Ирина Малаховская-Пен - Выпусти меня

Утром Илья не обнаружил никаких позывных в телефоне от соседок, а также не застал родителей дома. В огород вышли, что ли? Нет. Ушли куда-то с утра пораньше. На столе оставили хлеб, картошку, сало и квас. Отличный набор! Почему его мать никогда не готовит омлет? Интересно, всё-таки… Илья умылся, закинул в рот варёную картофелину, отломил горбушку от хлеба и пошёл к Гале. Шёл и понимал, что ему жутковато. Вот так придёт он к дому, а Галя с дочкой лежат у крыльца со свёрнутыми шеями. Эта картинка так чётко рисовалась в его голове. Илья отгонял её, а она снова возникала. Да что ж такое! Скорее бы уже дойти, что ли.

Тася сидела на крыльце. Рядом бутылка питьевого йогурта, сама носом в телефоне, всё как полагается – интересно, современные детишки вообще выпускают телефон из рук? Тася подняла голову на шорох прошлогодней травы под ногами Ильи, улыбнулась, положила телефон на крыльцо, подскочила и побежала навстречу Илье.

– Ура! – и обняла его.

Мужчина даже растерялся. Похлопал её по спине.

– Ну-ну. Всё в порядке?

– Да-а. – выдохнула Тася. – Завтракаю вот. Тебе вынести что-нибудь? Есть йогурты, сырки, печенье.

– Что, мама завтрак не готовит? – усмехнулся Илья, присаживаясь рядом с девочкой.

– Она дрыхнет.

Илья удивился.

– До сих пор?

– Ага. Пробормотала что-то типа «Всю ночь не спала, отстань», и отвернулась к стене.

– Понятно. Ну, тащи своё печенье с йогуртами. Я к вам торопился, и поесть не успел. Вообще, думал омлетом подкрепиться, но раз мама спит…

– Ты только не уходи! – насторожилась Тася. – Мама встанет и сделает омлет. Или я сделаю. Я умею!

Она принесла целую охапку молочки и магазинной выпечки, и они устроили настоящий пир. При утреннем свете солнца дом был просто домом. Да, подозрительно уцелевшим в своей заброшенности, но если не знать – так вообще никаких проблем. Они сидели на крыльце и болтали. Илья не имел намерений разговорить Тасю, само как-то получилось. И она рассказала обо всём. О своей болезни, маминой работе, её умершем начальнике Владиславе, об их отношениях, и о последствиях его смерти для Гали. Илья поразился, насколько всё хуже, чем он даже предполагал. Нет, а что он хотел? От хорошей жизни не приезжают в далёкую глухую деревню.

– Это правда не лечится?

Тася вытащила его из невесёлых размышлений. Но Илья не сразу понял, о чём она говорит.

– Что?

– Моё заболевание… психика. – он не отвечал. – Мама сказала, что ты врач.

– Я хирург, Тась. В психиатрии не секу. Прости.

Ну не говорить же ей, что всё верно сказал доктор-психиатр. Медицина не научилась за столько лет исцелять душевнобольных. Всё, что можно сделать, это выписать таблетки и наблюдать. Пока смерть не разлучит, так сказать. Эта связь заболевания и пациента крепче любого союза. Вот и подумалось Илье именно так: пока смерть не разлучит. Глупость, конечно. Чёрный юмор. Надо бы как-то поддержать девчонку. Проще простого сказать: моя хата с краю. Я могу тебе аппендицит вырезать, а психиатрия – не моё. Но поддерживать Илья был не мастер. Это же не доски отдирать голыми руками от оконных рам…

– Чего поделываете? – на крыльцо, зевая и кутаясь в плед, вышла Галя.

– Мам, ты чего? Тут тепло.

– Да? А в доме не очень.

– Мы тут вот… завтракаем. – показал Илья на остатки трапезы.

