Руслан Передельский - Чугунные облака

– Парень, ты делаешь домашку у себя в комнате. Когда ты успел стать счастливым?

– С тобой я всегда счастлив – от её постоянного сверлящего взгляда стало неловко. Дуэль глазами – она смотрит на него, он на неё. Противник по левую сторону кровати проигрывает, орудие вновь опускается на мамаш – Сидя в этой комнате, делая домашку. Смотря на тебя. Это странно, но подобное я ощущаю лишь с тобой, Адрианна.

Большую часть своей жизни он чувствовал себя тряпкой. Не грязной, не чистой. Мягкой брошенной на холодный пол тряпкой. Пустым сосудом. Стеклянные стенки, осушенное дно. Ничем не заполненный, сухой и невзрачный.

Смотря на себя со стороны он элементарно не мог сложить портрет: человек без интересов, живущий лишь своими мыслями. Они ничего не приносят, лишь затягивают его как зыбучие писки. Кружат в нём одна за другой, создавая бесконечную спираль.

Вот, каков он. Человек с растоптанной самооценкой. Человек без лица. Человек, видевший себя как пустое место.

Но только не с ней.

Адриана наполняла его до краёв – правильнее выразиться: дарила ощущение индивидуальности. Вырисовывала потайные черты блеклого характера с искусностью художника эпохи ренессанса. Она выманивала его любовь к жизни как мышь из норы. И прекрасно с этим справлялась.

Она неторопливо прикоснулась к его руке. Сейчас этот жест показался чем-то самим собой разумеющимся, не привлёк должного внимания.

Адриана зажигала его.

Этот жест зажёг его, правда спустя время.

– Понимаешь, я чувствую себя не попадающим в ритм существования. Отставшим, выбившимся из стада трусливым ягнёнком – Адрианна улыбнулась – С тобой иначе. Ты даришь мне ощущение жизни.

– Ты даришь мне слегка иное ощущение.

– Надеюсь положительное – рука девушки поднялась к голове парня, легко прикоснувшись к волосам.

– Можешь не сомневаться – прямо-таки материнский жест: она ласково взъерошила его чёрные волосы. Аккуратно, щепетильно, удивляя внимание каждому волоску.

«Это тот самый момент»

Никита медленно потянулся к ней, желая растянуть этот момент. Насладиться каждой секундой. Губы сомкнулись в нежном поцелуе. Сухой и при этом горячий. Настолько обжигающий, будто именно к этому моменту он шёл все пятнадцать лет жизни.

Нереальный момент – один из таких, что видятся перед сном, во время пустых взглядов в потолок и грёз о лучшей жизни. Ты создаёшь себе прекрасную картинку: улучшенного себя с искусным умением общаться с людьми и невероятным талантом жить красиво. Он был таким в своих мечтах – уверенным и готовым на любой необдуманный поступок.

Таким был и этот.

Кто давал гарантию что она не оттолкнет его? Кто давал гарантию что она в слезах не выбежит из дома, навсегда стерев его из памяти? Кто давал гарантию что она чувствует то же самое?

Но сейчас рисковый шаг привёл к счастью.

Его холодная рука ласково прикоснулась к её щеке. Он чувствовал её горячее дыхание. Солнечные лучи освещали каждую деталь её лица, пробиваясь сквозь крепкий тандем. Они падали на деревянный линолеум, отбрасывая две тени сомкнувшиеся воедино.

Тогда это произошло впервые. Тогда он почувствовал что симпатия взаимна, что он готов к поцелую с лучшей девушкой. И тогда он отчётливо прочёл свои чувства.

Поцелуй оставил после себя сладкое послевкусие. Оно застыло в воздухе, в довольных улыбках, в мыслях. Поцелуй, о котором он мечтал всю жизнь. Поцелуй, который она, вполне возможно, возжелала ещё давно.

Поцелуй, после которого у каждого сидящего в комнате появились ответы на с десяток вопросов.

– Хочу тебе кое-что показать – улыбка не тухла на лице Никиты. Он соскочил с кровати – матрас подпрыгнул на пружинах. Схватив чёрный потрёпанный рюкзак, на каждом из двух передних карманчиков весело по трём ярким значкам, он расстегнул молнию. Рука торопливо залезла вовнутрь.

– Что ты делаешь?

– Подожди – он прикусил язык, руками нащупывая содержимое ранца. «Шарк-шарк..» – Нашёл!

В кулаке парень зажал несколько листов в клеточку. Шагнул в одну сторону – из пальцев вылетел листок, упав рядом с ножкой стула. Шагнул в другую – ещё один приземлился рядом с кроватью.

– Ты единственная, кому я могу доверять.

Постепенно комната укрылась вырванными из школьной тетради листами.

– Ты странный – хмыкнула Адрианна, потянувшись к бумаге приземлившейся рядом с ней.

– Оставь её.

Следом из рюкзака посыпались тетради, затем учебники, ручки, небрежно высыпающиеся из пенала. Они закатывались под тумбы, кровати, оставались недвижимо лежать на полу… Комната превратилась в беспрерывную чехарду школьного барахла.

– Готово – будто оставшись довольным своим трудом, парень плюхнулся на кровать. Колени поджал к груди, ладони положил сверху. Глаза закрылись.

– Ты превратил комнату в свалку. Что значит «готово»? – Адриана не понимая улыбалась.

– Тихо.

Парень полностью ушёл в себя, сосредоточенно проговаривая слова одними лишь губами. «Выходи» прозвучало достаточно ясно. Беззвучные движения переросли в шёпот.

– Ты заснул?

Он не обращал внимание, погрузившись в общение с невидимым миром. Ладони начали дрожать. Правая ноздря нервно подскочила вверх.

Адрианна напрягалась.

– Выйди – агрессивно бросил он – Выйди и покажись.

– Ты это мне?

Девушка нервно заёрзала на месте.

В углу комнаты конспект воспарил в воздух. Поднялся с места легко и бесшумно. Абсолютно невероятно.

Адриана озадаченно осмотрелась по сторонам – кондиционеров в комнате нет. Окна закрыты. Листок за листком, конспект за конспектом взлетал в воздух. Один за другим. Они кружили в лучах света, натыкались друг на друга, лавировали как бумажные кораблики над лужей.

Взлетели тяжёлые учебники. «Литература» подорвалась со стола. «Английский» поднялся следом. Они подлетели к кровати, смирно застыв над головами пары. Мимо них проносились ручки, которые, казалось, вот вот и вонзятся им в глаза. Листы кубарем летели прочь. В комнате будто задул десяток ураганов, вихрей и смерчей. Только каждый действовал по-своему, существуя для определённых предметов.

Так, в центре комнаты над ковром, словно от сильного торнадо, кружил карандаш, не переставая наматывая круги по часовой стрелке. Листы описывали ровный овал, летая по кругу.

Необъяснимо.

Десятки летающих вещей создавали сквозняк, игриво взъерошивающий шевелюру Адрианы. Длинные волосы периодически подлетали в воздух.

Никита раскрыл глаза.

Подруга выглядела шокировано, озадаченно но при этом… восторженно. Улыбка не сходила с лица. Она наблюдала за каждой маленькой вещью, скользящей по воздуху комнаты.

Она будто бы хотела прикоснуться к каждой ручке, изучить каждый листик… Карие глаза наполнились вовлечённостью и верой. Они горели.