Руслан Передельский - Чугунные облака

– И кстати говоря, я не видела своего Тимберлейка – растеряно заметила Энджел, силой сдерживаясь, чтоб не бросится на танцпол и заплясать со всеми – Знаешь что, я пойду поищу их. Скоро торт, и как я смогу его разрезать без лучшей подруги и любимого парня?

– Бейби, бейби, бейби – с первого этажа глухими отголосками громких криков доносилось пение десятков подростков, подпевающих Биберу. От этих звуков трусились дорогие фарфоровые вазы, стоящие на освещаемых маленькими лампами полках. Казалось, даже пол вибрировал в ритм припеву. Весь дом сейчас жил в такт одной мелодии.

Но один человек всё же не поддался ей, уносясь подальше от громких колонок и танцевальной площадки.

Энджел шла по длинному коридору заглядывая в каждую комнату. В спальне родителей – пусто. И слава Богу. Оказывается, в мире остались люди читающие записки, висящие на дверях. Вычерченное красным маркером: «Убирайтесь и лижитесь в саду» сработало. Кровать продолжала быть идеально застеленной, мамина коллекция духов располагается строго на своих местах. Полочка для Гуччи цела, Шанель тоже.

В ванной– сослалась пара незнакомцев. Они бросили косой взгляд на потревожившую их именинницу и задёрнули шторку.

Когда очередь дошла до её комнаты она была уверенна, что и там никого не будет. На всех вечеринках эта комната была местной зоной 51, вместе с родительской спальней. Если проберешься туда без спроса и вместе со своей девкой уляжешься на кровать Энджел – получишь в нос от «Мистера Протеин 2017». Но никаких гарантий не было, и девушка с нетерпением отворила дверь.

Постеры туров Леди Гаги висели на своих местах. «Born this way ball”, “ArtRave”, с разных сторон на неё смотрели добрые взгляды любимых исполнителей. Её личный микрокосмос: уголок, где она чувствует себя комфортно и в полнейшей безопасности.

ЧувствоваЛА.

До этого момента.

Микрокосмос разрушился, как и Энджел в целом. Картина, что она увидела опустив глаза от тёмного экстравагантного наряда Гаги повергла в шок. Разорвала на кучу маленьких несчастных кусочков, кричащих о помощи.

На её небольшой уютной постели лежал её бойфренд, увлечённо целовавший её лучшую подругу Веронику. Сегодня эта дрянь пришла в образе Ханны Монтаны, и позволила себе снять белый парик ради страстного поцелуя.

Как иронично.

Они настолько увлеченны друг другом, что и не заметили резко вошедшую хозяйку комнаты.

– Сучка, ты как и Ханна решила поиграть в двойную жизнь? – в сердцах крикнула яростная Энджел, подбегая к кровати и агрессивными глазами поедая горе-парочку. Вероника от растерянности натянула парик на голову, будто это могло помочь. Парень тупо уставился напуганными глазами на возникшую из ниоткуда девушку.

– Эн… – растеряно пыталась вымолвить Вероника, пальцами раскидывая в разные стороны лохматые пряди.

– Мы тебе всё объясним – начал отзываться парень.

– На мой день рождения, в моей комнате… Вот мудачьё! – вскрикнула выбитая из себя Энджел, схватив за искусственные волосы Веронику. Через секунды парик остался у неё в руках, и преданная блондинка с удивлением посмотрела на них. Но она не растерялась: со всей силой она начала бить париком по лицу свою бывшую лучшую подругу. Ей казалось что она не сможет остановиться. Она будет избивать её, пока морда предательницы полностью не покроется синяками.

– Остановись! – крикнул недо-Тимберлейк, схватив бывшую за руку.

– Убери свои руки которыми ты целыми днями напролёт дрочишь! – завопила Энджел, вырвавшись из его хватки – Чтоб ты знал, ты полный ноль. Просто отстой. Дерево, полено в постели. И о том, какой ты отстой узнает весь город. Я напишу об этом песню, кобелина.

Не выдержав и разрыдавшись, Энджел вылетела из комнаты, пулей полетев по длинному коридору. Не видя вокруг себя ничего, она летела вниз по лестнице не замечая пьяных подростков вокруг себя. «Baby” только что закончила играть. Надо же, её жизнь разрушилась быстрее, чем доиграла поп-песня!

Расталкивая толпу, она отдавила ногу парня в образе Зака Эфрона из «Классного мьюзикла» и его подружку Габриэлу. Достаточно незатейливые костюмы: нужны чёрные волнистые волосы, Белая куртка-американка для парня и готово. Можно смело идти драться к караоке-автомату за право петь «Breaking free” следующими.

На лестнице пришлось столкнутся ещё с парочкой любопытных пьяных школьников. Те замечали слёзы на лице именинницы и сразу же решались влезть не в своё дело: Энджел что случилось? Помочь? Дать бумажную салфетку?

Но девушка, чей мир переворачивался в те секунды с рекордной скоростью, не слышала никого вокруг себя. Единственная цель – далёкая стеклянная дверь, ведущая в сад. Дойти до неё, выйти во двор и глотнуть полные легкие свежего воздуха. Дать волю эмоциям – кричать, бить кулаками по деревьям, рыдать у небольшого пруда. Хотелось уйти подальше от вечеринки, от радостной толпы, поздравляющей её с главным днём в году.

И так лучший вечер жизни неумолимо превратился в худший.

Именно в тот день закончилась карьера второй вокалистки «Чародеек». Любимицы публики, «зажигалки» и девчонки, у которой рок тёк по венам. Она могла заставить двигаться публику даже в доме престарелых, и вообще, по словам местных была «талантом с большим будущим».

Но узнавшие о измене участницы группы были строги и суровы. Часы, проведённые рядом на репетициях, написанные вместе песни, шумные концерты, дружба – всё стёрлось вместе со страшным известием. Тимберлейку-неудачнику тоже досталось: во-первых злобный акаунт, где обиженные девушки выставляли его голые фото с уменьшенным в фотошопе до размеров маринованного огурчика членом, во-вторых прозвище, приклеившееся за ним как последствие первого: «Дон Пипидон».

А город до сих пор весь город гадает, что такого случилось, что «Чародейки» с агрессией выкинули из группы талантливую Веронику. Это остаётся одной из тайн города, разгадку которой скорее всего никто никогда не узнает…

Когда именинница, старательно работая локтями, пробилась к выходу в сад, все и забыли о её потоке слёз. Началась новая песня, радость, крики. А расстроенная Энджел стала далёким силуэтом на фоне тёмного сада с аккуратно выстриженными кустиками. Силуэт подобрался к сияющему бирюзовым цветом бассейну и упал на колени, опустив руки в холодную воду. Повезло: рядом никого. Лишь из глубины зарослей кустов доносился громкий женский смех.

Энджел наконец дала волю эмоциям.

Она никогда в жизни ещё не чувствовала себя такой несчастной. Все причины жить сошли на «нет»: она осталась без любви, без дружбы. Смотря на сияющую воду она рассчитывала в глубине увидеть причины продолжать жить дальше. Девушка знала, что они были: музыка, её творчество, подруги. Родители, порой равнодушные, порой разочарованные своей странноватой дочкой, но всё же любящие всем сердцем.