– Мама, Илья хочет омлет. Я могу сама сделать. Мы просто тебя будить не хотели.

– А знаешь, что? Сделай! Я бы тоже не отказалась от омлета.

Галя села на крыльцо, прислонилась к перилам. Тася убежала в дом, готовить омлет. Илья внимательно посмотрел на лицо женщины. Она была какой-то бледной и осунувшейся. Всего только ночь назад, поздним вечером, Илья уходил отсюда и видел перед собой красивую цветущую женщину. И что же случилось?

– Почему ты не выспалась?

– На новом месте всегда плохо сплю. – уклончиво ответила Галя.

– Все люди на свежем воздухе спят, как убитые. – сказал Илья. – А ты, значит, особенная у нас?

Галя пожала плечами. Ей было холодно и хотелось спать. Напала какая-то тоска, зудящая внутри о том, что она совершила ошибку. Что не надо было уезжать из Москвы. Ведь какие-то деньги у неё оставались от лучших времён. На несколько месяцев аренды вполне хватило бы. Можно было снять комнату вместо квартиры – это дешевле вдвое. И сидеть в той комнате, спокойно пережидать бурю. И даже можно было бы правда подрабатывать официанткой. Да хоть курьером! Кем угодно работать и ждать, пока об её исполинском косяке перед Риммой Михайловной, имеющей вес в их сфере, все забудут.

Галя не успела уснуть ночью, потому что услышала шаги. Ей стало страшно. Она замерла, чувствуя холодок, разливающийся в груди. Шаги были лёгкими, спокойными. Звук перемещался. Через весь коридор второго этажа, и к лестнице. Гале стало просто невероятно жутко. Она хотела спрятаться под одеяло, но решила, что это уж слишком. Галя лежала, застыв от ужаса, и ждала, что будет дальше. А шаги проскрипели по ступенькам вниз и смолкли. Тишина снова стала абсолютной. Галя включила фонарик на телефоне, повернулась к лестнице и посветила туда. Второй рукой она зажимала себе рот. Чтобы не закричать от того, что может увидеть около лестницы. Но там ничего и никого не было. Пустая лестница. В комнате никого, кроме них с Тасей. Галя осторожно поводила фонариком по всему помещению – никого. Ничего. Она прилегла на подушку и глубоко подышала. Закрыла глаза. Свет фонаря раздражал и сквозь закрытые веки. Нет, так не уснуть. Да и батарейка сядет. Галя выключила фонарик и перевернулась на бок. Она вслушивалась в тишину. Ничего. Галя начала считать вдохи-выдохи, чтобы не думать о плохом, расслабиться и уснуть. Хотя хотелось ей молиться, но беда была в том, что молиться она не умела. Сон начал подползать издалека, касаясь кончиков волос. Ещё немного, и она провалится в счастливое небытие часов на шесть… скрип. Скрип. Шаги шли по ступеням вверх. Галя чуть не завыла, вцепившись зубами в одеяло. Не было бы с ней Таськи, она бы давно выбежала из дома прочь. В трусах и футболке, как была. Но не может же она убежать, бросив тут своего ребёнка? Шаги достигли второго этажа, пересекли коридор и стихли. Галя ждала второго раунда. Когда пол в коридоре снова проскрипит от окна к лестнице, а потом ступени проскрипят вниз. И через какое-то время обратно. Не дождалась, как ни странно. Но уснуть до утра ей не удалось. Галя уснула, когда утро уже вовсю разгуливало по деревне и заглядывало в окна, нарядившись в солнечный сарафан. Сейчас она чувствовала себя из рук вон плохо. Как после долгой и продолжительной болезни. Может, вкусный завтрак и крепкий кофе немного помогут?

– Мама, Илья, готово всё идите за стол.

– Какая у тебя помощница растёт. – отметил Илья.

Он встал и протянул ей руку. Илье показалось, что Гале нужна помощь. Что сама она не встанет с крыльца.