Анимарт Тайпан - Овергеон. Том 1. Карусель Отражений

– …Кто? – перевела, стоящая в дверях девушка, свинцовый взгляд на него.

– Ёршик. Наш новый друг. – улыбаясь, сказала девушка с глазами цвета ртути, и дала Ёршику его имя.

Ёршик не мог осмелится начать диалог ни с кем из присутствующих. Прижался ближе к холодной стене немного сырой и незнакомой ему тёмной комнаты. Как умелая швея штопает тоненькой иглой ткань, так и страх тончайшими иглами пронизывал его изнутри и пришил к полу. Окружённый группой жутковатых ненормальных, тот чувствовал себя совершенно беспомощным.

Четверо сформировали небольшой полукруг. Расположились кто-где, поближе друг к другу и стали обговаривать какие-то планы и последние новости почти шёпотом. Они хоть и едва ли обращали на него внимание, но всё ещё не вселяли доверия. Абсолютно незнакомые люди, говорят о вещах непонятных ему, как будто на другом языке. Было страшно. Все они – угроза. Их повадки, их мимика, их интонации… Он в клетке с безумцами.

Оливия присела около Рипа и девушки, что казалась единственным светлым лучиком в этом полумраке. Возможно, благодаря двум добрым, но острым искрам почти кошачьих глаз в темноте. Она лежала на спине на небольшом зелёном диване, задрав ноги на его спинку немного вульгарно, но скорее по-детски непосредственно. Девушка свесила голову вниз, разглядывая какие-то найденные в комнате сферические детали с элементами зелёного стекла. Они пропускали свет и играли на её щеках ядовито-зелёными переливами.

Парень, чьё имя, как и имя девушки не было известно, сидел на против Оливии, и делал вид, что не замечает Ёршика, нервно зарывшись в найденные книги. Иногда подглядывал за ним. Он нравился Ёршику пока меньше всего, но не меньше, чем Рип. Глядя на оного понимаешь значение фразы – «смесь бульдога с носорогом».

Оливия выглядела довольно строго, но как-то неоднозначно. Русые волосы были собраны в небольшой пучок, закрученный в форме цветка, из которого всё равно немного небрежно торчали пряди и парочка всполохов волос. Она была одета в шаль змеиного цвета и живого узора, а под ней в одежду, в которой вы бы не увидели обычного человека. На поясе весела кожаная сумка с дюжиной карманов и отделений. На ногах кожаные сапоги. Они были потёртые и порванные в тех местах, что ей всегда удавалось прятать от глаз.

Оливия расположила на полу небольшую аккуратную скатерть, на удивление белого цвета, и разложила на ней вещи, что чудесным образом смогла вытащить из столь маленькой сумки. Это даже чем-то напомнило Ёршику его сумку, когда вместить можно много чего, а тяжелее или больше она от этого не становится.

Комната совсем утопала в болотного цвета темноте. Иногда их лиц почти не было видно. Со стороны они напоминали копошащихся ночных зверей с мерцающими глазами, что как будто бы могли видеть в этом полумраке или, как минимум, уже привыкли к нему.

Шорохи, трески и скрипы – они шарахались от каждого звука, как подвальные крысы, или как беспризорники, что пробрались в какую-то заброшенную хижину немного пошалить. Порой хихикали и переглядывались, когда деревянные стены вновь внезапно сжимало и разжимало, и те громко трещали под напором, как будто дом дышал. Парень в бандане привлёк внимание девушки на диване. Он сделал странный жест рукой, напоминающий скольжение. Она едва сдержала смех. Это похоже на то, как друзья напоминают друг другу о чём-то, что могут понять лишь «свои».

Оливия вытащила из своей сумки несколько мешочков и два красных огонька. Осколки алого камня таинственно блеснули, пропустив сквозь себя очень слабый свет из единственного белого окошка в комнате. Послышался звук, напоминающий шипение зажжённой спички, и комнату покрыл нежный свет толстой свечи, от которого стало даже как-то неожиданно и неестественно тепло.

Весь мир вокруг поменялся. Ёршик внимательно наблюдал за каждым их действием. Оливия спрятала в карман два маленьких камешка напоминающих чем-то острые осколки красных самоцветов. Свеча теперь стояла посреди комнаты и лизала стены мягкими и тёплыми, янтарными языками света. Теперь он смог разглядеть её лицо.

Небольшие салатово-зелёные глаза постоянно смотрели и довольно пристально, как будто бы в чём-то подозревали, но иногда тепло и ласково, с долей заботы. Бледная кожа. Аристократические нотки в поведении. Оливия выглядела довольно опрятно и строго, но все элементы одежды всё равно были старые и при свете заметно, что поношенные. К слову, вся компания выглядела со стороны, как кучка бездомных, фриков или сбежавших от родителей подростков, что решили жить самостоятельно, но что-то пошло не так.

– Вы можете поесть немного, у нас пока есть на это время, я обнаружила « Комнату Чудес » через… три коридора, четыре комнаты и две… лестницы отсюда… – говорила она, отрывая каждому кусок сдобного хлеба, что лежал в отдельных мешочках для каждого.

Оливия описывала маршруты перемещения по «дому» так, будто каждый раз приходилось описывать это по разному. И словно «дом», в котором, вероятно, они находились, был размером, как минимум, с замок. Замок с комнатами, что меняются местами…

Ёршику не было понятно, что это за люди перед ним, и что происходит… Исходя из услышанного их словно схватили и удерживают здесь. Хотя странно, они говорят, что могут свободно перемещаться… Они потерялись здесь? О ком они говорят? За ними охотятся?.. Они очнулись тут так же, как и он, или же давно уже живут в этом месте? Но где это «место»? А что было до момента его пробуждения?.. Ему не было понятно абсолютно ничего, и в голове не было ни единого воспоминания…

– …Оторвёмся от них , потеряют наш след, а там и будет видно. Я побывала во всех её выходах и, увы, задержалась, потому болтать времени у нас практически нет, если мы хотим успеть до полуночи. – строго, как военный приказ, но полушёпотом описывала Оливия дальнейшие шаги. Ёршик прослушал часть разговора.

– Получается, ты не нашла « Тихий Двор »?.. – спросила собеседница, подняв брови и нервно улыбнувшись. Она была явно в шоке от подобной новости.

Не дослушав ответа, та мигом взялась за кусок хлеба, что ей вручили. Она слушала Оливию с жадным интересом, тем же жадным чувством, каким она поедала свою порцию. Или этот хлеб был очень вкусный, или это она не ела пару дней.

– Увы… Нет. Это конец. Сегодня будет очень несладко. Нужно поторопиться, ребят, уже вечер… – тяжело ответила Оливия.

Слова звучали очень мрачно из её уст. Было слышно, даже, как на одном из них её голос соскочил с ритма и смолк, когда она краем глаза посмотрела в сторону Ёршика. Он мог только предполагать, о чем она говорила.

Оливия двигалась медленно, задумчиво, смотрела в пол и исподлобья поглядывала на каждого из присутствующих. Она говорила о каких-то особых предчувствиях , на лице её была тревога. Речь, манеры и внешность сильно отличались от других. Как он смог это понять? Он словно бы где-то её уже видел…