Евгений Ермошко - Книга Петра

Сильные руки взяли Алию за плечи и приподняли. После чего барьер боли не выдержал и она снова окунулась в темноту.

Следующее ее пробуждение было уже на носилках. Двое коренастых мужчин несли ее обездвиженное, замотанное в марлю тело. «Неужто снова похоронить хотят?» – подумала Алия. В ее глазах отражались верхушки елей с распростертыми ветвями, сужающиеся у макушек мелькающие пихты и замысловатые березки. Боль, идущая отовсюду, не давала ей ни секунды покоя. Она как будто прожигала ее насквозь, взрываясь в каждой клетке ее организма, заставляя все больше вернуться к той роковой ночи и прокручивать раз за разом все события, произошедшие с ней и ее братом.

– О, ты открыла глаза, – откуда-то издалека послышался знакомый женский голос практикантки. – Это хорошо. Тебе надо попить, ты совсем обезвожена. Остановитесь, пожалуйста.

Из своей сумки она достала армейскую флягу и поднесла к ее рту.

– У меня хорошие новости для тебя. Твое тело заживает, хоть и очень медленно. Да и вообще вы с братом просто молодцы. Ты, главное, не переживай, все будет хорошо. Скоро тобой займутся настоящие профессионалы, не то что я. Ты только потерпи еще немного.

Фляга соприкоснулась с ее губами. Отпив чуть-чуть, Алия принялась жадно глотать, наслаждаясь каждой прохладной каплей воды, попадающей в ее сухое горло.

– Ну-ну, только не переусердствуй. Давай, моя дорогая. Хорошо.

Около часа она еще изнывала от боли, тихо поскуливая на носилках, наблюдая за тем, как мимо проносятся худощавые макушки елей. Затем глаза снова закрылись, и она провалилась в пропасть. Темную и пустую. Без боли и воспоминаний.

Когда она открыла глаза в следующий раз, перед ней нависал потолок с отслаивающейся побелкой. Окрашенные в бежевый цвет стены отражали солнечный свет, а в полуоткрытое окно проскальзывал ветерок, освежающий комнату, пахнущую неизвестными ей медицинскими препаратами. Алия попробовала пошевелиться. Боль заметно отступила по сравнению с ее прошлой попыткой. Теперь она могла повернуться и даже осмотреться.

Комната, в которой она лежала, была средних размеров, стандартных для бюджетных больниц, и рассчитанной на четырех пациентов. Все ее соседи лежали без сознания или просто спали. К ее телу, как и ко всем остальным, были подключены провода и датчики. Внезапно она испугалась; в ее голову закрались мысли, что из-за тех повреждений в ее теле могло что-то отказать. Плавно она попробовала дернуть левой ногой. Получилось. Теперь правой. Тяжело, но поддается. Руки вроде тоже в порядке, болезненно, но все же поддаются движениям. Но что под бинтами? Можно ли теперь смотреть на ее тело без отвращения? Где Самвел?

– Се-е… сестра, – звук получился хриплый и протяжный, как в старых фильмах ужасов. Голос почти не узнать, как будто кто-то подменил его.

Дверь открылась. В комнате показалась женщина в белом облачении, в темных колготках и коричневых слипонах. Лицо усталое, но с натянутой улыбкой. На вид лет за тридцать, над правой бровью выступающая родинка.

– Тише, тише, остальных разбудите, – голос все же милый, как у телеведущей утренних программ. – Как вы себя чувствуете? У вас что-нибудь разболелось?

Медсестра нависла над ней и начала изучать.

– Где я? Что с моим братом? – простонала Алия.

– Ах да, голубушка, вас же без сознания сюда привезли. Совсем забыла. Очень много пациентов, и каждый день становится все больше. Вы в Пермской клинической больнице, – улыбка не сходила с ее лица. «Прекрасная актриса, – заметила Алия, – хочет показать, что все хорошо и кругом ромашки цветут. Вот только перед ней лежит живая мумия, и запах стоит такой, будто в морге кто-то разложился».

– Ах да, вас же привезли вместе с каким-то парнем. Смуглый такой, на вас похож. Про него вы говорите?

– Да, он жив?

Дверь в палату снова открылась, и в проеме показалась голова медбрата в синей медицинской робе.

– Кать, подготовь кровать в 523, сейчас еще один заедет, – уставшим голосом произнес мужчина и, не дожидаясь ответа, закрыл дверь.

– Я же говорила, если так и дальше пойдет, то скоро в коридорах селить начнем. У вашего брата состояние стабильно тяжелое, но доктор говорит, что он выкарабкается. Динамика положительная, хоть и протекает значительно медленнее, чем у вас. Он у вас сильный, впрочем, как и вы. Отдыхайте, берегите силы. Я зайду чуть попозже.

– Что с нами случилось? Я помню только яркий свет.

– Вас, как и его, ударила молния, это мне передала женщина, которая привезла вас. Она рассказала, что там у вас творилось. Даже и не знаю, как такое возможно. Ох, нас все это зацепило только краем, но от этого не легче. После того как вода отступила и заработали больницы, мы работаем в три смены почти без отдыха. Некоторые уже давно не спали, и такое ощущение, что скоро свалятся и займут место среди своих же пациентов. Но вы, главное, не думайте об этом, все это уже позади. Отдыхайте, я буду рядом.

Дверь закрылась, и Алия осталась в своих мыслях.

Еще долго она не могла уснуть. Она смотрела то в потолок с гуляющими трещинами на белых пластинах, то на пациента на соседней кровати, то вовсе в пустоту.

Вечером заходил доктор и провел осмотр. Ничего конкретного он сказать не мог, только то, чтобы она больше отдыхала.

На следующее утро она чувствовала себя немного лучше. Медицинские препараты, которыми ее напичкали, давали благотворное воздействие. Она поправлялась, боль отступала, а сил прибавлялось. Каждый раз, когда в палату заходила медсестра, она ее расспрашивала о том, что творилось в этом городе, и о состоянии своего брата. Медсестра рассказала ей, что их город после затопления ждали серьезные проблемы с энергостанциями, разрушенными зданиями и антисанитарией, от которой очагами зарождались инфекционные заболевания.

Вечером от проводившего осмотр доктора она узнала о том, что наконец пришел в себя и ее брат. От радости чуть не выпрыгнула из кровати, но сковавшая ее тело боль снова вернула ее на землю.

Ночью Алия проснулась от громких возгласов врачей, оказавшихся в ее палате. Одному из пациентов стало плохо. Оказалось, врачи проводили реанимационные мероприятия. Ничего не вышло. Тело бедолаги увезли спустя четверть часа.

Как и говорила сестра, больница была переполнена, и уже утром Алия наблюдала, как в кровать перекладывают очередную пациентку лет пятидесяти, со впавшим носом и редкими прядями волос. Двое медбратьев вскоре покинули палату, и она осталась с медсестрой, которая заканчивала укладывать обездвиженное тело.

– У нас новый сосед? – спросила Алия.

– О, голубушка, вижу, вам заметно полегчало, даже голос у вас изменился и стал более женственным, не то что тогда. Помните? В первый раз, когда очнулись. Я даже перепугалась тогда, думала, в голове все перепуталось, – медсестра положила руку на грудь и засмеялась. – Ну, сами понимаете, вы вся в бинтах, голос грубый, мужланский, что мне оставалось думать?