Руслан Передельский - Чугунные облака

Выезжая за черту города, я сломя голову давлю на педаль и попадаю в бесконечную череду лесов и зелёных елей. Ветер бьёт в лицо, я совсем забыл что без шлема, да и насрать. Сзади на полной скорости едут грузовики и фуры, а мы разрываемся от смеха и счастья. Пейзажи леса мелькают быстрой рулеткой, уносясь за наши спины. Мы смотрим лишь вперёд, несясь на встречу к вспыхнувшей огнём линии горизонта.

Спеша к нашему закату.

Фуры, автомобили, грузовики – все остаются сзади. Свернув направо, мы влетели на незнакомый участок дороги, оповитый ещё более тёмными посадками. Тут никого: впереди длинной рекой виляет серпантин, напоминая тягучий мармелад. Продолжая хохотать, мы даже и забываем про то, что совершенно одни среди незнакомой глуши. Теперь, мы неотъемлемая часть всех этих просторов.

Я отпускаю руки от руля и вздымаю в воздух, поворачивая лицо к небу и прохладному ветру, чувствуя как нежно Ева обхватывает мои ладони. Мы вместе – бушующая огненная концентрация энергии и счастья.

Мотоцикл мчит нас сам, все правила безопасности нарушены. Сердце колотит, и, возможно, в глубине души я дико нервничаю. Не знаю, задыхаюсь ли я от волнения или от счастья.

Но я точно уверен, что это самые лучшие минуты моей жизни.

Мы неслись не останавливаясь где-то минут пять, и стыдно признать, из-за шума мотора я не всегда разбирал, что говорит Ева. Но сейчас все слова чётко слышны и понятны:

– Я засниму стори – говорила она, роясь в кармане в поисках телефона – Все просто обалдеют, когда увидят что ты – на мотике!

Её рука с седьмым айфоном крепко зажатым в ней протянулась вперёд, качаясь в воздухе как ветвь сосны, на которую сел воробей.

– Улыбнись! – кричала она, дабы я услышал, одновременно сияя сама. Видео получится отменным, это точно. Фоном для него служил выросший из ниоткуда деревянный мост, пересекающий небольшой ручей.

– В каких же красивых местах мы живём – в восторге выкрикивала Ева чистую правду. Чем дальше от города ужаса, тем волшебнее. Йеллоустоун и Йосемити нервно курят в сторонке. Деревья, одно больше другого, наваливались друг на друга в страстном поединке, нависая над дорогами как цветущие зеленью стены. Я не мог сосредоточится на дороге, виляя головой по сторонам как китайский болванчик. Красота здешних мест впечатляла.

– Ты не замёрзла? – поинтересовался я у Евы, старательно снимающей виды.

– Нисколечко – буркнула она, и как в подтверждение обхватила руками меня крепче. Нет, ну не может же быть всё настолько прекрасно!

Стена леса оборвалась, как и мой вздох. Теперь я точно, от переполняющих грудь впечатлений, надолго забуду как дышать. Под нами пустыней из зарослей простирались деревья. Над ними взрывом горел небосклон. Солнце, как подброшенный вверх баскетбольный мяч застыло над горизонтом.

– Влад, ты видишь это? – ну конечно же я видел! И не мог этого сказать, пытаясь не закричать от восторга. Хотя, чего себя сдерживать?

Это точно самая красивая дорога земного шара. Да, не Махолланд-драйв, но с ней всё становилось самым-самым.

Серпантин уходил вверх, обручальным кольцом огибая лысый холм. Его верхушка песочным следом выделялась среди заросших просторов, будто когда-то давно на этом месте взорвалась бомба.

Теперь тут, в месте с самым потрясным видом моей жизни, не было никого, кроме нас. Ну что за вечер! Пустая дорога, безмолвные леса и пустынная обочина – идеальная смотровая площадка.

