Айгуль Малахова - Я знаю ваши тайны

Я обрадовалась, мне вдруг очень захотелось поговорить с парнем, если не облегчить душу, то хотя бы просто порассуждать о жизни. Главное, чтобы он был рядом. И мне бы стало легче. Рассуждая таким образом, я с улыбкой открыла сообщение и словно с размаху ударилась лицом о стену.

Радостная улыбка какое-то время держалась на губах, потом медленно сползла. Сообщение от Славы было коротким:

«Катя Савкина умерла.»

После такого известия, я плюхнулась на кровать, ощущая, как слабость накрывает меня с головой. Как в омут провалилась. Я смотрела на чёрные буквы, несущие страшное значение до тех пор, пока они не стали сливаться, становясь похожими на маленьких противных букашек. Потому что смысл написанных слов никак не желал добираться до сознания, повиснув в подсознании непонятной китайской фразой.

Нет. Не может быть. Савкина Катя, Кэт, всегда весёлая, полная жажды жизни, умерла. Я спохватилась и непослушными руками набрала на клавиатуре: "Что произошло?", не обратив внимания, что Корнеев даже не поздоровался и сама забыв поприветствовать его. После паузы, повисшей, казалось, на века, прилетел ответ: "Упала с десятого этажа. Думают, несчастный случай." Я перестала дышать, как будто в комнате внезапно закончился кислород. Так и сидела, пытаясь вдохнуть, раскрывая и закрывая рот, как рыба в аквариуме. Катя была такой жизнерадостной… Что могло произойти?

Постепенно уныние стало охватывать меня, бурой ржавчиной разъедая душу. Я вспомнила слова Кати, сказанные ею тихим голосом вчера утром: "Ты меня убила." Была в этой спокойной фразе констатация факта, которую я сейчас поняла. Это я поспособствовала Катиной смерти, спросив её о прошлых грехах? Значит, я – убийца… Но, позвольте! Воспротивился рассудок. Ведь не я заливала девушке в рот алкоголь, не я толкнула Савкину сесть за руль пьяной. Да, спросила, оказалась невоспитанной и беспардонной. Но винить себя в смерти Савкиной, тройной убийцы?!

Скорее всего, осознание прошлых грехов оказало такое тяжкое воздействие на Катю, что жизнь с этим дальше показалась девушке невыносимой. Так я предположила. И всё же, мне было жаль Катю. До сих пор не верилось, что девушка с неиссякаемой энергией, весёлая, позитивная – вдруг ушла из жизни. Мысли становились все мрачнее. Как мне жить дальше?

Позавчерашнее видение вырвало меня из стен обычной жизни, погрузило в страну тяжести и боли. Я испытывала все страдания Кати вместе с ней. Хорошо, хоть не почувствовала той боли, о которой упоминал загадочный водитель автобуса. М-да, слабое утешение… Вновь позабыв о Славе, я задумчиво стояла у окна, с бессознательным ожиданием глядя вниз. Нетерпеливая трель телефона заставила встрепенуться. Взглянув на экран, я торопливо схватила трубку:

– Лола, привет! – Корнеев громко говорил в динамик, пытаясь перекричать ветер, который временами заглушал его слова, – такие дела, нет больше с нами Катюхи… Нас всех отпустят на её похороны. Не могу понять, что произошло. Не самоубийство, я думаю. Несчастный случай. Она такая жизнерадостная была, с чего бы ей выбрасываться с десятого этажа?

– Да, – едва слышно ответила я, виновато опуская глаза. Как будто Корнеев мог меня сейчас увидеть.

– Ты с ней разговаривала вчера? Она как-то к тебе больше всех тянулась, – продолжал вытягивать жилы Слава.

– Нет, – поспешно ответила, – я болела вчера, с температурой валялась. К телефону даже не подходила.

– Что? Плохо слышно, говори громче! Я за пивом вышел. Не могу. Так тяжело стало. Ты как? Не раскисай! – не слыша меня, кричал в трубку Слава.

– Я не раскисаю! Очень жаль Катю! – подстраиваясь под Корнеева, гаркнула я. Потом сообразила и добавила, чуть понизив голос: – Ты перезвони, когда домой придёшь.

– А, хорошо! – Слава отключился. Я сидела с трубкой в руке, бессознательно потирая гладкий экран. Мысли постепенно приходили в порядок. Надо будет объяснить Корнееву, что с Катей я не общалась. Во избежание ненужных вопросов и терзаний моей души. Вновь захотелось заплакать, даже не зарыдать, а просто завыть в голос. Но…

Раздалась трель мобильного. Начальница, Инна Сергеевна. С тяжким сердцем я ответила, уже зная, с какой новостью звонит женщина:

– Да, слушаю…

– Добрый день, Лола! – голос начальницы был невозмутим. Ни тени человечности. Это сначала она показалась доброй и ласковой. Очень скоро я поняла, насколько ошибалась. Под маской улыбчивой и приятной простушки скрывалась самая натуральная «железная леди», с большими амбициями, а следовательно, требованиями. Я, как и многие другие, терпеливо выносила все её, иногда запредельные требования, – у нас случилась беда. Наша коллега, Катя Савкина, трагически погибла. Мы собираем деньги для её семьи. Ты новенькая, вроде как спрашивать неудобно…

Она помолчала, видимо ожидая от меня реакции. Не дождавшись, продолжила всё тем же механическим голосом:

– Но за тебя предложил внести деньги Корнеев. А вы уж там сами разберётесь, – небрежно добавила она, – кстати, хотела тебя спросить. Потому что представители полиции тоже будут задавать тебе этот вопрос. Когда вы последний раз виделись или разговаривали с Савкиной? Не показалось ли тебе, что она была чем-то озабочена?

– Позавчера на корпоративе виделись. Потом я ушла. Мне что-то плохо стало, приболела, – я уже мысленно готовилась к расспросам и была в себе уверена, – Катя казалась весёлой и бодрой, как всегда.

На какую-то секунду меня охватили угрызения совести, но были безжалостно подавлены. Кате не поможешь, а пытаться объяснить необъяснимое я была не готова. Неприятно царапнуло то, что даже разговаривая о погибшей Кате, Инна Сергеевна называла её по фамилии. Как будто подчёркивая своё небрежное отношение к произошедшей трагедии. Да, мы для неё не люди. Одним холопом меньше – какое это горе? Тяжелые мысли проносились в голове. Хотя бы видимость сожаления изобразить можно?!

– Хорошо, я поняла, – ровно произнесла начальница. – Жду тебя завтра на работе.

Она отключилась, а я ещё долго сидела, мысленно бурля, как закипающий чайник. Кто дал этой женщине право равнять нас, своих подчиненных с быдлом, а себя считать «барыней»? Откуда столько надменности и чванства в человеке? Ответов не было, лишь перед внутренним взором вставала холодная усмешка Инны Сергеевны, её наполненные презрительным высокомерием глаза.

Я вздрогнула, когда телефон в руке разразился мелодией звонка. Видимо, покоя сегодня больше не будет. Скосила глаза и вздохнула с облегчением. Снова Слава.

– Слышал, завтра в офисе будут сотрудники полиции, – уже обычным тоном проговорил он, – решил предупредить тебя, чтобы сильно не пугалась, когда вызовут…