Руслан Передельский - Чугунные облака

Самое страшное, что он мне походу тоже начинает нравится. Я не могу это объяснить. Он похорошел, переродившись из маленького упырёнка в возмужавшего, чуть-чуть привлекательного упыря. Но это всё равно мерзко, думать о том что между нами что-то может быть. Это как представлять, будто целуешь в засос своего младшего братика. Сродни инцесту. Фе-е-е-е!

Итак, мой СДСДР. Тут всё без сюрпризов. Был заказан столик на десять мест в кафешке, пахнущей как бордель (серьёзно, там впрямь пахло влагалищем), оно убийственно скучное.

Понятное дело, пришла хренова тысяча людей имён которых я не знаю и знать не желаю. Им всем за тридцатник. Вот это вот настоящий провал.

Мамины подружки лезли мне в глаза как спам-реклама в гугле. Знаешь что подарили мне эти сучки? Книжку «Серьёзный разговор с девчонкой об ЭТОМ». Об ЭТОМ, КАРЛ!!!

«Во время первого попадания полового члена в вагину, девушка испытывает неприятные ощущения». ДА ЛАДНО БЛЯ! Это то же самое, что подарить футболку с надписью «Я аутистка, помогите».

Был один папин друг. Дядя Рома в первые десять минут (как всегда) рассказал тупой анекдот про секс и чукчу, после чего все мамины сучки смотрели на него как на заражённого вирусом Эбола.

А теперь главная новость дня. *Барабанная дробь*. Без чего не обходится ни один СДСДР Адрианы? Свечи на торте? Хрен. Песня «happy birthday» хором? Хрен. Истерика и пинок матери, слетающей с катушек? БИНГО.

На этот раз схема потерпела изменения: ЛП укусила меня своими зубами, стоявших семье три месяца моей учёбы в колледже. Зубы целы. Кожа моей руки – нет.

Что ты предлагаешь? Снять слепок укуса и идти к копам? Уже пыталась. Не вариант.

Прийдя в своём любимом гнусном пиджаке, который она будто украла у лежавшего в Нью-Йорском метрополитене бомжа, моя любимая маман делала всё, чтобы понравиться своим сучкам. У неё всё получалось. Образ паиньки-умнички-Адрианы стоял на режиме «ON”, до тех пор, пока одна из сучек не услышала то, что ей стоило услышать.

Короче говоря, что паинька-Адриана сказала назойливой стерве – не важно.

Важно то, что после моей реплики ЛП повела меня в одну из кабинок пахнущего так же, как и кафе (немытой вагиной) туалета и вымолвила:

– Что ты себе позволяешь, идиотка конченная? Ты хоть знаешь КТО она?

Она схватила меня за руку, вцепившись в кисть своим длиннючим и безвкусным маникюром. Маникюры у неё всегда ужасные были. Как и её факт существования в целом.

Я стала вырываться под звуки:

– Ты мне всю жизнь отравила одним своим рождением – и про себя петь «Happy birthday to you!» в голове танцуя джигу-дрыгу.

Ненависть, что прилила в её глаза надо было заснять на камеру и выставить в Лувре с табличкой: «Злая и ненавидящая всё тупая сука». Закончилось это всё тем, что она меня укусила. Со всей силы. Сначала за шею, быстро, как комар, а потом за руку, как кровопийца-вампир, только если бы он был безумной тупой сукой.

А теперь без шуток. Моя мать переходит все границы. Однажды, она просто может взять нож и долбануть туда же в шею. Она способна на убийство своей дочери. Клянусь, даже глазом не моргнёт.

Так что, дорогой дневник, не удивляйся, если мой труп где-то через годик будет найденым лежащим в своей же крови где-то в самой отбитой залупе этого места. Надеюсь, ты дашь показания полицейским, сказав что АДРИАНУ НА САМОМ ДЕЛЕ ЖЕСТОКО УБИЛА МАТЬ.

Хах, не пугайся. Я же шучу.

С днём рождения меня!

Спокойной ночи»

Глава 4 #КукольныеДомики

Я открыл глаза, глянув в потолок. На улице стояли просвещаемые несколькими фонарями сумерки.

Там, у уютных деревянных стульчиков и небольшого пахнущего гарью мангала пел с десяток неугомонных сверчков. Может быть именно они меня разбудили?

– Влад? – с надеждой бросила мама, обхватив нежной ладонью мою руку. Всё это время, что я лежал в отключке она была рядом. Она всегда была рядом.

Я посмотрел на неё. Доброе, милое лицо, искренние глаза, на которых виднеются мокрые капли, смотрят прямо на меня. Даже в темноте, над ней будто загорелся яркий светлый нимб. Мой ангел-хранитель. Сейчас она казалась мне лучшим человеком в мире. Хотя, это предложение лучше писать без «казалось».

Она продолжала сжимать мою руку, но болью это чувство назвать нельзя было. Я чувствовал тепло человека, любящего меня всем сердцем. Её сердцебиение, проносящееся по венам.

Я поднялся, сев на край кровати рядом с мамой.

– Что случилось? – протерев глаза спросил я.

– Ты не приходил с магазина почти сорок минут, не отвечал на телефонные звонки, я отправила отца пройтись посмотреть где ты. Он нашёл тебя лежащим у заброшенного здания. Ты не хочешь рассказать что случилось?

– Я просто подрался с гопниками, мам.

– Подрался? – недоверчивым тоном переспросила она, ослабив хватку и разжав кулак.

– Ну ладно, меня побили.

– Надин мне рассказывала, что тут таких шатающихся без дела огрызков навалом. Она говорила тебя предупредить. Я пол часа слушала рассказ о том, какие опасные парни в «адидасах».

– Я вообще, кинулся ребёнка защищать – похвастался я, вспомнив свой героический подвиг. Подняв подбородок я дерзко кинул: «Эй, рыжий!», и вообще всё шло как по маслу, если бы… Если бы он не телепортировался за секунду выйдя из-за угла передо мной.

– Врёшь – улыбнувшись бросила моя мама.

– Нет, эти козлы скармливали ему огромных муравьев

– Муравьи не могут быть огромными – хихикнула она – На то они и муравьи.

Я встал с места, схватившись за живот. Казалось, будто в него засунули тяжелейший камень, заставляющий меня согнуться и схватится за пресс, на котором виднелся красный след от кулака рыжего «адидаса». Хотелось вырвать.

– Посмотри на себя в зеркало.

Подойдя к двери и обратив внимание на своё жалкое отражение, я сразу же обратил внимание на лоб. На нём чёрным маркером крупными печатными буквами было выведено «ХЕРой дня». Именно через «Х».

– И почему же ты это не вытерла? – рассмеявшись спросил я.

– Я пыталась, но не получилось, попробуй смыть надпись в ванной с мылом и вазелином.

Я зашёл в свою личную ванную комнату, пронзительно скрипящая дверь от которой находилась слева от входа в спальную.

Мама осталась сидеть на моей кровати с жалостью смотря в след. Ненавижу, когда на меня смотрят с жалостью.

Выглянув в окно, которое перекрывали густые ветви росшей рядом сосны, я открутил кран, повисший над белоснежной широкой ванной, и открыл горячую воду.

Сняв с себя футболку и шорты, я медленно стал залезать в маленькую лужицу горячей воды, обжигающей мне пальцы. Они покраснели от резких ощущений, я присел, ожидая как вода полностью укроет тело.

Я был уставшим. Поникшим, быстро смотря на себя в зеркало и улыбаясь, делая вид что всё хорошо.