Кассандра Клэр - Потерянная Белая книга [сборник litres]

Клэри тяжко вздохнула.

– У меня есть две новости, хорошая и плохая, – сказал Магнус. – Хорошая новость – это то, что я явился вернуть нас всех обратно на Землю. Плохая – то, что мне нужна помощь Рагнора, а ему для этого придется спускаться сюда по лестнице.

Рагнор действительно спускался по ступеням и как будто бы никуда не торопился. Магнус поднял голову и увидел, что Джейс обогнал его – впечатляющий подвиг, если вспомнить, что он передвигался при помощи «костыля».

Армия демонов, судя по всему, утратила боевой дух. Новые враги появлялись из Порталов все реже, и Изабель с Джейсом присоединились к друзьям, чтобы добить оставшихся. Возможно, демоны поняли, что гибель Диюя неизбежна, и решили спасаться бегством. Возможно, после ухода Саммаэля и Шинь Юнь у них не осталось никаких причин выполнять приказы бывших хозяев.

В конце концов, Рагнор соизволил присоединиться к ним, они принялись за дело, и Магнус вдруг отчетливо осознал, как сильно соскучился по совместной работе с другом.

И когда Портал открылся, он вздохнул с облегчением. Магическая «дверь» излучала такой знакомый, уютный и успокаивающий синий свет.

Сын Катарины Лосс, Эфраим, умер в 1910 году. К тому времени он был пожилым человеком, у него самого уже были дети и внуки. Катарина не видела его много лет. Он считал, что мать погибла во время кораблекрушения, когда ему еще не было сорока.

Магнус тогда жил в Нью-Йорке, в богато обставленной квартире в Манхэттене, напротив старого здания «Метрополитен Опера», того самого, которое было снесено в 1967 году. В один прекрасный день он получил телеграмму от Катарины: «Шанхай, Набережная, дом 2». Магнус нашел свои перчатки, надел шляпу и отправился в Шанхай.

Оказалось, что в доме номер 2 на Набережной, в приземистом необарочном здании, облицованном мрамором, располагался «Шанхайский клуб» – пристанище английской элиты прямо в сердце Китая. Здесь представители британской общины Шанхая общались, пили и курили, отсюда в течение короткого времени фактически управляли миром простых людей. Клуб был основан очень давно, еще до того, как построили это здание. Это был странный выбор со стороны Катарины. Ей не хуже Магнуса было известно, что в клуб допускались только мужчины, причем исключительно белые. Катарина иногда любила вот так пошутить – она развлекалась, маскируясь при помощи гламора и проникая в закрытые от посторонних уголки, где собирались богатые смертные. Она наслаждалась своей способностью оставаться вне их мира, выпивать со старым другом у всех на глазах, зная, что без гламора ни ее, ни его никогда не пустили бы на порог.

Клуб напоминал дворец, но одновременно в его обстановке чувствовалось нечто гротескное. Магнус прошел через просторный, как пещера, Большой Зал, мимо влиятельных бизнесменов и дипломатов, которые беседовали с таким видом, словно весь мир принадлежал им. А почему бы и нет? Они жили, как короли, в сердце одной из древнейших империй планеты. У них не было никаких причин считать, что положение вещей когда-нибудь изменится – да и сам Магнус в то время лишь изредка задавался вопросом, долго ли оно продержится. Оказалось, что прежний мир доживал последние годы.

Но пока что к услугам членов клуба были дорогие сигары и бренди, свежие газеты и библиотека, которая, по слухам, не уступала даже главной городской библиотеке Шанхая. Так что Магнус не удивился, найдя здесь Катарину.

Несмотря на то что ее не мог видеть никто, кроме Магнуса, она была одета элегантно, как всегда: на ней было узкое платье из белого атласа с черным кружевным чехлом и рукавами-крылышками. Туалет дополнял черный бархатный кушак. Магнусу показалось, что он узнает творение Поля Пуаре, знаменитого парижского дизайнера, и подумал, что сегодня Катарине удалось перещеголять его самого.

Она сидела в одном из клубных кресел, глядя на книжные полки с таким видом, словно изучала надписи на корешках, хотя книги стояли слишком далеко, и даже Магнус не мог ничего разобрать. Он уселся в кресло напротив Катарины и заговорил:

– Итак, каков план на сегодня? Мы превратим это здание в руины во имя свободы и равенства?

Катарина перевела на него отсутствующий взгляд, и он заметил у нее под глазами темные круги.

– Однажды в этой комнате мне пришлось смотреть, как умирает человек, – сказала она.

Магнус вздрогнул и наклонился вперед.

– Что?

– Это произошло несколько лет назад, – продолжала она. – Я сидела здесь, в библиотеке, и внезапно какой-то мужчина рухнул на пол, корчась от боли. Кто-то вызвал врача, остальные члены клуба столпились вокруг, но ни у кого не было ни медицинского образования, ни представления о первой помощи. Они спорили о том, следует ли приподнять ему ноги или голову, уложить на спину или на живот – и он умер прямо здесь, на полу, еще до прихода доктора.

Она продолжала смотреть куда-то вдаль.

– И вот сейчас я задаю себе вопрос: могла ли я спасти умирающего при помощи магии или земной медицины? Спасли бы его доктора из простых людей, если бы кто-то случайно оказался здесь, или нет? И я не знаю. Возможно, он умер бы, несмотря ни на что. Но в любом случае, я была бессильна. Я же не могла возникнуть перед ними из ниоткуда. Люди решили бы, что кто-то подсыпал наркотика в пунш.

– Здесь все еще подают пунш? – спросил Магнус.

Катарина приподняла бровь.

– Ты думаешь, что у меня хандра.

– Я думаю, – сказал Магнус, – что ты уже много сотен лет назад уяснила для себя, что простые люди умирают, и мы не можем их спасти.

Катарина вздохнула.

– Дело не в том, что смертных не спасти, – возразила она, – а в том, что чародей не в состоянии продлить жизнь человеку, даже если очень, очень сильно любит его. – Слезы выступили у нее на глазах. Магнус знал, что сейчас не нужно ничего говорить. Он просто взял ее руки в свои.

Она помолчала минуту, потом сказала:

– У обычных людей считается величайшей трагедией пережить своего ребенка. Для родителей-чародеев это неизбежность. Я всегда думала: как странно, что большинство из нас проводят жизнь в полном одиночестве, без любви, без привязанностей, даже без собственного дома…

Магнус заговорил не сразу.

– Если бы тебе снова предложили подобный выбор, ты бы сделала это снова?

– Конечно, – ни секунды не колеблясь, ответила Катарина. – Разумеется, я сделала бы это снова. И неважно, сколько раз мне пришлось бы сталкиваться с выбором, я взяла бы к себе Эфраима, чтобы воспитывать его, видеть, как он становится мужчиной, отцом, дедом. Как бы тяжко мне ни было в конце. А сейчас мне очень тяжело.

– У меня не было детей, – сказал Магнус, – но я знаю, каково это – потерять того, кого любишь, только лишь потому, что все люди должны умереть.