Генри Хопоу - Нонаме

– От части я соглашусь с тобой. Я видел условия, в которых ты проживаешь: без электричества, без телевидения, без интернета, дом твой вот-вот рухнет. Но, как мне кажется, ты кайфуешь, находясь здесь, а единственная твоя проблема – прокормить себя и Луну. Поправь меня, если я ошибаюсь.

Олегсандр обдумывал слова Арчи, поглаживая Луну от головы до хвоста плавными и мягкими движениями, а та снова и снова подставляла свою мордашку к его руке, не давая ему остановиться.

Подул теплый летний ветерок, сгоняющий пот со лбов отдыхающих на лавке мужчин, и исчез так же быстро и незаметно, как появился. Арчи мечтал, чтобы он задул снова – слишком уж сильно расслабляли его тело и освежали разум прикосновения проносящихся воздушных потоков. Он провел ладонью по сырому лбу, зачесал волосы в бок и замахал кистью как веером, обдувая лицо.

– Эти места и весь этот поганый город не такой, каким он представляется с первого взгляда. Возьмем в пример эту с виду тихую, прекрасную улочку. С уютных домиков и огороженными заборами участков глаз не оторвать. А растения, что садят тут люди: цветы, ягоды, фруктовые деревья, овощи. Ух!

– Ага. – Арчи открыл рот.

– Ага, – передразнил его Алекс. – Садоводство хоть как-то отвлекает их от дел, которыми они занимаются, да и лишний провиант со своего огорода никогда не помешает. Но (выражаясь твоими словами) фиха в том, что если пройти чуть дальше по улице и свернуть за тот дом, – Алекс указал на последний домик, скрывающийся за поворотом и нависающими на него веток тополя, – то перед твоими глазами предстанет совсем другая картина, похожую на ту, что ты видел у Кричащих кустов. От того, что мусорный контейнер находится выше – на улице, идущей вокруг большого холма, до которого подниматься отсюда в лучшем случае пятнадцать минут, все жители организовали там свалку мусора и валят свои отходы прямо вниз по склону, не заморачиваясь, что с ним станет потом. А с ним ничего не станет, это я тебе скажу точно. Он как лежал там, так и лежит. Изменяется только размер кучи, которая вот-вот дотянется до реки, а та в свою очередь начнет подхватывать весь этот хлам и уносить течением своих вод до Кирова и дальше.

– Ты говоришь правду? – с негодованием спросил Арчи, не поверив своим ушам.

– Не веришь? Спроси у Луны, если знаешь собачий язык. – Олегсандр позволил себе улыбнуться, но, когда увидел серьезный взгляд Арчи, улыбка сползла с его лица. – Я часто хожу на ту свалку с тележкой, что стоит у меня во дворе. Может, ты видел ее, а может, нет. Суть не в этом. Порой там можно найти реально нужные вещи, примером тому служат кеды на твоих ногах.

Арчи посмотрел на ноги и ему стало не по себе. Ему захотелось снять их и выкинуть обратно на свалку, но повременил с этим, босиком он идти не хотел и постарался не думать о них.

– В тот день (это было перед прошлой зимой, вроде бы, в конце ноября) снег уже падал на еще зеленую траву, а лужи покрывались тонкой коркой льда. Я пошел в магазин, чтобы на вырученные деньги купить себе немного еды. И, как обычно, решил прогуляться вдоль берега. Как раз возле свалки. Там много чего было навалено, и в первую очередь мой взгляд упал на доску, усыпанную вбитыми в нее гвоздями. Наверное, кто-то разбирал сарай. Ну я и подумал, что гвозди мне пригодятся, а доску всегда можно использовать как дрова, и положил ее на тележку. Тележку я тоже подобрал на свалке, и она служит мне верой и правдой, можно сказать, обрела новую жизнь, как и все остальное, что я забирал оттуда. Там есть много всего, поверь мне. – Алекс перевел дыхание. – Положил я, значит, эту загнившую доску на телегу и услышал то ли писк, то ли скул, доносившийся неподалеку. Мне вдруг представилось, что это плакал ребенок…новорожденный, которого выбросили родители. Такое уже случалось и о таком часто показывали по телевизору, когда я его еще смотрел.

Он посмотрел на Арчи, тот понимающе кивнул, протянул руку к Луне и погладил ее. Олегсандр не был против, да и Луна не отказалась и уткнулась носом в его ладонь.

– Да-а… Я такое тоже видел по телику и сам не раз рассказывал о похожем в сводке новостей радиоэфира, поднося слушателям историю о горе-мамаше, оставившей своего ребенка в аэропорту или в подъезде жилого дома, – сказал Арчи и провел по гладкой шерстке Луны рукой. – Потом матери (в основном – одинокие), брошенные своими мужчинами, плакали в зале суда и просили простить их за содеянное, мол, находились на грани нервного срыва в тяжелой, по их мнению, ситуации. С одной стороны, их можно понять, с другой – невозможно простить.

– Тем не менее, забегая вперед, скажу, что ребенка я не нашел… человеческого ребенка. Я осторожно перешагивал с одной груды мусора на другую и пытался понять, откуда доносились те душераздирающие звуки. Я поднимал газетные листья, разбросанные по всему периметру свалки, боясь увидеть то, о чем все сильнее начинал думать, и в какой-то момент хотел все бросить и уйти, как это делают большинство из нас, якобы не замечая. Какая-то часть меня заставила продолжить поиски, и я наткнулся на черный мусорный пакет, – Арчи вздрогнул, вспомнив лодку старика, – который слегка шевелился, хотя ветра давно уже не было. Я подошел к пакету и уставился на него, не решаясь открыть. Пакет больше не двигался. Я развернулся и пошел, как вдруг всхлипы начали усиливаться, и я, позабыв обо всем, подбежал к нему и разорвал. – Алекс опустил глаза, переживая тот день, и ждал, пока Арчи задаст тот самый вопрос, который задал бы любой заинтересованный человек.

– Что было в пакете? – не пришлось долго ждать Арчи. – Не томи! Ты, как режиссер кино, заставляешь переживать несчастного зрителя.

Арчи не знал, сколько они просидели на лавочке. Время как будто остановилось и одновременно с этим мчалось, разрывая пространство. Солнце скрывалось за холмом, а деревья укрывали их спасительной тенью листвы. За то время, что они там провели, не прошло ни единого пешехода и не проехало ни одной машины. «Куда делись жители, наполняющие улицы жизнью и гулом своих вечных разговоров?» Он не понимал, отчего никто не выходил из дома хотя бы на свои участки проветриться или поиграть в бейсбол с детьми. «Или эти дома тоже не жилые?»

Он оглянулся посмотреть в окно дома позади него и увидел очень важного кота, восседающего на подоконнике и наблюдающего за ними с величественной гордостью по ту сторону стекла. Коту было совершенно не интересно их пребывание там, и создавалось впечатление, что он – пуп земли, вокруг которого вращался мир. Увидев подозрительные лица, кот спрыгнул с подоконника и затерялся в темноте здания. Возможно, его позвал хозяин, насыпавший в тарелку горку кошачьего корма, а может ему наскучило смотреть в окно. В любом случае Арчи рассчитывал, что дома не пустуют.