Руслан Передельский - Чугунные облака

Леди V способна на всё, и она мистическим образом узнаёт про главные страхи нашумевшей компании. Будь то страх оказаться уродиной, облысеть, упасть в глазах общества или арахнофобия. Она их тёмный ангел, от которого ничего не скроешь. Она вызволила их потайные ужасы наружу, управляя ими как марионетками.

Улика номер два. Злополучный конверт.

– Знакомая штука – прошептал Андрей, схватив его в руки. Пожелтевшая бумага, багровая печать – у V имелся свой почерк.

«Будешь ли ты таким же уверенным засранцем без своих волос? Не проверим, не узнаем…

Хорошей субботы, встретимся на похоронах

Чмоки

Леди V.”

На букве V качество печати ухудшилось, или свежие чернила просто неаккуратно смазали пальцем.

– Эта гадкая тварь переступила все границы – пробубнил парень, продолжая рассматривать текст письма.

В столовой подбадривающе стучали бокалы, наполненные густым апельсиновым фрешем. Родители Андрея справляли завтрак.

«Традиционный английский» – бекон, бобы, сосиски, даже ненавистная их сыном кровянка. Чаще всего при её виде он корчил настолько кислую мину, что казалось, будто ему на тарелку выгрузили дохлых комаров.

– Так вот о чём я?– нараспев щебетала Надин.

– О том, …– начал Арсений.

– Вспомнила, её поношенные туфли! Я видела их ещё год назад, на нашей прошлой встречи. Ужасное качество кожи, за километры разит дешевкой. Я и не думала что у неё хватит смелости заявится в них в лучший ресторан региона!

Послышалось долгое осуждающее причмокивание.

– У меня свежо в памяти, как этот гавнюк надурил меня с контрактом – Арсений потянулся за крепким американо, налитым в белоснежную фарфоровую чашечку – Хах, себе же во вред – злорадство и чёрная удовлетворённость нависла над столом. По лицам пары было понятно – их радуют материальные проблемы давнишних врагов.

Арсений и Надин переодически даже мыслили одинаково. Идентичные хитрые ухмылки, оценивающие взгляды. Люди, созданные друг для друга.

Томно закрыв глаза, Армений неторопливо отхлебнул любимый кофе. «Вот-вот, и замурлычет»– подумала Надин, с ухмылкой смотря на мужа.

– Вот чёрт! – воскликнул он, отставив чашку на белую скатерть. Небольшое коричневое пятно капнуло на белоснежную рубашку от «Paul and Shark”. Вышитые красными и голубыми нитями нашивки перекрасились в кофейный цвет.

– Не нервничай – спокойным тоном произнесла Надин, многозначительно посмотрев в сторону коридора. Не понятно откуда в дверях выросла миниатюрная домохозяйка эмигрантка из Тайвани. Своими узкими глазками она мигом оценила ситуацию, ожидая команды от Надин – Замени ему рубашку – строгим тоном попросила она, ткнув длинным острым ногтём в сторону мужа. На маникюре переливались стразы и блестки, делая его схожим на осколок яица Фаберже. Азиатка молча кивнула и устранилась.

– А к теме о нашей королеве захолустья скажу, что дела у них идут как нельзя отвратительно – казалось, Арсений пропускал мимо ушей колкие заметки жены, рассматривая рубашку – Лыбилась мне как Джокер. Думала я забыла, что сотворил её муженёк. Со своими уколами и инъекциями стала похожа на Долли Патрон, только в старости. Ты понимаешь о чём я.

По столовой раздался скрип лестницы и тяжёлые шаги. Кто-то стремился поскорее попасть на первый этаж. Воздушные ангелы, вырезанные в дереве над камином замерли в ожидании. Светлые глазки, украшенные длинными ресницами непрерывно смотрели на обеденный стол. Казалось, всем было интересно о чём болтает самая богатая семья города. Все эти многочисленные скульптуры словно подслушивали. И тёмная ворона, раскинув крылья сидящая на люстре. И блестящие египетские жуки-скарабеи, взбирающиеся на журнальный столик. Безвкусный рыцарь в полный рост, стоящий в коридоре. Злобные нимфы. Жители африканской степи, нависающие над джакузи.

