Валерий Карибьян - Район мертвых

– И все-таки я не знаю, Саня.

– Чего еще?

– Я вот думаю, даже если все получится, вдруг на утро кто-нибудь шум поднимет.

– Брось, Колёк. Ну найдут свежую могилу с деревянным крестом и именем с датой, и то не сразу. И что? Выкапывать, что ли, примутся?

– Ну, может, и не выкапывать… – Волков неловко поерзал на софе. – Может, будут искать тех, кто это сделал.

– Ты едешь? – настойчиво спросил Дёмин.

Опять немного подумав, Волков махнул рукой и согласился:

– Ай, и ладно. Поедем.

– Я там во дворе приготовил необходимый инвентарь, забери его сейчас, загрузить помогу.

– А крест?

– Какой крест?

– Который Иваныч себе на могилу хотел.

– Вот черт, точно. Начну делать сразу, как уйдешь. Завтра к твоему приезду уже будет готов. Ничего сложного. Соберу две доски, вырежу имя с датами, обработаю морилкой, покрашу и будет у Иваныча хороший крест.

Оба встали, Дёмин протянул руку, Волков ее пожал.

– Галине передавай привет. Скажи, что ты со мной и вернешься только под утро.

– А если спросит, чего это мы на всю ночь уходим?

– Говори как есть, она у тебя понятливая. Только пусть никому не проболтается.

Дёмин не собирался делать из себя обиженку. Роль страдальца, обвиняющего всех и вся, – не его формат. Внезапно свалившиеся на его плечи невзгоды переносил как мог стойко. К людям он относился по-разному, оценивал в основном по поступкам, и после случившегося своего мнения в этом смысле не изменил. Потому что жизнь разная и люди – разные. Все бывает, очень просто считал он. Смотрел на пертурбации философски и думал, как жить дальше, как вылезать из депрессии и двигаться вперед, а не искать в своих проблемах виноватых.

Тем не менее после выкрутасов на поприще семейной жизни, в отношении бывшей супруги представление он сформировал однозначное и ни разу не лестное.

Дёмин развелся со своей первой, и пока еще последней, женой полгода назад. История стара как мир. Он наивно полагал, что ревностно охраняя их супружеский тыл, Танюха пройдет с ним весь тернистый путь до победного конца. Думал, жена примется изо всех сил подавать ему патроны, не жалея заботливых женских рук, если мужу вдруг придется отстреливаться от этого самого мира , когда тот решит подло на него напасть. А он рано или поздно должен был пойти в атаку – так устроена жизнь. Не то чтобы прямо думал, скорее, не сбрасывал со счетов.

Но вышло все иначе. Вместо боекомплекта и тыловой поддержки супруга нанесла сокрушительный удар Сане прямо в его широкую мужскую спину, за которой Танюха занималась разными делишками, как за каменной стеной. «Мужик должен, мужик обязан, настоящий мужик…» – это были стандартные фразы из ее обихода во время препираний с мужем. Причем такое резкое преображение случилось с ней не сразу, а года за полтора до развода.

Удар оказался спланированный, неожиданный и победоносный. Только что считать победой и кто в конечном итоге победил, Дёмин не понимал. Так и сказал жене перед расставанием:

«Победивших в нашей с тобой ситуации – нет».

Мир , напавший на Дёмина без предупреждения войны, даже в какой-то степени помог впечатлительной Танюхе. Помог руками «сведущих» подруг, доморощенных коучей с ютуба и советчиц из числа коллег по работе… И бывшей тещи, которая все уши прожужжала дочери о том, какую плохую партию она себе подыскала.

«А могла бы жить лучше!» – шипела она с гипнотизирующей частотой, задувая тлетворный яд в Танюхины уши.

Правда, у самой тещи первый муж умер от инсульта, а второй – от сердечного приступа, оставив вдове 8 соток с домиком в области и однушку на Нахимовском проспекте. Только богатство это Танюхе не досталось. Ее старшая сестра профукала мамино наследство буквально за пару лет, с трудом расплатившись с кредитами: хотела путешествовать, красиво одеваться, пить вкусное вино и ездить на хорошей машине, а работать не желала. В итоге Танюхина сестра с мамой и маленькой Валюхой переселились за МКАД 1 1 МКАД – Московская кольцевая автодорога в пределах переферии. , пустив доплату от размена квартир на погашение платежей с гигантскими процентами. Почему Танюху отодвинули от наследственных благ, Дёмину было невдомек, да он и не лез в чужие финансовые дела. Наверное, полагали, что если младшая дочь замужем и при работе, то делиться с ней общим добром незачем. А вот ее одинокая сестра с внебрачным дитем и пропавшим куда-то сразу после родов таинственным отцом, видимо, нуждалась больше. Танюха, конечно, обиду затаила и с сестрой больше не общалась, сохранив натянутые контакты только с матерью.

Штампованные сериалы по телевизору, на которые жена залипала в последнее время, по мнению Дёмина тоже внесли свой деструктивный вклад. Особенно те, в которых голодранка из деревни с тремя детьми знакомится с олигархом, готовым немедленно превратить ее жизнь в вечный коричневый шоколад. Короче говоря, не устояла Танюха перед порочными соблазнами грешной современности и губительным влиянием надоумников, знающих как надо жить хорошо, как надо жить лучше и как надо жить вообще.

Женщине захотелось праздника, эмоций и романтики… «со всеми вытекающими»… Дёмин же в последнее время слишком сильно замотался в проблемах. Волшебника из него не получилось.

Сперва начались мелкие придирки, а потом все пошло по нарастающей. Наружу полез полный ассортимент популярных женских претензий: не уделяешь внимания, не даришь цветов, мы никуда не ходим, не ездим, мало еб…

«Вот Машунькин Васёк все для нее делает!» – сокрушалась Танюха.

«На то он и Васёк», – подкалывал в ответ Дёмин, а жена сильно бесилась.

А потом Танюха как-то резко перешла к обвинениям насчет отсутствия у них достаточного количества денег на достойную, в ее понимании, жизнь. Исходя из сути предъявленных ею претензий, правильнее было бы сказать – на Танюхину достойную жизнь. Дёмину отводилось в расходах лишь на самое необходимое. Про такие отношения в мужских кругах шутят едко, но правдиво: «Ты ей шубу и бриллианты на 8 марта, а она тебе носки и одеколон – на 23 февраля. Тройной».

Правда, мужа насчет денег она до появления в их семье скандалов не гнобила, и подобное перевоплощение ставило Дёмина в тупиковые догадки.

В общем, жена стала открываться для Сани с неожиданной стороны. Ей вдруг захотелось ежедневно с неба луну, ванну из роз и нескончаемое море положительных эмоций.

«И вообще! Хочется жить на море! А тебя вечно тянет в свой Пиздюйск-на-Говнах!» – как-то раз заявила она в сердцах.

«В Воскресенки», – поправил ее Дёмин.

Ничуть не обидевшись, он отнесся к выпаду жены в отношении его сердечной любви к деревенскому покою, как к безобидному детскому психу.