Никита Безруков - Брюс. Лаврентий. Константин

– Нет, ты! – перебивая старшего, твердил, улыбаясь, брат.

Смех и ребячество, деревенское звездное небо.

«Такого здесь никогда не увидишь», – подумал Марк, вспоминая давно забытое прошлое.

Беготня и крики, шлепанье босиком по лужам под проливным дождем. Разбитые колени с прилепленным подорожником. Игра со спичками и старое дедовское ружье, которое он им показывал, рассказывая про войну.

– Индейцы, обед готов!

– Ма-а-ам, идем!

Картинки прошлого проносились перед глазами музыканта. Печаль от утраты сцены – всего лишь эмоция, она несравнима с болью от потери матери.

«Мама, мне так тебя не хватает… Вернуть бы всё назад, я бы всё отдал, только бы обнять тебя вновь…» – подумал Марк, по старой традиции присев на дорожку. Он достал из бумажника три купюры по пятьсот евро и оставил их на полочке для хозяина.

Пора.

– План будет не из простых! – Лаврентий со звоном подбросил монетку в воздух, словно решая судьбу дорого и любимого родственника.

– Тише! – ответила его мать и повернулась на лай собак. – Вон едет, смотри. Разоделся-то как!

«Ну и колхоз, – подумал Марк, – и здесь я вырос… Старый фамильный дом. Спасибо брату, сохранил его в прежнем виде».

Коробка передач на «паркинг». Высокий статный мужчина, взмах черной россыпи длинных кудрей и приветливый взгляд. Надев шляпу, Марк направился навстречу родне.

– Привет! – хором здоровались дальние родственники, обнимая и прижимаясь друг к другу.

– Ты не пугайся, сын у нас немного не в себе, – сказала ему на ухо Полина, жена брата.

Лаврентий, высокий и худой юноша двадцати двух лет отроду, что-то прятал в сумочку, которая висела у него на шее. Отведя взгляд, он небрежно сплюнул и тут же затараторил:

– Здорово, шляпник, заходи быстрее, пока не побили. Не обнимай, вдруг заметят! Сортирку, надеюсь, привез? От лопуха уже жопа горит! Тише, тише, свои, – последнюю фразу он бросил собакам, которые не переставали лаять, – фу, сказал! Не бзди! Спартак, ну-ка сиди!

Словно ударом молнии, Лаврентий поразил нашего героя, обрушив на него с порога целый шквал нелепых вопросов и утверждений. Бессмысленные фразы, нуждающиеся в уточнении, которого не было. Марк не думал, что все так плохо.

– Привез нам что-нибудь вкусненькое? – в один голос кричала толпа детей в пестрых разноцветных нарядах. Юные модники и модницы прыгали и смеялись, окружив дальнего родственника, с которым они еще не были знакомы.

– Исчезли, живо! – рявкнул Лаврентий. – Достали.

Кричащие и смеющиеся дети повиновались, вмиг разбежавшись кто куда.

– Ну и ну, вот это да! ЦРУ, не иначе! – бубнил племянник, обнимая гостя.

Затем, проводив взглядом проехавший мимо них автомобиль, Лаврентий процедил:

– А ну, живо в дом! За нами следят! Это ты привел за собой хвост? Ты сменил телефон? Я предупреждал. Глупец!

Оглядевшись по сторонам, он шепотом добавил:

– Тише, тише, расслабься. Успокойся. Дома делай вид, что все в порядке!

Присев на корточки, Лаврентий медленно скрылся за кустами цветущий весенней сирени.

– Болезнь прогрессирует? – вздохнул Марк.

– К сожалению, да, – ответила Полина.

– Я рад вас видеть!

– И мы рады! Ну, пойдем, что же мы стоим? Наш дом – твой дом! – улыбнулась Полина.

– Заметите за собой следы, когда зайдете в дом! – раздался голос из кустов.

– Ну как ты? Как дорога?

– Все хорошо, голоден и жутко устал. Просто валюсь с ног.

– Будешь спать на кровати Лаврентия в его комнате, ему я постелила рядом, на полу.

– Как скажешь, дорогая!

Пирожки и холодный свекольник были очень кстати после тяжелой и изнурительной дороги. Лаврентий встал из-за стола посреди ужина:

– С вашего позволения, я удалюсь на несколько минут.

Он скрылся в соседней комнате и закрыл за собой скрипучую дверь. Тишина, только трескотня сверчков и шорох купюр, которые доносились из комнаты золотого запаса.

– Вроде все на месте, – сев обратно за стол, уверенно сказал Лаврентий.

– Валюсь с ног, проводите меня в мою комнату? – Марк понял, что для первого дня впечатлений ему более чем достаточно.

– Не много ли почестей? Сам дойдешь! На двери моей комнаты, которую мне придется с тобой делить, нарисован череп. Сутки – триста рублей. Горничной нет, так что утром тебе придется заправлять и свою, и мою постель. Это закон! Который я буду с тебя спрашивать!

– Лаврентий, прекрати! – возмутилась Полина.

Нахмурив брови и закатив глаза, Лаврентий в очередной раз встал. Небрежно и величественно он произнес:

– Я провожу.

Зайдя в комнату после душа, который был, конечно же, во дворе, наш путник ощутил на себе старые, но знакомые запахи, напомнившие ему его первую любовь. А вот и старая любимая кровать, на которой он провел свое детство. Но теперь все было иначе: на потолке висел плакат AC / DC с лицом Лаврентия вместо солиста.

– Что за день! – громко хлопнув дверью, зашел племянник. – Тут и так проблема за проблемой, еще и ты нарисовался, не сотрешь!

Рухнув на пол, словно мешок с зерном, Лаврентий скрестил руки на груди и ухмыльнулся:

– Хочешь сказочку перед сном?

– Валяй, – разве у Марка был выбор?

– Слыхал про пико́вую даму?

– Нет.

Лаврентий снова усмехнулся, затем достал пачку денег и начал медленно считать.

– Так вот, слушай! – он с наслаждением шуршал купюрами, перебивая собственные реплики несуразным счетом. – Значит, дело было так. Жила-была одна девочка. Красивая! Стройная! Казалось, все при ней, нефтяной бизнес, успех, слава, яхты и деньги.

Разглаживая мятую купюру, Лаврентий продолжал рассказ:

– И вот однажды к ней вломились разбойники. Так, вот эту сюда, деньги должны лежать по номерам. Новенькие, красивенькие, ах, как же я люблю запах денег! М-м-м!

Наступила пауза, Лаврентий над чем-то задумался.

Затем он резко встал и вышел в соседнюю комнату. Вернулся, лег и мигом уснул.

«Мда, вот и сказочке конец, – подумал Марк. – Интересно, какое было бы продолжение? Определенно, лучшая из всех историй, что я слышал».

Улыбнувшись, музыкант зевнул и перевернулся на другой бок. Усталость делала свое дело: веки тяжелели, разум уносил нашего героя в неведомый мир снов.

– Просыпайся!

– Что случилось?

– Кто-то украл мои деньги, они пропали!

Три часа ночи на часах. В комнате зажегся свет, Лаврентий быстро забегал и начал переворачивать все вверх дном в поисках пропажи. Из шкафов с корнем вылетали ящики, все содержимое он вытряхивал прямо на пол. Заглянув в каждый угол, он отодвинул комод, под которым могла скрываться его пропажа. Наконец, Лаврентий произнес: