Анимарт Тайпан - Овергеон. Том 1. Карусель Отражений

Стеллажи и переполненные шкафчики были причудливых пропорций. Они хватались за свои сокровища до последнего, и не хотели их отдавать. Однако пытаясь цепляться за всё своей серой шалью старой паутины, у них ничего не выходило, и один за другим предметы валились на пол, четно выскальзывая из рук друг друга. Переполненные до треска пыльные полки, прятали от посторонних глаз свои артефакты и совершенно не хотели делиться.

Иногда обиженный шкаф мог в отместку, как бы ненароком, уронить книгу или какую-нибудь железную бренчащую вещицу ему прямо на голову, за то, что тот взял и порушил его любимые пирамиды и привычные глазу стопки.

Огромные кучи вещей обрушивались на пол. Удивительно, что тот не беспокоился о шуме. Однако, чего только он не нашёл в этой таинственной комнате… Мусор, древний раритет и антиквар, книги без авторов с белибердой на страницах… Их как будто бы писали сумасшедшие; всяческие сказки, невообразимо красочные описания совершенно обыкновенных вещей и мыслей, истории о выдуманных существах и выдуманных событиях, которые только могло себе представить воображение. Некоторые слова, казалось, были изобретены смешением двух абсолютно различных по значению слов или просто были выдуманы на ходу. Текст мог идти по периметру страницы, а где-то быть узором гравюр.

На полках и в коробках было найдено очень мало полезного: какие-то чёрные ленты, рваная клетчатая хлопковая ткань, мутные битые очки, использованная хлопушка, сухие шипастые цветы, старый нательный крест без цепочки, куски грязных, чёрных бинтов (и он очень надеялся, что ещё неиспользованных) и даже перо павлина. Всё на свете и ничего нужного ему.

Немногое полезное, что удалось раскопать под грудой старья были лишь: коробок спичек, самодельная старая девчачья джинсовая сумка через плечо, небольшой осколок очень мутного зеркала, и ещё один предмет, что не был им найден, а скорее наоборот, как будто сам предмет нашёл его. Та самая, чёрная, в кожаном переплёте книга, что лежала на столе.

У книги даже был небольшой серебряный замок на ремешке, что отблеском света от окна и привлёк к ней внимание. Закрывать её не хотелось, потому что ключика от замка нигде не было видно.

В его памяти книга была раскрыта прошлой ночью. Сейчас она словно сама захлопнулась, а в нескольких местах была лишь немного испачкана в размазанных бурых пятнах. Но почему пятна алых чернил пропали, а эти пятна на ней остались?

– Нужно ли тащить с собой эту проклятую штуку? – рассуждал он, почёсывая затылок и вытряхивая из него соринки и кусочки облупившейся красной краски двери. Они рассыпались, как песок и шелестели в его руках, когда тот растирал их в порошок пальцами. Такие же отшелушивались от книги. Волосы казались то ли грязными, то ли вымазанные в чем-то. Это было не приятно. Он решил протереть краем своей зелёной толстовки найденный осколок зеркала и посмотреть на себя. Безрезультатно.

Его волосы были в чем-то красном, ранее густом и уже высохшем. На его волосах субстанции было мало, но подойдя ближе к окну, можно было заметить, что красные пятна были повсюду даже на плечах, и, по ощущениям, на шее и лице. Очень небрежные брызги от упавших на него червонных капель. Проведя по ним руками, пятна повторили, словно ранее забытые им, чьи-то прикосновения. Это были следы чьих-то пальцев на его бледной коже. Словно кто-то возил по его лицу руками, этой ночью, размазывая эту алую слякоть.

Это было отвратительно! Хотелось расцарапать себе лицо, сдирая эту сухую дрянь вместе с кожей. Парень в ужасе кинул осколок на тахту, начал бешено тереть руками лицо и волосы. С него сыпалась чёрная пыль и красный песок. Он больно разделял слипшиеся меж друг другом пряди и почувствовал, как кусочек провалился ему за шиворот. Того аж передёрнуло. Он схватился за шею, как только они начали закатываться один за другим, но вдруг… он почувствовал нечто странное. Нечто, что висело на шее. Цепочка. Скользя пальцами, он вынул её из-за капюшона. На его шее висел маленький серебряный ключ.

Он проверил его. Как ложка чего-то вкусного, тот идеально вошёл в замок книги, что напоминал рот. Страницы книги – пусты.

Всё сложил в сумку: спички, бинты… Осколок зеркала на кровати машинально сунул в карман. Книгу же запихнул в сумку в последнюю очередь, не закрыв на замок, и цилиндр обрёл её вес, но не изменился в форме…

– Так… – не понял он.

Сумка напоминала ничем неприметную старую девчачью джинсовую сумку с выковырянными стразами из её узоров, что делало её ещё больше похожей на мусор. Однако казалось, что в неё могло поместиться намного больше, чем в обычную, но, если смотреть на вещи реально, в обычную поместилось бы не так много, как минимум точно не столь громадная книга. Вытряхнул, вложил всё обратно. Вещи мягко тонули в ней. Ничего не изменилось. Сумка не менялась в форме. Тот же мешочек, с длинной лямкой в виде полурваной джинсовой косички. Ничего необычного. Кроме одного…

Звук. Странный стрекочущий звук. Часы.

Старинные часы на стене с окном были не похожи на обычные. Их единственная стрелка шла по кругу, где не было циферблата, а лишь рисунок дневного неба, что странно, ведь прошлой ночью ему казалось там было небо ночное.

Стрелка была похожа на винт, где одна половина отличалась от другой, видимо она имела два режима. В ту минуту, в верхней половине часов её резной наконечник был с основанием в виде молчаливого солнца, другая сторона разделения не имела гравюр на основании, однако её наконечником приходился нос улыбчивого месяца. Части стрелок, казалось, светились в их время суток.

– Что за бред. Кому нужны часы, что показывают лишь день и ночь? – нервно он размышлял. (Странно что он вообще знал, что это такое.)

Часы в ответ безжизненно шли. Было понятно, смотря на них только лишь одно – самое время было отсюда убраться и бежать быстрее, чем движется стрелка. Что если он застрял в одном доме с психопатом или ещё чего хуже? Где он вообще оказался? Ни единого воспоминания. Голова болит.

Всё снова перепроверил, выломал у ледяного подсвечника его свечи и сложил в сумку. Единственные источники света теперь сделали сумку каким-то образом намного легче, чем она была.

Перед выходом из комнаты, в голову пришла одна очень интересная хитрость. В камине чьё дыхание не грело, казалось, многие десятилетия, всё ещё лежал пепел вперемешку с углями. Парень зачерпнул горсть в мешочек из-под старых мотков ниток, а мешочек положил в карман на всякий, ему только ведомый, пожарный случай.

«Если нападут – метну пепел в глаза и убегу…» – придумал он.

Пока тот рылся в камине, за спиной раздался гулкий треск дерева, и тот обернулся. Всё было как было, словно дом, как старое судно периодически скрипит, качаясь из стороны в сторону. Или это качало его самого?.. Внутренняя головная боль продолжала мешать думать, он мог тогда удариться головой об пол, когда рухнул в обморок ночью, но ощущение было скорее словно его мозг просто разрезали пополам и одну из половин куда-то спрятали.