Альбина Нури - Другие хозяева [СИ litres]

«Если я ошибся, и все эти рассуждения про любовь и силу четверых – всего лишь жалкие выдумки? Если все погибнут из-за меня?» – подумал Илья.

Взявшись за руки, они стояли плечом к плечу: Ирина и Леля посередине, Илья и Миша – по краям. Каждый тщетно пытался разглядеть хоть что-то, предугадать, что их ждет. Но это было невозможно. Серый туман скрывал очертания, приглушал, хоронил внутри себя звуки.

– Мы справимся, – твердо сказал Миша. – Не нужно бояться.

– По крайней мере, мы вместе, – прошептала Леля, но все услышали.

Мать сжала руку Ильи, и он понял, что она хочет сказать, и был с нею согласен:

– Если мы хотим вернуться, давайте сделаем это.

Больше не колеблясь, они одновременно шагнули в пустоту.

… Звонок в дверь раздался в тот момент, когда Илья вышел в прихожую. Сумка уже стояла там, напоминая верного пса, который дожидается хозяина, чтобы отправиться на прогулку. В каком-то смысле так оно и было.

Илья методично обошел квартиру, проверил, все ли выключено – газ, вода, электричество. Комнаты встречали его печальной тишиной и, казалось, вздыхали, когда он, выходя, притворял двери.

«Можно ехать», – подумал он, и в этот момент позвонил Миша. В том, что это именно Михаил, Илья не сомневался, и оказался прав.

– Леля внизу, в машине ждет. Я хочу помочь с вещами.

Оба понимали, что дело не в вещах: Миша знал, что Илья путешествует налегке.

Илья посмотрел на друга и снова вспомнил о том, как они месяц назад оказались в этой квартире. Ступив в серую мглу, вынырнули прямо здесь. Вошли в свои тела, как в брошенные дома. Раз – и все.

Было раннее утро воскресенья – получается, Илья отсутствовал всего несколько часов. Лаффолки находились тут, все четверо, и сгинули, будто их никогда и не было.

Илья обнаружил себя сидящим в кухне с Мишей и Лелей. Перед ними стояли чашки с горячим кофе, в тарелке лежали пирожные. Будничная, мирная картина. Обычное утро.

– Это ты? – отрывисто спросил Илья, глядя на Мишу, все еще не веря в счастливый финал.

– Полчаса назад вы с Лелей рассуждали про путеводные звезды, маяки и любовь, – ответил Миша.

Конечно, то были они – идея Ильи сработала на все сто.

– Значит, все позади? – неуверенно проговорила Леля. – Мы спаслись?

– Старых кукол больше нельзя использовать, а новых, думаю, они сделать не успели. Лаффолки убрались обратно в Нижний мир. Выходит, да, все кончилось! – Миша улыбнулся ей и взял за руку.

– Где мама? – спросил Илья, поднимаясь со стула.

– Наверное, у себя, – предположил Миша. – Спит еще. Семь утра.

Она и вправду была в своей комнате. Только не спала.

Скорая приехала быстро, будто караулила за углом, но врачам оставалось лишь констатировать смерть.

– Второй инсульт, плюс инфаркт, – позже говорил Илье врач. – Все произошло быстро, вы ничего не могли бы сделать, не успели спасти, даже если бы в тот момент находились рядом с ней!

Все говорили ему об этом – не вини себя, ты ничего не мог, здоровье матери было подорвано, силы организма истощены; доктора еще и про слишком резкую временную ремиссию не забывали упомянуть.

Илья слушал, молчал, кивал. Не возражал.

Прошлая весна едва не убила его. Нынешняя отняла двух единственных женщин, которых он любил – и каждой из них ему нужно было столько сказать…

Несказанные слова и непролитые слезы застряли в глотке; несделанное, непережитое и непрожитое лишало желания двигаться вперед. Илья чувствовал себя так, словно серое марево из Нижнего мира до сих окутывает его, забивается в нос и горло, мешает говорить, дышать, слушать.

– Ты точно все решил? – в который уже раз спросил Миша, покосившись на сумку.

– Точнее не бывает.

Илья взял на работе отпуск за свой счет. Хотел уволиться, но шеф уговорил не делать этого.

– Захочешь – вернешься в любое время, – сказал он. – Тебе тут всегда рады.

Илья был благодарен, но только чувствовал, что не вернется. Эта книга прочитана и поставлена на полку. Правда, новую он еще не открывал, даже в руки не брал.

– Когда планируешь обратно? Хотя бы примерно?

Обратный билет у Ильи был с открытой датой.

– На вашу свадьбу точно приеду, – отговорился он.

Миша, наверное, думал о том, что отъезд Ильи похож на бегство, и возразить на это было нечего. Даже место Илья выбрал наугад, просто доверившись случаю. Пойди туда, не знаю куда; принеси то, не знаю что.

– Сербия – прекрасная страна, – заученно сказал Илья, который всего пару недель назад вообще не задумывался о том, что за жизнь там, в Восточной Европе, на таинственных мистических Балканах.

– Слушай, куда ты один? Зачем? Белиберда какая-то! Хочешь…

– Не хочу, – перебил Илья. – Мне так нужно, понимаешь?

Он мог бы рассказать о том, как сводят его с ума пустые комнаты, как давит на сердце кладбищенская тишина: два холмика рядом, два креста, два снимка. Как мучают бесконечные «не»: не уберег, не спас, не разглядел, не успел… Мог бы, но не стал.

Миша помолчал немного и сказал:

– Раз решил – езжай. Но чтоб был на связи каждый день!

– Звучит как угроза.

– Это и есть угроза, болван. – Друзья обнялись. – Ты знаешь, я всегда рядом. Даже если далеко.

Спустя минуту они вышли на лестничную клетку. Илья прикрыл дверь, повернул ключ в замке. Подержав связку в руке, отдал ее Мише, которого попросил присматривать за квартирой.

Они вышли из подъезда и направились к машине, за рулем которой сидела Леля. Увидев их, она улыбнулась и помахала рукой.

– Кстати, чуть не забыл! Семен Ефремович опять звонил, – сказал Миша.

Илья связался со старым ученым, как только смог, рассказал, что случилось, и с той поры тот периодически звонил, просил Мишу и Илью приехать. Старик был рад, что все благополучно завершилось, хотя, кажется, сомневался, вправду ли страшное позади. Ему хотелось поговорить, узнать подробности, но у Ильи не было сил на такие беседы, так что он постоянно отговаривался.

– Я сказал, что ты уезжаешь, и он сначала переполошился, а потом сказал, что это правильное решение.

– Почему, интересно?

– Сказал, если судьба по какой-то причине стала кардинально меняться, если человек раз за разом сталкивается с необъяснимым, тому есть причина.

– То же самое можно сказать о тебе, – справедливо заметил Илья.

Они уже дошли до машины, но не спешили садиться в нее.

– Старик так и сказал: это касается нас обоих.

– Он что, думает, случится еще что-то? – поразился Илья.

Миша усмехнулся.

– Этого он не говорил, побоялся, наверное, что я слишком сильно обрадуюсь. Семен Ефремович считает, что в таком случае опасно цепляться за устоявшуюся жизнь, желая оставаться в прежних берегах. Надо перестать сопротивляться, не бояться перемен и позволить судьбе куда-нибудь тебя вывести.