Руслан Передельский - Чугунные облака

– Это трудно объяснить – сухо оборвал он, стыдливо опустив глаза на стакан с «Пепси». Взяв в руку трубочку, он стал размешивать лёд внутри, создавая крошечный водоворот. «Стоит ли ей доверять?» – думал он, периодически поднимая глаза на неё: слегка растерянная, озадаченная но уверенная красотка. Белые локоны спадали на плечи, взгляд стойко держался на его лице, будто она допрашивает опаснейшего преступника. Правый уголок пухлых губ нервно дёргался: то вверх, то вниз. Она поедала его взглядом, вытягивая правду наружу. Она хотела её знать, она нужна ей хотя бы для того, чтобы мрачный таинственный образ человека с грустными глазами наконец оставил её, ушёл прочь из головы и никогда не возвращался.

«Кто же ты такой?» – про себя спросила Кэр, вслух уверенно произнеся:

– Я не боюсь трудностей – она скрестила руки на груди, ожидая ответа. Обстановка за столом накалилась до предела. Пара чувствовала дыхание друг друга, по очереди им обмениваясь. Получался круговорот: они пытались уловить аромат, смотря друг другу в глаза.

Только сейчас она осознала, что на самом деле видела в его глазах помимо уверенности и тоски: тайна. Загадка. Он умело скрывал что-то от всех окружающих, давая тайне вырываться на волю лишь через глаза, предательски выдававшие всё.

– Он типа кумир нашей компании. Похоже, мне прийдётся смирится с тем что самая идеальная девчонка в моей жизни узнает всю правду – Валентин тихо хмыкнул. Это непохоже на обычный смех, больше на утешение самого себя, нервный тихий звук вырвавшийся из дрожащих уст – Хочешь знать правду? Получи. Распишись. Я ненавижу каждого жителя этого города с лет-так десяти. Каждой частичкой сердца ненавижу. Терпеть не могу – Валентин наклонился максимально близко к хранившей уверенное выражение лица блондинке – Я понимаю Тришаковича, все его бесчеловечные аморальные убийства которые повергли в шок всю планету земля. Оглянись, Кэр – Каролине не привычно слышать, как Валентин быстро назвал её «Кэр». Это милое, как ей показалось, сокращение её имени придумал Макс. Она слышала его сходящим лишь с его уст. «Пойдём в кино, Кэр, новые «Мстители» вышли», «Ты сегодня выглядишь ослепительно, Кэр», «Кэр, я люблю тебя».

Всё тело охватило чувство стыда. Она нагло предаёт человека, который любит её по-настоящему, проводя время с поклонником серийного убийцы. Она ужасный человек.

– Все жители тут – заодно. Каждый что-то скрывает. Ты видишь это? Их всех будто что-то связывает, что-то ужасное. Семь лет назад умерла моя мама. Представь, её тело нашли с пробитой головой посреди леса.

– Мне жаль – дрожащим тоном проронила блондинка – Это ужасно – ей сразу стало стыдно за столь сухие соболезнования. Она никогда не могла красноречиво выразить чувства, как это делают псевдо-глубокомысленные стервы под фотками у себя в инста-блогах, копируя их с забытых ванильных интернет-романов.

– Знаешь что мне сказали, оповестив о смерти? Самоубийство. Ты можешь себе представить, моя любимая жизнерадостная мама, наслаждавшаяся каждым днём в один прекрасный день решила пробить себе голову. Они до сих пор пичкают меня этим бредом. Моя мама прослыла самоубийцей, из-за того что они просто что-то скрывают.

В голове вырисовывался нечёткий психологический портрет сидевшего перед ней человека. Обиженный на всех, до сих пор не смирившийся с фактом смерти матери парень. Мстительный, меланхоличный и немного пугающий. Это нормально, что Каролине это казалось привлекательным?

Его загадка, недомолвка сквозившая в каждом слове. Она хотела узнать, что он ещё скрывает в своей черепной коробке, с интересом рассматривая лысую голову словно пытаясь просмотреть её насквозь. Его голова, что в ней твориться – тайна, запутанная головоломка, а судя по всему, Кэр любит тайны.

Сначала она почувствовала стойкое отвращение. Даже не так: самый настоящий страх, смотря в хранящие за собой неизвестность глаза. Пахнущая попкорном забегаловка показалось ужасно холодным местом, где с каждой щели дул противный сквозняк.

Но это ощущение прошло, будто за секунду его сняло рукой. Она продолжала смотреть в те же глаза и чувствовала себя иначе: словно детектив, Ненси Дрю, если бы та сменила рыжий цвет волос на более светлый. Она хотела взять лупу в руки, снять с парня скальп и поискать ответы на вопросы в кровавом месиве загадочного мозга. Ой, она вовсе не это имела ввиду. Точнее, это, но не в таком жестоком варианте.

У Валентина весьма грустная история, которая всё равно не оправдывала лютую ненависть к каждому жителю города. Ну, скрыли правоохранительные органы во главе с его отцом-шерифом настоящую причину смерти. При чём тут остальные горожане?

Каролина достала бумажную салфетку из салфетницы, не контролируя свои действия начав перебирать ногтями по бумаге. Она раздирала её, агрессивно рвала разбрасывая в разные стороны. Валентин с удивлением наблюдал за всем этим, провожая взглядом каждый вылетающий из её рук клочок.

Кэр была зла на себя. Она не могла понять что с ней твориться, что она вообще хочет: убежать, запрыгнув в белый мерседес умчатся и никогда больше не встречать этого человека, видя его каждую ночь во снах; или остаться и смотреть в прозрачные глаза, ненадёжно скрывающие тайны за тонкой сетчаткой как в клетке, отбивающей в себе неоновый свет красных кровавых ламп.

За спиной Каролины багровыми буквами горела вывеска «Страх». Именно это слово отображалось в его голубых глазах. «Страх», «Страх», «Страх». Она натыкалась на него каждый раз, как только взгляд падал на лицо Валентина.

Тёмная дорога, окружённая лесом, который не спеша покрыли сумерки.

В темноте притаился мистический силуэт, перед собой держа коллекционный фотоаппарат «Nikon”, стилизованный под начало двадцатого века. Чёрная перчатка скользнула по верхнему колёсику, приблизив изображение: «Пауки Сумрака», сидевшая за столом пара с интересом смотревшая друг на друга. Улыбающаяся блондинка, известная в местных кругах Инста-блогерша. Лысый парень в белой рубашке, известный в местных кругах как заядлый хулиган. Его рука протянулась к её щеке, бережно убрав свисающую над лбом белую прядь.

«Щёлк!», «Щёлк!», «Щёлк!»

Пара, сидевшая у окна на самом видном месте, поедала увлечёнными взглядами друг друга, выбирая лучшие кусочки. Они были полностью поглощенны, не видя вокруг себя ни равнодушной чернокожей официантки, принёсшей огромный жирный бургер, ни осуждающих взглядов, долетающих с соседних столиков. Только они одни.

«Щёлк!», «Щёлк!», «Щёлк!».

– Сири, включи релакс плейлист – в комнате Макса, находившейся на втором этаже шикарного особняка заиграла скучная мелодия, в которой лишь перебивая некоторые ноты омерзительным старым голос подпевал старик.