Ната Элеотт - Полина. Назад в настоящее

Потягивая смузи через трубочку, я побрела искать ванную.

Мой Снежный Человек что-то сказал, и дверь со стороны окна отворилась. Я прошла вперёд.

Это и была ванная. Или бассейная. Судя по тому, что внутри размещался самый настоящий бассейн, расположенный вплотную к нескончаемому проёму в наружной стене. Всё остальное располагалось в нишах в стене ему противоположной.

Снежный Человек что-то говорил ещё… Но я, развернувшись, указала ему на дверь. Он не понял.

Я доела-допила свой смузи и протянула ему стакан, другой рукой снова указав на выход. Стакан тут же вновь наполнился, а Снежный Человек что-то опять сказал. Я отрицательно покачала головой. Поставила стакан на пол. После чего снова указала на дверь.

Теперь головой покачал Снежный Человек.

Мы смотрели друг на друга… Долго.

Мне было очень жаль, что он такой непонятливый. Я была, можно сказать, этой непонятливостью неприятно разочарована…

Мне срочно нужно было принять ванну. Жизненно необходимо. А лучше вначале душ. Прежде чем лезть в ванну. Потому что на маршруте мы пробыли более двух недель. Или даже трёх. И вода там была исключительно в виде снега и льда. Ещё в облаках. И в мгновенно замерзающих на ветру влажных салфетках, трепетно хранимых на теле на протяжении всего восхождения. А здесь было довольно тепло. Даже жарко, я бы сказала. Поэтому он должен выйти. Не медля.

Он снова покачал головой.

А разве я сказала это вслух?

Я пожала плечами и повторила его жест, которым он меня предостерегал от следующего шага тогда, перед несуществующей трещиной.

Развернулась и пошла вдоль стены, выбирая себе нишу поглубже и воду попрохладней.

Остановилась. Эта ниша была самой большой и глубокой, и вода в ней почти не парила.

Оглянулась. Снежный Человек стоял на месте, и выглядел расстроенным.

Не собирался же он мне спинку потереть, в самом деле…

Заглянув в нишу, я подняла глаза. Вода лилась прямо из дырочек в потолке. Она пенилась, как газированная минералка, и шипела лопающимися пузырьками, вспыхивающими при этом радужными искорками. Призванными, наверное, компенсировать отсутствие моющих средств и мочалки. Я вздохнула: если постоять подольше…

Опустила глаза вниз. Вода из таких же точно дырочек в полу, нарушая все законы гравитации, поднималась вверх. И входила, в свою очередь, уже в дырочки в потолке.

И значило это, что свои странные игры моё сознание продолжало…

Нужно было быстрее купаться. И ложиться спать. Но вначале поесть. Всё равно что.

Я зашла внутрь импровизированной душевой. Разулась. Стянула с себя оставшуюся одежду и, кинув всё в угол, сделала шаг в сторону этой странной воды.

Едва не вскрикнула от неожиданности, потому что, ступив под водяные струи, я непостижимым образом оказалась как будто в невесомости.

И всё бы ничего, если бы не резкое головокружение и не тошнота, подступившая к горлу.

Я закрыла глаза. Хорошо, что тело сохранило вертикальное положение: мне очень жаль было расставаться со столь замечательно пахнущим и таким вкусным смузи.

Меня снова окутал аромат спелого манго, земляники и, на этот раз, с явственными пронзительными нотами персидской розы. Моей любимой. Из тех, что цвели всё лето у моей Бабули в её саду. Когда-то. Давно. Целую вечность тому назад…

Я, не открывая глаз и наплевав на весь здравый смысл, с наслаждением висела в тёплой толще воды. Она нежно меня окутывала и поглаживала, напитывая мою кожу драгоценной влагой, утраченной мною на восхождении, а лопающиеся пузырьки массировали мне кожу,

Запах постепенно менял оттенки, которые становились всё более теплыми. Нежными. Убаюкивающими. И я просто уснула. Находясь в подвешенном состоянии, внутри тёплой толщи воды. Пахнущей всем перечисленным. Толща воды с ароматом персидской розы… Внутри которой я уснула…, ?

Задержав дыхание, резко открыла глаза. Вздохнула с облегчением: дышится не слишком легко, но всё равно не сравнить с тем, что было в последние дни.

Сердце, колотившееся до этого то в висках, то вообще где попало, вернулось в положенное ему место и билось значительно медленнее.

И, главное, воды вокруг нет.

А есть мягкая постель с шелковистым бельём. И грустное лицо сидящего рядом и склонившегося надо мной Моего Снежного Человека. С синими глазами. Но в которых снова появились холодные льдинки. Я поспешно взяла его руку в свои и снова запустила Поток.

Он смотрел на меня не отрываясь и улыбался. Очень грустно.

Я тоже улыбнулась, но он отрицательно качнул головой. И правда: моя вымученная сейчас улыбка вряд ли могла кого-нибудь подбодрить. Я мысленно извинилась. А он погрустнел ещё больше…

Я держала его руку. Глаза его медленно возвращали свой эталонный цвет, но выражение грусти с лица не сходило. Видимо, такая зависимость от меня его не слишком радовала. Он, как бы в ответ на мои слова, вовсе перестал улыбаться.

Неловкость ситуации всё более меня тяготила, и тут я, как нельзя кстати, вспомнила, что нас в столовой должен ждать Иван.

Мой Снежный Человек тоже оживился и указал мне на лежащее рядом платье. Которое, как мне показалось, было мне совершенно точно мало.

Я уловила немой вопрос во взгляде Своего Снежного Человека.

И заглянула под своё покрывало. Мама дорогая… Это не я. И остатки тела тоже не мои. Я с ужасом смотрела на свои рёбра. И остальные торчащие во все стороны кости. И это же он перенёс меня сюда из купальной?

Я вопросительно посмотрела на Моего Снежного Человека. Он утвердительно кивнул. С выражением всё той же грусти на его идеальном лице.

И я вдруг поняла: это ему грустно от того, что я такая тощая. Измождённая. И страшная. Ему просто меня жаль.

И зачем я только согласилась на это восхождение… А ведь я вполне неплохо могу выглядеть. Выглядела. Когда-то. До того, как приехала к Максу на Трек… Нужно срочно отправляться на ужин. И на ночь что-нибудь с собой прихватить. На пару перекусов. Как минимум.

Да.

И к ужину совершенно точно необходимо было одеться. И, по возможности, соответствовать. Я внимательнее оглядела одеяние Своего Снежного Человека. Почти такое же, как и у остальных, кстати.

Но идентифицировать и дать этому одеянию определение оказалось довольно сложно:

Это было этакое Нечто.

Нечто, похожее на глухой облегающий комбинезон, из абсолютно непрозрачного материала; тонкого и очень эластичного, и, одновременно, по виду напоминающего матовый карбон цвета шкуры акулы Мако. И, наверняка, нечто чрезвычайно прочное. Как Доспех.

Подчёркивающее идеальные пропорции и безупречный рельеф тела Моего Снежного Человека. И поверху покрытое вторым слоем чего-то уже идеально прозрачного, собранного тонкими складками. Я притронулась: и как будто текущего по верху нижнего слоя.