Тим Ваггонер - Мифотворец [litres]

– Надо вместе! – сказал он.

Вдвоем братья смогли быстро упереть приклад в землю и поднять стволы под нужным углом.

– Даже и не знаю, – сказал Дин. – Если Воитель пальнул в Джейсона-младшего из всех четырех стволов – а звучало чертовски похоже на это, – в пушке не осталось патронов. У нас таких здоровенных боеприпасов не найдется.

– Это магическое оружие, – возразил Сэм. – Оно только выглядит , как дробовик, а стреляет чистой энергией. Его не нужно перезаряжать.

– Ты точно уверен?

– А когда это мы были хоть в чем-то точно уверены?

– И то верно.

Вместо того чтобы нападать, Воитель стоял, уперев руки в бока, и наблюдал, как братья пытаются установить оружие в нужное для стрельбы положение. В глазах бога искрилось веселье.

– Не только хлеб, но и зрелища, – произнес он, вызвав хохот у последователей.

Братья не обращали на него никакого внимания.

– На тебе спусковой крючок, – сказал Дин.

– Хорошо.

Одной рукой придерживая дробовик сбоку, Сэм положил указательный палец на спусковой крючок. Дин уперся в стволы обеими руками, и Сэм понадеялся, что выстрел не будет стоить им сломанных костей.

Все еще улыбаясь, Воитель направился к ним.

– Вы простые смертные, – сказал он. – Вы никак не управитесь с моим оружием без того, чтобы не ранить себя. Но я восхищаюсь вашей храбростью, хотя вы проявляете ее не вовремя. Если вы немедля прекратите эти глупости, я позволю вам обоим стать моими привязанными .

– А что, если мы вежливо отклоним твое невероятно щедрое предложение? – парировал Дин.

Воитель перестал улыбаться и сердито уставился на них.

– Тогда я убью вас обоих голыми руками.

Из-за угла, под которым они смогли расположить оружие, братьям пришлось ждать, чтобы Воитель подошел поближе, прежде чем стрелять.

«Еще пару шагов», – подумал Сэм.

– Какая жалость, что вы уже не увидите, как я одержу победу над братьями и сестрами и по справедливости займу место единственного . Однако в последние мгновения жизни утешьтесь пониманием, что в течение хотя бы короткого времени вы смогли созерцать мое величие, прежде чем смерть забрала вас.

– Чувак, ты серьезно перегибаешь палку, – отозвался Дин. – Я привык к плохим ребятам, которые считают, что круты непомерно, и обожают звук собственного голоса. Но ты… о, ты переплюнул всех.

В этот момент от дробовика до Воителя оставалось около трех метров.

– Сейчас? – тихо спросил Сэм.

– Пли, – согласился Дин.

Сэм попытался надавить на спусковой крючок, однако тот не шелохнулся. Он был достаточно велик, чтобы уложить на него сразу три пальца, поэтому Сэм сделал именно так и повторил попытку. С некоторым усилием спусковой крючок поддался, и мир исчез в громовом раскате, огне и дыме.

Дин сел. В ушах звенело, болела голова. Сэм с закрытыми глазами лежал на земле.

– Сэмми, ты как? – Дин даже сам себя почти не услышал, поэтому окликнул Сэма еще раз, громче, не заботясь о том, что, вероятно, кричит изо всех сил.

На этот раз Сэм открыл глаза. Он застонал – с виду, по крайней мере, потому что Дин все еще его не слышал – и тоже сел. Потом поморщился и поднес руку к голове.

– Что случилось? – нахмурившись, он дотронулся до уха.

Теперь Дин его слышал, но голос был приглушенный, словно сквозь толстенный слой ваты. Он не был уверен наверняка, что произошло, потому огляделся. Они все еще находились в переулке, и обе группки последователей никуда не делись. Люди Стервятника – те, что остались на ногах, – подпирали стены, а люди Воителя сгрудились в конце улочки. Дин совершенно не обрадовался, увидев, что последние до сих пор держат оружие. Воспользоваться им, однако, никто не пытался, что Дин счел добрым знаком. Оружие Воителя валялось почти в полудесятке метров поодаль. Очевидно, дробовик отбросило назад при выстреле, но он казался невредимым. Чего нельзя было сказать о руках Дина. Кожа на ладонях и пальцах была содрана, дико болели кости. Стиснув зубы, Дин сжал и разжал кулаки, пошевелил пальцами. Несмотря на боль, вроде обошлось без переломов. Дин хотел поинтересоваться у Сэма, как его рука, но тот вытянул палец:

– Смотри.

Дин посмотрел в указанном направлении и увидел на земле Воителя. Точнее, три четверти Воителя. Удар из четырехствольного дробовика снес ему голову, плечи и верхнюю часть грудной клетки. Руки, отделенные от тела, валялись поблизости. Кровь забрызгала стены и нескольких сторонников Стервятника, которым не повезло оказаться поблизости, когда значительную часть убийцы их бога снесло выстрелом.

– Не хочу показаться нескромным, но хорошо пальнули.

Дин поднялся на ноги и протянул ноющую руку брату. Тот поморщился, но позволил помочь себе встать.

– Как твоя рука?

Сэм погладил левой рукой пальцы правой.

– Нормально. Вроде ничего не сломано, хотя, возможно, я растянул связки.

Дин кивнул в сторону дробовика.

– С такой отдачей еще повезло, что руки вообще на месте.

Сэм согласился.

Братья подошли посмотреть на то, что осталось от Воителя. Вблизи нанесенный выстрелом ущерб выглядел еще более впечатляюще.

– Блин, – проговорил Дин. – Может, и нам себе такую пушку завести? Охота стала бы куда проще. Мы приезжаем в город, находим монстра, целимся, стреляем, и бабах! Монстра нет, можно пить пиво.

Изуродованное тело поглотило сияние – точно так же, как труп Стервятника. У братьев не было причин полагать, что белый свет опасен, но, с другой стороны, поводов надеяться, что безопасен, не было тоже, поэтому они попятились. Вместе с последователями они наблюдали, как свет поглощает останки Воителя. То же самое происходило с кровью, забрызгавшей землю, стены и даже людей – она тоже начала светиться. Как и в случае со Стервятником, свет вокруг трупа собрался в сферу, поднялся в воздух и застыл примерно на уроне груди Винчестеров. Кровь, превратившись в искорки света, присоединилась к основной его массе. Какое-то мгновение Дин боялся, что световой шар полетит к ним: в конце концов, именно они прикончили Воителя, – однако тот повисел пару секунд и просто растаял в воздухе.

– Думаю, питаться божественной энергией способны только боги, – проговорил Дин. – Что, если задуматься, делает этих ребят каннибалами. А это ужасно неправильно, даже для чудовищ.

Сэм выглядел задумчивым.

– Они как зародыши песчаной акулы – поедают часть выводка еще в утробе, чтобы родились только сильнейшие.

Дин покосился на него.

– Ты что, опять передач про животных насмотрелся? Но я понимаю, о чем ты. И что же в нашем случае утроба? Весь город?