Там где недавно стояла азиатка показался Андрей. Арсений не сразу поднял глаза на сына, пятно сейчас было колоссальной проблемой мирового масштаба. Надин нахмурила брови при виде небрежного ёжика сына.

– Ты вчера ходил в барбершоп? Мне не нравится эта причёска.

«Ну ничего себе заявление. Ты знаешь, МНЕ ТОЖЕ!» – чуть не закричал Андрей, вместо этого тихим жалобным тоном пробубнив:

– Я и не ходил в барбершоп – и протянув желтоватый конверт родителям. Оторвавшись от пятна, Арсений выхватил находку из рук сына и осмотрел её поверхностным взглядом, изучив текст письма.

– V? Леди V? Что за… – до отца на удивление быстро доходило – Она заперла Алину в солярии, начертив помадой свой инициал.

– Я не думаю что это обязательно её инициал… И кстати, у меня, блин, в комнате такой же.

– Мальчики, объясните мне что происходит? – с непониманием осматривалась по сторонам Надин, надув пухлые губки. Она не узнавала своего сына, он впервые примерил подобный образ. Глаза абсолютно грустные, уголки губ опущенные, будто он вновь беспомощный пятилетний ребёнок, упавший с качели. Сейчас расплачется.

Ей хотелось сделать грубое замечание, что это неприлично – выходить в одних трусах на завтрак. Но строгий вид мужа прервал её намерения. Сейчас явно возникли проблемы посерьёзнее. Это стало понятно по позе, которую принял Арсений. Задумавшись, пальцами он начал массировать виски, при этом всматриваясь в напечатанный текст. Точно решал важную бизнес проблему.

– Сын, я выясню кто она, и даю слово – Леди V своё получит.

На лице Андрея вновь расцвела знакомая всем самодовольная ухмылка.

Сказочные нимфы и деревянные русалки, ангелочки и фарфоровые принцессы, все замерли наблюдая за тем, как на их глазах медленно ломается стальной характер. Никогда не опускавший нос парень вышел в коридор, подперев холодную каменную стену и схватившись за голову, нащупывая волосы.

Точнее, их остатки.

– Ненавижу! – прошептал он, врезав кулаком в стену. Любопытный рыцарь зашатался на месте.

Агрессия возрастала в геометрической прогрессии, Алина ощущала её приток всем нутром. Хотелось взять в руки гранату, выйти на многолюдный музыкальный фестиваль, над которым нависала бы целое облако дыма от многочисленных косячков, а на сцене пел очередной хиппи-урод хриплым голосом, порой откашливаясь. Почему-то именно эти старики, вызывающие жалость, всё время пели про «любовь к себе» и прочую лабуду. Ага, полюбить себя становиться проще когда твоё лицо похоже на перепеченную куриную ножку. Словно вся кожа – это её хрустящая шкурка. Мерзость!

Так вот, Алина бы с удовольствием подорвала бы гранату в многолюдной толпе. Она ненавидела каждое живое существо, хоть и все люди, с которыми у неё сложилось общение за последние дни – это прислуга. Они заглядывали в комнату, предлагая очередное отвратное месиво с красивым названием. «Мусс из горошка из греческого Минкоса» выглядел как гавно Шрека. «Крем-брюле с апельсином из Амальфитанского побережья» таял не во рту, а на вилке. Один раз, на завтрак, она закатила невероятных масштабов истерику. Сбежался весь отряд прислуги. Первой под раздачу попала толстая кухарка. «Вот что бывает, когда шеф-повар женщина!» «Это сексизм»– в ответ затрещала толстуха, покрывшись лёгким румянцем. Что же, Али думала что эта женщина давно проглотила язык.