Татьяна Иванько - Байкал. Книга 6

– Рыба! Поздоровы ли?

– Все здоровы, заходите! А ты, выходит, новый наш собрат? – усмехнулась она добрыми босыми глазами и протянула мне большущую руку с мягкой ладонью, однако пожала с силой не по-женски, крепко. – Как звать тебя, вьюнош, ишь, златовласый?

– Василько, – с готовностью ответил я, Рыба понравилась мне сразу, словно она моя добрая тётушка, потому что и возрастом с виду она глядела старше и вечно молодой Вералги и других женщин, что я уже узнал. – Ишь ты, ласковое имечко какое, и сам ладный, ничего.

Мы прошли в довольно большой зал, где разожжён был камин, горели и светильники, хотя и был день, но из-за туч и дождя было сумрачно, и свет был нелишним.

– Обед скоро подадут, я слежу, остальные сейчас явятся, уж слыхали звонок-от ваш.

И верно в зал вошёл красивый черноволосый человек, улыбнулся и подошёл ко мне, пожать руку, я сам догадался, что это Дамэ, по описанию в Виколовых книгах, однако о Дамэ написано было немного, думается, Викол сам мало знал о нём.

– Добро пожаловать в круг тебе подобных, – сказал Дамэ.

Он хотел сказать ещё что-то, но дверь открылась, и вошли сазу двое, вальяжный синеглазый красавец, казалось, корона на его челе, и маленький, меньше чем до плеча ему и даже немного плешивый, хотя и молодой человек с живыми карими глазами, не юркими, но зоркими и добрыми.

– Гляди, молодец, какого юношу к нашим бегам прибило, – сказал синеглазый, ясно, что это Эрбин.

– Да вижу, что ж такое, Эрбин, за несправедливость, все предвечные красавцы на подбор, один я неказист – покачал головой Агори, потому что, конечно, это был он.

– Зато один ты молодец и есть, остальные так… Здравствуй, вьюнош, – Эрбин улыбнулся, улыбка у него хорошая, лучше его слов, немного заносчивых и гордецких. – Ты, стало быть, на Руси родился? Мы да-авно не бывали, да, молодец? – сказал Эрбин, с интересом разглядывая меня, пока пожимал мою руку.

– Там вечный снег, как на вашем Байкале, – сказал Агори.

– Вовсе это не так, нет лучше и прекраснее земли, чем наша. А то, что зимы снежные, так то лучче, чем здешние-то: хмарь да сырость, насморк один. А уже вёсны и лета в наших краях – чудо и райские радости, как нигде! – сказал я.

– Вот так, понятно, молодец! – захохотал Эрбин.

– А назад-то вернёшься?

– Конечно!

Эрбин хлопнул меня в плечо.

– Так что, познакомился, говорят, с прочими-то предвечными? И как они тебе? – сказал он.

– Невежей я был бы, великий Эрбин, коли ответил бы на твой вопрос.

– И снова хорошо сказал, – улыбнулся Эрбин. – Вот только великим не кличь меня, я никакой не великий, такого ж росту как вот и ты, и нечего мне величин приписывать.

Да, Эрбин понравился мне, хоть и держал он голову немного слишком высоко и говорил покровительственно со всеми, кроме Вералги, но чувствовалось, что это в нём прирождённое и неслучайное, царское происхождение и воспитание навсегда впечаталось в него, он всё время будто держал корону на челе.

И за столом здесь было так же вкусно, но куда более приятно, чем намедни у Мировасора. Здесь никто не прикидывался и не очаровывал меня нарочно, все вели себя так, словно я был здесь всегда, если разглядывали, то так, что не вызывали во мне неловкости, а будто бы с одобрением и удовольствием, как, должно быть, в семье смотрят на внука от любимой дочки, наконец посетившего дом деда с бабкой. Не было у меня ни родителей, ни деда с бабкой, но мне казалось сейчас, что семью я обрёл.

Величайшая сила у Эрбина, если верить книгам Викола, мне вовсе не верилось, как и во всё остальное, такими обычными казались все эти люди. Такими же, как все прочие, и они могут всё то, о чём пишет Викол?.. Но ведь и я кое-что могу, а кто с виду это скажет?..

– Что ж, от Ария нет вестей? – спросила Вералга перед уходом.

– Нет. Но ведь время у нас есть, успеется, поди, до лета – ответил Эрбин с улыбкой, но в голосе просквозила странная грусть. Почему? Но, прощаясь со мной, Эрбин сказал с искренней улыбкой: – А ты в гости наведывайся к нам, Василько, можешь и без Вералги с Виколом, мы тут ребят не забижаем, сами расскажем о себе, без книжек вручих Виколовых.

Викол возмутился было, но Эрбин лишь посмеялся над этим:

– Шутейно я, не серчай, Викол, – но снова грусть пролетела в его лице и при этих словах.

Я спросил Вералгу по дороге домой об Эрбине и отчего это он вроде и весел, а на деле печален.

– Это… показалось тебе – сказала Вералга. – Он… женатым привык, а днесь холостой, оттого и тоскует.

– Пошто лукавишь, Вера? – покачал головой Викол, оборачиваясь, в ответ на эти слова, занимался дождь, и мы натянули капюшоны у плащей. – Вот и верь после женским словам… Арий отправился за Аяей ныне, она вишь ли более тысячи лет отсутствует в нашем кругу, а это не по нашему закону, ты его тоже читал. И посвящать нового предвечного тоже положено, сообща собравшись. Так что двойное дело у Ария, и привести Аяю для твоего посвящения, и для наказания, потому что закон предвечных нарушать нельзя.

Текст предоставлен ООО «ЛитРес».

Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на ЛитРес.

Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.