Даниил Заврин - Кубики больницы Арчибальд

Гивер сделал ещё затяжку и задумчиво посмотрел на Вудса. Казалось, они снова вернулись на несколько лет назад. И перед ним всё тот же незнакомый ему человек. Профессор снова задумчиво потянул едкий дым.

– Я так думаю, самое бесполезное, это что-то скрывать от одного из лучших умов психологической криминалистики. Верно, доктор Вудс?

– Да я уже профессор, если честно, – улыбнулся Джеймс, пытаясь разбить напряжение, – только вот, официальность на пару дней, запаздывает.

В индейском баре Чароки было все, кроме индейцев, равно как и остальных гостей. Казалось, что тут вообще никто не появляется кроме двух врачей, ищущих определенной уединенности. В любом случае для откровенного разговора, место было просто идеальное.

Сэм пододвинул стакан с пивом Вудсу. Теперь он был совсем другим, смена обстановки, пошла ему на пользу. Задумчиво посмотрев на свою порцию, он вздохнул и начал понемногу открывать давно забытый ящик прошлого.

– Стейт, был наверно самым талантливым моим учеником, – сказал Гивер, немного поразмыслив, – когда он первый раз попался мне на глаза, я думал все, пропал парень, но вот он сдает экзамены и поступает к нам. А как учился! Схватывал на лету. Это даже не талант, это дар. Я был тогда уверен, что она станет как минимум доктором медицины.

– Но что-то помешало?

– Да помешало, – Гивер неспешно потянул пиво, – Стейт постоянно экспериментировал с различными практиками психологического воздействия. И что самое печальное получалось у него превосходно.

– Например?

– Он стал прекрасным манипулятором.

– Склонял к суициду?

Гивер, посмотрел на стакан. Вудсу все больше и больше становилось его жаль, старик явно не хотел вытаскивать свои тайны. Но делать нечего, не зря же он проделал этот путь, да и обезболивающее старик уже в себя всадил.

– Можно и так сказать, – сказал Гивер, – у него был сосед Джонотан Харнс. Скажем так, не семи пядей во лбу, но парень не плохой. Отзывчивый. Учился неплохо.

– И что с ним стало?

– Повесился. Прямо в комнате. Стейт тогда уехал домой, а Харнс остался. Причем предупредил мать, что хочет побыть один.

– Какие у него были отношения с матерью?

– Прекрасные. Он её очень любил и до того, как подселиться к Стейту, чуть ли не каждый день писал. А потом. Потом все пошло наперекосяк.

– Но почему отчислили именно Стейта, он же был в отъезде. Это ведь самоубийство. У вас не было никакого основания, отчислять его.

– Формально да. С этим было сложно. Но Харнс оставил записку, где изложил свой взгляд на ситуацию и уж больно она напоминала идеи Стейта.

– Хочешь сказать, что их задушевные беседы довели парня до суицида?

– Да. Как я говорил Стейт очень способный психолог.

– Скажи Сэм, ты имеешь какое-либо отношение к его отчислению? – Вудс тоже выпил немного пива, – только честно.

– Да я редко вру. А сейчас и вовсе не хочется. Мне кажется, наоборот, я недоделал тогда свою работу. Да я выразил свое мнение и к нему прислушались, но всё равно, я должен был настоять на полном расследовании, а не на простом отчислении. Это теперь как гвоздь, который с каждым годом все больше ржавеет и отравляет мой организм.

– А почему это не придали огласке?

– А кому это надо? Университету точно нет. Семье Харнса? Тут тоже не все так просто. Они ведь довольно зажиточные и его папа фермер всегда сердился, что парень ушел в медицину. Из троих его сыновей лишь Джонатан ослушался отца. А он у него кремень. Вот и вышло, что особой заинтересованности в том, чтобы показать слабость сына, он не испытывал. Договорились по мирному. Да и полиции это дело не понравилось. Суицид он и есть суицид. Стыдливое, неприятное дело.

– Ты сказал, что жалеешь, что приложил мало усилий. Могу ли я это интерпретировать, как желание помочь?

– Ты о чем?

– Я думаю, что Стейт не изменился за эти годы. Наоборот, он стал искуснее и опаснее.

– Ты о том, что некоторые его фанатки слишком близко принимают рассказы к сердцу?

– В том числе.

– И что ты сделаешь?

– Я если честно пока не совсем понимаю. Но в любом случае, я приложу все свои усилия, чтобы дать ему понять, что такие вещи просто так не проходят. Пусть и косвенно, но он виноват в её смерти.

– Равно как и Гатлинг, как и Опенгеймер. Джеймс, Стейт лишь оружие, курок спускает не он. Люди сами покупают его книги!

– Как и ты. Или ты думаешь, я не видел его книгу на твоей полке?

– А ты внимательный!

– Иначе никак.

Сэм, сделал ещё глоток. Старик порядком захмелел, пусть и выпил совсем немного. Видно, не часто он посещал это место. Вудс последовал его примеру, он любил честных людей, которые смело, смотрели в глаза своим недоделанным делам.

– Кажется мне пора, Вудс, – устало заметил профессор.

– Я вызову тебе такси.

– Было бы неплохо.

Вудс поднялся и пошел к висевшему на стене телефону. Номер такси, висел прямо над аппаратом. На набрал номер, и назвав адрес, вернулся к столу. Его вдруг посетила замечательная мысль.

– Послушай Сэм, а Стейта, издает Практик Таймс верно? – задумчиво спросил Вудс, наблюдая, как медленно, но верно Гивера все больше и больше, начинает клонить ко сну.

– Да. У него с ними долгое сотрудничество. Помниться он даже не пошел на куда более выгодный контракт с Меджик Прайм, оставшись верный своим издателям.

– А что, если сделать доклад? Небольшой, где некоторые психологи: ты, я, еще несколько человек, выразят свою озабоченность относительно произведений Стейта? Конечно, это не будет поводом для прямой блокировки его книг. Но Практик Таймс – издательство с длинной историей, они наверняка не заходят, чтобы их репутация испортилась.

– Да, можно, но делать рекламу Стейту не самая хорошая идея. Это как тушить пожар керосином.

– Только не для Практик Таймс. И не для Стейта. Он и так уже разрекламирован, а его привязанность к старым договорам, тут сыграет на руку. Я уже работал с такими людьми! Я знаю, как сильно они любят старые привычки!

– Не знаю, не знаю… мне кажется, ты слишком вдохновлен этой идеей, советую переспать с ней и взглянуть на нее, выспавшимся взглядом. Но знаешь, – Гивер устало поднялся, – в любом случае я выступлю на твоей стороне.

– Спасибо. Сэм. Я ценю это.

– Главное, чтоб помогло. Смерть Джонатана… она и на мне. Я ведь опекал Стейта, помогал ему всячески, возлагал на него надежды. Только вот видишь, как все вышло… Этот парень оказался куда умнее меня!

– Но теперь ты не один. Два профессора, это уже команда, – Вудс посмотрел в окно и увидел подъезжающее такси, – выпивка за мой счет.

– Нет уж. Тут плачу я, – Гувер вытащил несколько помятых бумажек и положил на стол, – боже, как давно я не был в баре. Черт бы Вас побрал профессор Вудс с вашими изысканиями! А ведь, у меня завтра лекции после полудня!