– Давай остановимся! – взмолилась Ева, читая мои мысли. Я сразу же вывернул руль, съехав с дороги.

Обочина выступала над обрывом, будто ладонь холма, старательно тянущаяся к солнцу. Я спрыгнул с мотоцикла, сразу же обернувшись к подруге.

Снять ей шлем не составило труда, гораздо тяжелее было удержаться и не погладить её подбородок, пухлые губы (и зачем я только сдерживался?) Соскочив с сидения, она бросилась к обрыву припав на ограждение.

– Это нереально! – закричала она, вслушиваясь в собственное звонкое эхо, отбивающееся от зелёных гигантов.

*Нереально… Нереально…*

В девяносто девяти процентах других случаев я бы начал переживать за Еву. А мало ли, поручни гнилые? Мало ли, не выдержать вес и сорвутся? Но в таких местах ощущение страха и чувство меры уплывает в закат. Остаётся лишь желание наслаждаться и продолжать быть частью всего этого величия.

Никто из нас двоих не подумал достать смартфон – пейзаж хотелось запечатлить, но он нас сковал медными цепями, заставляя молча смотреть в свою сторону. Полыхающий всеми оттенками оранжевого шар неторопливо уплывал к краю земли, становясь всё бледнее. Небо над головой обрело тёмный оттенок, покрывшись серебряными звёздами, сиянием прорывающими последние лучи. С другой стороны, как противник по рингу, приглушенным свечением в игру вступала луна. Молодой месяц становился крупнее и крупнее, прогоняя солнце прочь.

На половину уйдя под горизонт, полыхающий мяч зажег дали горячим огнём. Насыщенный зелёный смешивался ровными полосами с тёмным оранжевым, обескураживая двух зрителей этого зрелища.

В оцепенении, не в силах вымолвить ни слова я молча подошёл к Еве и взял её за руку. Холодная, как и всегда.

Закат пришёл к кульминации: сумерки полностью поглотили лес, о солнце напоминал лишь тонкий, как грифель карандаша, просвет на небосклоне. Жаль, что все события делающие тебя счастливым когда-то закончатся. Это закон Мёрфи, наверное. Так и закончиться мой вечер. И поездки на мотоцикле. И это чувство в животе, словно все органы теснятся в одну кучу.

Всё пройдёт.

Но эта мысль вылетела так же быстро из головы, как туда вошла. Ева положила свою голову мне на плечо. Медленно, бережно, как самую дорогую золотую скульптуру Версаля. И я вновь счастлив, и пускай сюда я приехал не на ярко-красной Феррари, со мной не Зендая или Белла Торн (хотя, возможно, они во многом проиграли бы моей девчонке), я не нахожусь на пляже Малибу с миллионами долларов в карманах и рядом с обслугой, подносящей тропические коктейли. Всего этого не надо, мои причины для радости менее пафосны.

И вот, последнее напоминание о лучшем дне жизни скрылось во тьме. Закат стал эпическим финалом, невероятным завершением невероятного вечера. Стоя во мраке, я вновь взгрустнул. Да уж, сам себя пугаю крутыми перепадами настроения.

– Вла-а-ад – прошептала Ева, словно боясь разрушить нависавшую над нами атмосферу. Тишина, мрак и пение сверчков в дали – Это лучший закат моей жизни.

Я бы не стал оспаривать это заявление. Подобное последний раз я видел на причале морского городка. Я сидел совершенно один, жуя жирную картошку фри с морским соусом (из морского там было только название). Там, конечно, идеальные закаты. Солнце похоже на огромный воздушный шар, нерасторопно идущий на посадку. Но той красоты я не мог оценить по достоинству. Все мои мысли оккупировало уныние, и всё что я делал, так это представлял идеального человека, который мог тогда оказаться рядом. Она была бы разговорчивой, но в меру. У нас был бы миллион общих интересов. Она бы взяла меня за руку, и всё уныние по щелчку пальцев свалило бы подальше.