Илья Ермаков - Особый заказ в кофейне «Полночь»

Гадкий старик омерзительной наружности прошел вперед, сел передо мной на стул и свесил кисти вытянутых рук с наконечника трости, которую поставил перед собой.

Таков и был Помазанник, глава сектантов, тиран города Н., лже-Мессия.

Признаюсь, смотреть на него было крайне неприятно. Это лицо отпугивало, оно было слишком жутковатым и мерзким. Рядом с такими людьми совсем не хочется находиться рядом.

– Чего вы хотите? – прямо спросил я.

Прозвучал ровный ответ:

– Стать Богом.

По коже у меня пробежала дрожь.

– Признаюсь, моя секта – крайне неудачная попытка основать религию. Я пытался добиться того, чтобы люди шли за мной.

– Вы хотели проникнуть в подсознании Иисуса, верно? Для этого вам понадобился Ий! Ведь он был там и многое знал!

– И вы были там… верно, Иисус – человек, за которым пошли люди. Он основал великую религию. Он стал Богом. Мне хотелось узнать, как ему это удалось. Вы ведь отправились туда сегодня. Что же вы видели?

Я сам не знаю, что я видел! А потому промолчал.

– Вы видели его разговор с Иудой Искариотом, верно? – продолжил сам Помазанник. – И вы не смогли понять, что это значит, я правильно понял? Что ж… я могу объяснить эту сцену.

Во время разговора мы изучали друг друга пристальными взглядами.

– Дело в том, что Иисус сам подстроил свое распятие. Он попросил Иуду об одолжении – устроить показательное предательство. Это был план Иисуса.

– Что за чушь?! – рявкнул я.

– Задумайтесь, Дмитрий. Существовала бы вся философия этой религии без распятия? Если бы не случилось предательства, был ли в этом случае Иисус столь велик? Вся идея держится на спасении человечества… Якобы Иисус пострадал за грехи всего народа. Потом он воскрес… В итоге все завязывалось на предательстве. Иуда был верен своему учителю, а потому он отважился на такую роль. Да, он понимал, что все будут считать его злодеем и негодяем, но он выполнял волю своего господина. Иисус сам спланировал весь план, чтобы стать великим. Вот и весь ответ, Дмитрий… я тоже хочу стать великим. И поэтому мне важно узнать об опыте моего предшественника. Поверьте, у меня есть шансы.

Я видел лишь отрывок из разговора Иисуса и Иуды… все могло произойти совсем иначе! Нет никаких доказательств…

– Мне мало одной сцены, – продолжил Мессия, – я все еще хочу проникнуть в его подсознание. Но ваша новая знакомая вечно встает у меня на пути. Эта лысая оборванка постоянно гонит меня из своей кофейни!

Клеопатра.

Подумать только!

Сколько лет она сражается с Помазанником и не пускает его в свой музей?

– Зачем вам я? Почему вы пытались убить меня? – я хотел получить ответы.

– Пытался, потому что вы встали на пути к моей заветной цели. Вы стали разнюхивать, и я боялся, что вы выйдете на меня и все испортите. Но мои планы на вас изменились. Я больше не намерен лишать вас жизни. У вас будет другая роль в этой истории…

– Роль? Как у Иуды? Хотите, чтобы я вас распял? С удовольствием!

Помазанник лишь омерзительно загоготал.

– Нет, Дмитрий Сергеевич. В моей религии все будет намного гуманнее… Вы мне нужны для благого дела, поверьте. Когда придет время, я вам все объясню.

– Почему не сейчас? Это время еще не наступило?!

– В данный момент у вас нет мотива помогать мне. И я не вижу смысла давать вам какие-либо указания.

– Мотив? Ты безумен! Я никогда не стану тебе помогать!

Мессия встал с места и задвинул стул в тьму.

– Станете, – твердо произнес он, – и сделаете это совершенно добровольно. Вот увидите, Дмитрий Сергеевич, вот увидите…

Помазанник сделал шаг назад, в тень.

– А пока я желаю вам приятно провести время в этом заведении, – улыбнулся он надменно, – мой друг за вами присмотрит. До новых встреч, Дмитрий Дубровский.

Его друг?

О ком он?

Этим другом может быть Лис!

Сказав свои последние слова, Помазанник удалился во мрак. Я лишь услышал легкий скрип двери.

Тогда я понял, что снова остался один. Мое сознание разила важная и жгучая мысль, которую в следующий миг озвучили мои губы:

– Мне нужно выбираться отсюда.

Глава 22

– Как вы себя чувствуете, Дмитрий?

Я открыл глаза, и вид на мир мне заполонил яркий свет. Желтые блики постепенно размывались, и вырисовывался силуэт Маркела Борисовича Лиса, одетого в свой белый халат. В руках врач держал тонометр.

Пробудившись от сна, я обнаружил, что все еще привязан к своей койке.

– Вы меня развяжите? – язык у меня заплетался.

– Все зависит от вашего поведения, мой дорогой.

Лис прошел ко мне и сел на край кровати.

– Почему вы пришли за мной туда? Кто вам сказал?

Сначала он смерил меня оценивающим взглядом, а потом принялся надевать манжету на руку. Для этого ему пришлось развязать одну вязку на моей правой руке.

– Виталина Левицкая, – ответил он, – я ее давно знаю и уважаю. Это достойная женщина. Она предупредила меня, что вы сейчас в заброшенной кофейне.

Левицкая…

Она служит Помазаннику!

– Вы же понимаете, что она состоит в секте «Свидетели Помазанника»? – поинтересовался я у него.

– Это ее лично право, Дмитрий, и вы не можете ее осуждать, – его ответ.

Лис затянул манжету и прислонил мембрану фонендоскопа к локтевому сгибу. Он стал интенсивно сжимать грушу, накачивая мембрану воздухом.

Я решил подождать, пока он измерит мне давление. Когда манжета наконец сдулась, мне сообщили:

– Сто двадцать на восемьдесят. Прекрасное давление, мой мальчик! Я вас поздравляю.

– Это значит, что вы меня отвяжете?

Маркел улыбнулся мне, как наивному ребенку.

– Я не вижу в вас агрессии. Я не вижу, что вы можете причинить вред себе или кому-то еще. Я отвяжу вас, Дмитрий, но прошу ответить вас мой вопрос.

Я кивнул.

– Что вы делали в заброшенной кофейне ночью?

– Вы же знаете, что я провожу свое расследование, – выкрутился я.

– Безусловно. Но почему ночью, мой друг? Что мешало вам прийти туда при свете дня?

Я понимаю его неудовлетворенность моим ответом.

– А что вы думаете? – обратился я к нему.

– Хм, мне кажется, что у вас проблемы, Дмитрий.

– У всех у нас есть проблемы – великое дело! И у меня они есть, но не такие, о каких вы думаете. Если я расскажу вам о том, чем я занимался той ночью в кофейне «Полночь», то, боюсь, вы меня уже никогда не отвяжите.

Психиатр лишь легко ухмыльнулся.

– Обещаете вести себя спокойно? Фокусы мне нужны. Вы сами знаете принципы моей работы. Малейшее нарушение спокойствия, и вас снова привяжут.

С этими словами Лис начал отвязывать меня. Обычно этим должны заниматься санитары, но в моем случае врач лично решил позаботиться обо мне, как об особенном пациенте.

– Моя жена скоро родит, – констатировал я, – когда меня отпустят?