Светлана Хорошилова - Призрак, осыпанный снегом – 2

В этот вечер она заснула быстро, только приснившийся кошмар её так же внезапно разбудил. Снова ей снился брат с наставленным на молодого человека «стволом». Действие на этот раз происходило в лесу. «Давай, копай себе могилу!» – кричит Макс. Яна видит их со стороны, будто стоит где-то рядом, с волнением наблюдает за происходящим. Тут она узнаёт в молодом человеке своего жениха, который пропал без вести четыре года назад. Макс угрожает, парень копает, сзади посмеиваются друзья. Внезапно раздаётся выстрел, и жених падает замертво с дырой во лбу. Кто-то начинает его забрасывать землёй.

Яна проснулась в холодном поту, села на кровати, отдыхивалась. Вспомнила подробности того исчезновения: накануне её парень затеял с Максом какие-то совместные дела, чего никогда раньше не делал. Позднее, с момента, как он перестал выходить на связь, брат начал вести себя подозрительно: в поисках участвовал неохотно, выдвигал идиотские версии. Теперь в Яне закрались сомнения: что означал этот сон, и не причастен ли к исчезновению жениха её хвалёный братишка?

В дверном проёме блеснули два продолговатых глаза и удалились в глубь, потухли в темноте. Ещё немного и она начнёт сходить с ума.

С раннего утра по стёклам хлестал дождь, наступило похолодание. Находиться здесь стало невыносимо вдвойне. Мучила тоска, давило одиночество, не доставало тепла и комфорта. Яна постоянно сожалела о том, что оставила телефон в Ауди – не было времени отключать звук, когда нужно было проследить за Ингой. Сейчас бы он пригодился – она подняла бы всех и вся, чтобы вызволили её из плена.

Открывая дверь и направляясь в туалет под проливным дождём, поймала себя на мысли, что она и так беспрепятственно выходит на улицу. Мелькнула хитрая идея: когда дождь закончится, она выпросит у невидимого хозяина прогулку по улице. Сама же отправится гулять к машине, затем попробует быстро в неё запрыгнуть. Ну а дальше как пойдёт…

На столе её дожидалась овсянка. Яна на неё покосилась, поставила разогреваться чайник, но плита не работала, видимо после неоднократного падения с подоконника во время бесполезного битья стёкол. Девушка позлилась на свои недальновидные проявления эмоций – плита сейчас была бы кстати, она соскучилась по горячему чаю.

– Ты здесь? – крикнула она, тоскуя у окна, залитого проливным дождём. Затем вздохнула, так как никто не ответил, вновь повернулась к окну с однообразным пейзажем.

Дождь в этот день так и не утих, замысел побега пришлось отложить до лучших времён. Вряд ли хозяин дома поверит в желание прогуляться в такую ненастную погоду, а шанс может представиться только один.

На следующее утро выглянуло солнце, но повсюду стояла неприятная сырость. Пленнице не терпелось приступить к реализации побега – несмотря на это, она терпеливо выполняла утренние процедуры, делала вид, что её всё устраивает. Не вызывая подозрений садилась за стол, где её ждали, взявшиеся из ниоткуда, сырно-маслянные бутерброды с горячим кофе.

Часам к двенадцати дня она подняла голову с вопросом:

– Я могу пойти погулять? – В это время она изучала потолок, дожидаясь ответа сверху. – Ну хотя бы до второго поворота! – Выдержала паузу. – Я только до поворота и обратно! Или мне сидеть у окна целую вечность?

Решила проверить – получила ли она на это одобрение: накинула поверх толстовки рыбацкую парку, висящую в шкафу и приблизилась к двери, той, что вела во двор. Дверь легко поддалась, ничего не случилось. Девушка, озираясь по сторонам, отправилась огибать дом, открыла калитку, очутилась посреди дороги. Улица была безлюдной. Днём всё казалось иначе: деревня выглядела миролюбиво – не та мрачная глухомань, как ей представлялось в момент ночной слежки.

Прогулочным шагом Яна двинулась вдоль ограждений участков, где в старые времена стояли избы, но теперь остались одни заброшенные сады. Она вдруг подумала, что зря не отправилась в противоположном направлении – к жилым домам: там люди, к ним можно броситься за спасением, рассказать им о доме-капкане. Но тут же осекла себя: какой здравомыслящий человек ей поверит?

Замерла на секунду, подумала: а может её никто и не держал вовсе? Что, если её падение там, в огороде, могло быть случайным и неудачным, после которого она не смогла вспомнить, как добиралась до кровати? Отдалившись от дома на расстояние, она оглянулась – не могла поверить в то, что была на свободе. Вбила себе в голову ерунду, наказала сама себя… Сейчас она дойдёт до машины, сядет в неё и спокойно уедет – будет вспоминать произошедшее, как самую дурацкую нелепость в её жизни.

Впереди показался заброшенный дом – окна и двери в нём отсутствовали, остались стены, да крыша. С каждым шагом она напрягалась: ей казалось, что она оставила машину буквально рядом с ним, но до сих пор её не было видно. Яна уже стояла прямо перед домом и не могла понять: почему не находит собственной машины?

Быстрым темпом она двинулась по дороге дальше. Тогда была ночь – теперь день, Яна могла оставить машину возле другого дома, а этот могла миновать не заметив. Позади остался второй поворот, затем третий – так она достигла конца деревни: Ауди не было нигде.

– Что за идиотизм! – вскрикнула девушка и вернулась обратно к дому без окон.

Сердце её колотилось, когда она стояла и молча взирала на недавние следы от шин: трава была примята в виде двух борозд. Абсолютно наглядно борозды показывали, как она сворачивала к дому, но затем борозды резко обрывались – без следов разворота, или съезда обратно на дорогу.

С учащённым дыханием Яна стала осторожно пробираться ко входу, приминая дикие заросли. Несмотря на светлое время суток, её колотил страх, она будто уловила присутствие некой сущности в этих стенах – в разрушенном доме что-то было.

Под ногами хрустнули старые прохудившиеся доски, на всех выступах покоилась многолетняя пыль, валялся ржавый хлам, никому из сельчан не понадобившийся в хозяйстве – настолько ветхим он был. Яна подошла к внутренней двери, висевшей на одной петле, дырявой и приоткрытой. Сквозь отверстие просвечивался предмет современного плана, который совершенно не вписывался в обстановку старья. Чем ближе она к нему подступала, тем больше замирали все её органы, в венах стыла кровь – взору открылась её собственная машина, стоящая креном в стенах полуразваленного дома, куда она никак бы не въехала своим ходом, куда её никто бы не затолкал при любом желании.

Яна стояла потерянная: челюсть отвисла, глаза обезумели. Протянула к машине руку, коснулась – уж не снится ли ей. Холодный металл кузова был до боли знакомым. Взгляд скользнул к потолку: сквозь огромные щели трухлявых досок просвечивались стропила, кровля, балки, потемневшие от времени. Крышу давно не трогали: везде, где только можно, растянули лохматые сети пауки. А значит, краном машину тоже не поднимали. Кто смог такое проделать? Как ему это удалось?