Денис Игнашов - Memento Finis: Демон Храма

Мы встретились в сквере около университета. Карина поцеловала меня и села рядом на скамейке.

– Я скучала, – тихо сказала она, нежно прижавшись ко мне.

Я обнял Карину, и несколько минут мы сидели молча. Наконец я нарушил это тягостное для меня молчание:

– За последние сутки произошло так много событий, и я так много узнал. Я даже не знаю, с чего начать…

– Начни с главного, – не поднимая головы с моего плеча, сказала Карина.

– Умер академик Андреев.

Карина подняла голову и удивлённо взглянула на меня.

– Тот самый Андреев?!

– Да, тот самый. У него было слабое сердце… Но это ещё не всё. Наш проект, о котором я тебе говорил раньше, теперь закрыт. Телевизионный продюсер, который хотел его осуществить, изменил своё мнение. Теперь орден Храма телевидению не нужен.

– Но почему? – вырвалось у Карины.

– Я думал, ты можешь мне это объяснить. – Я пристально посмотрел на Карину, пытаясь оценить её реакцию. – Ведь Кубарев – это твой знакомый.

Карина молча отвела глаза в сторону. Наступила неуютная пауза.

– Сегодня я говорил с Сергеем. Он мне всё рассказал, – продолжил я. – Он рассказал о том, что давно знал, что ты дочь Полуянова, что это ты придумала проект телевизионной передачи об ордене Храма и что это ты познакомила его с Кубаревым… И теперь я хочу задать тебе всего два вопроса. Почему вы от меня всё это скрывали? И кто закрыл проект?

Карина виновато улыбнулась, автоматическим движением руки поправила волосы и посмотрела мне в глаза:

– Руслан, прости меня, я не хотела тебя обидеть … Я просто боялась. Боялась за тебя, за нас… Всё это так внезапно произошло. И эта идея с орденом Храма… Я совсем не ожидала, что ты станешь участником проекта… Всё началось, когда Кубарев, знакомый моего отчима, будучи у нас, сказал, что было бы интересно создать на телевидении цикл передач о тайных страницах истории. Я предложила ему тему тамплиеров. Он ею очень заинтересовался. Среди знакомых историков у меня тогда был только Сергей, который с радостью ухватился за эту возможность заняться чем-то новым и перспективным. В итоге я их познакомила друг с другом.

– Но почему же из всего этого надо было устраивать тайну?! – воскликнул я.

– Мне казалось… – сдирая ногтем краску на скамейке и смотря куда-то в сторону, пыталась оправдываться Карина. – Я думала… что ты узнаешь, расстроишься и бросишь меня.

Эти по-детски наивные слова, это печальное личико как будто пробили возникшую было стену непонимания между нами. Небесно-голубые глаза Карины заблестели, и маленькая слезинка, оставляя мокрый след, медленно скатилась по её щеке. Мои сомнения и обида куда-то улетучились. Я крепко прижал Карину к себе, заключив её в объятия.

– Глупышка, – приговаривал я, а сам улыбался. – Господи, какая ж ты глупышка…

– Прости меня, Руся, – тихо всхлипывая, говорила Карина. – Это, наверное, так глупо и наивно… Но я боялась, я действительно боялась за тебя, за нас… Потому и просила Сергея не говорить об этом.

– Господи, что же это могло изменить?!

– Я боялась, ты посчитаешь, что я нечестна с тобой, что я тебя обманываю.

– Нет, это не так, это совсем не так, – сказал я, пытаясь успокоить Карину. – Ты для меня очень важна, и я тебя люблю.

Мы сидели на скамейке, прижавшись друг к другу, и молчали. Я забыл своё раздражение и обиду, я был обезоружен. Но вопрос о тамплиерах и реакция Кубарева никак не лезли у меня из головы.

– Ты серьёзно интересуешься историей ордена Храма? – спросил я Карину.

– Да, – ответила она.

– И это связано с твоим отцом?

– Мне сложно сказать… Наверное, да… – Карина тяжело вздохнула. – Ведь я его не помню. Он исчез, когда мне был всего годик. Мама ждала его, долго ждала, ей было очень трудно, но она любила отца и верила, что тот рано или поздно вернётся. Но проходили годы, а о нём так ничего и не было известно. Многие считали и считают, что он умер. Когда мне исполнилось одиннадцать лет, мама вышла замуж за Станкевича, и у меня появился отчим. Он действительно очень трогательно и трепетно относился к маме, она осталась для него идеалом женщины. Её смерть он очень сильно переживал, винил в этом себя. Он и сейчас не может спокойно об этом говорить. Но что он мог сделать?.. Её болезнь не оставила им шансов быть вместе. Уже в последний день своей жизни, умирая, мама вспомнила об отце. Она сказала мне: «Он должен вернуться, я в этом уверена. И когда он вернётся, он придёт к тебе. Не обвиняй его ни в чём, выслушай и пойми. Ты должна решить всё сама». Это были, практически, её последние слова. После этого я решила узнать об отце больше. Но мало кто мог что-то внятное рассказать о том, что он был за человек, что представлял из себя, чем занимался, о чём мечтал… Даже фотографий отца сохранились единицы. Только его мама, моя бабушка, старая одинокая женщина, могла часами рассказывать о том, какой он был, мой отец, больше вспоминая его детские годы… У отца была одна непонятная страсть – история тамплиеров. Для него история ордена Храма была некой идеей фикс. Он и на исторический факультет поступил только потому, что хотел посвятить себя изучению истории храмовников. По крайней мере, так говорила его мать, моя бабушка. Чтобы понять, что интересовало отца, я сама решила почитать о судьбе храмовников. Так и получилось, что отец завещал своей дочери этот странный исторический интерес.

– Ты думаешь, что он жив?

– Я в это верю, – подумав, ответила Карина, – и иногда чувствую…

– Чувствуешь?! – удивился я.

– Мне трудно это объяснить… Просто иногда я чувствую, что он где-то рядом и думает обо мне…

Уверенность, с которой говорила Карина, не вызывала никаких сомнений. День откровений продолжался. У меня складывалось странное впечатление вовлечённости в непонятный процесс, причину и цель которого я не понимал и пока не мог понять. Нагромождение случайностей и внезапных открытий должно было таить в себе определённый смысл и некое продолжение. Но в чём они состоят и стоит ли ожидать ещё чего-то? Непонятная мистическая фигура Полуянова тенью маячила на заднем плане всех последних событий. Кто он, и существует ли он вообще?

Я взглянул на взволнованное лицо Карины.

– А Кубарев? Что он из себя представляет? Что могло так сильно изменить его отношение к проекту? – спросил я.

Карина неуверенно пожала плечами:

– С Кубаревым я познакомилась через отчима. Мой отчим, кажется, с ним учился в университете. Они старые приятели и давно общаются. Иногда он приходит к нам в гости. Отчим к нему очень уважительно относится, считая его умным и влиятельным человеком. Я не знаю, почему он решил закрыть тему. Может, он… испугался?

– Испугался? Ты сказала, испугался? Но чего… или кого?