояла перед нами, – выйти к людям. Так брели мы с ним двое суток, закрывая головы от палящих лучей солнца, периодически смачивая губы остатками влаги, ночуя посреди степи под волчий вой и чей-то непонятный дикий хохот. По пути нам попадались скелеты животных, человеческие останки, следы жестоких стычек, но ни кочевников, ни татарских конников, ни казаков мы не встретили. Когда уже казалось, что нет сил не то, чтобы идти, но и шевелиться, я заметил небольшую струйку пыли, которую поднял невдалеке налетевший ветер. Постепенно она увеличивалась, и вскоре на нас стал надвигаться чумацкий караван, везущий добытую на побережье соль в город, на продажу. Увидев нас, чумаки остановились, напоили водой и, пристроив на возы, двинулись дальше. Через два дня мы прибыли в город. Прелат первым делом отправился в костел. Братья по вере, увидев его одеяние, чуть не брякнулись наземь от смеха. Я же остался с чумаками, которые любезно согласились разделить со мной кров. За это время по еврейской почте я смог получить небольшое количество денег, обновить свой гардероб и наесться до отвала. Через несколько дней прелат нашел меня, и на возке мы двинулись на Рим. Дорога прошла без приключений. Город поразил меня. Он и в подметки не годился Львову: красивые здания из камня, большие площади, правда, народу было не очень много и в основном священнослужители. Мы подъехали к большому каменному зданию, которое охраняли солдаты в причудливой форме. Они медленно прохаживались взад и вперед, неся в своих руках железные алебарды. Прелат, выскочив из возка, приказал мне ждать его и, сказав что-то караульным, скрылся за большими дубовыми дверями. Ждать его пришлось достаточно долго: мне уже надоело смотреть на солдат, я успел изучить все находящиеся вокруг строения. Наконец, дверь снова хлопнула, и на пороге появился прелат, вытирая платком пот, струившийся по его бледным щекам. Вскочив в возок, он приказал кучеру ехать. Тот, прикрикнув на лошадь, направил ее в конец площади и остановился возле небольшого здания с двумя колоннами перед входом. Это оказался гостевой дом, который тоже охранялся часовым. Последовав за прелатом, я оказался в небольшой комнате с очень высоким потолком. Все ее убранство состояло из кровати, стула, небольшого столика, на котором стоял кувшин для воды, а из-под кровати кокетливо выглядывала ночная ваза.

– Будешь пока жить здесь, – сказал прелат. – Я доложил о тебе, и скорее всего, у тебя завтра состоится аудиенция. Ещё не знаю, с кем именно, но наши с тобой приключения их заинтересовали. Поэтому готовься.

–Да я-то готов, только вот моя одежда не очень подходит для таких встреч.

Это заставило прелата по-новому посмотреть на меня. Обойдя мою персону со всех сторон, он задумался, почесывая свою макушку, затем, словно приняв какое-то решение, сказал:

–Знаешь, казацкую одежду здесь нам не достать, но ты же учился в семинарии и носил соответствующие атрибуты и, надеюсь, не будешь возражать, если снова облачишься в них, а я попрошу поделиться этим наших семинаристов.

Выхода не было, и мне пришлось согласиться. С другой стороны, в казацкой одежде я бы сильно бросался в глаза, а так почти такой же, как все, и в библиотеке можно будет спокойно работать, не привлекая особого внимания. Таким образом, вопрос экипировки решился сам собой, и в будущем мне это сильно пригодилось.