Андрей Белов - Злой и коварный демон Буратино. Часть I

Поняв, к чему его склоняют, Саша до такой степени перепугался и перенапрягся, что начал икать, рыгать и испускать газы одновременно.

– Экая метаморфоза, – подумал вслух Саша.

– Да не бойся, я смазал свой нос вазелином, поэтому он войдет в твой девственный узкий проход как по маслу. Ты даже пикнуть не успеешь.

Тут наш герой начал терять осознание. Подумать только, иметь интимную связь с самим Буратино. Подобное мало кому удавалось совершить. И вообще, истории пока неизвестны случаи половых извращений с деревянными людьми, поскольку в природе их существует ограниченное количество. Однако Саша не был таким уж сексопатологом. Он смотрел на вещи сквозь призму иллюзорной страны-мечты под названием Пацификдрямс (или Дрим, если принимать во внимание англоязычное происхождение данного слова), где по радуге катаются фиолетовый бегемоты, пьют студеную воду из колодцев и прыгают так высоко и пружинисто, что их зеленые штанишки остаются на земле, а сами они задевают головами пролетающие мимо облака из сахарной ваты. Еще там обитают остроклювые птицы с зеленым оперением, собирающие дождевых червей в небольшие кучки, чтобы потом набить за раз ими брюхо, правда это уже совсем другая история, о которой пойдет речь чуть позднее.

Что касается Саши, то он категорически не хотел вступать в половую связь с Буратино. Тем более, тот ему предлагал не лучший способ удовлетворения юношеского максимализма, сводящийся к банальному позыву плоти. Сашу больше прельщала скопофилия. То есть он любил наблюдать за процессом сношения разнополых или однополых особей, тихонько посапывая в сторонке, как будто его и не было вовсе рядом. Дескать, вы тут развлекайтесь, а на меня можете не обращать внимания.

В результате, наш герой наотрез отказался от предложения длинноносого гостя, сделав вид, что не услышал последнюю фразу.

– Ну что же ты не нагибаешься? – спросил Буратино.

– Я? Нет! Я не буду! – запротестовал Саша.

– Да ладно тебе ломаться. Нагнись чуток. Что тебе стоит?

Саша не знал, как быть, но настойчивость, с которой Буратино предлагал ему секс, сама подсказала выход из сложившейся ситуации. Всосав обратно высунувшуюся из ноздри соплю, он с силой напряг мышцы живота, да стал так неистово скакать и прыгать, что поток мерзкой и противной массы не заставил себя долго ждать. Содержимое кишечника хлынуло через Сашин рот и, попав на ладони, тут же превратилось в огромную черную гранату.

– Ты, гадкий Буратино, я тебя сейчас как подвзорву! – завопил наш герой, ощутив в глубине своих расслабившихся недр зарождающуюся, но пока еще жидковатую, смелость. – Мало не покажется! И полетят твои клочки по закоулочкам на потеху всему честному народу.

Не дожидаясь ответа, он вырвал из гранаты чеку и, уподобившись заправскому солдату, что тянет лямку на передовой, нанес по Буратино сокрушительный удар.

– Бум-бум! – раздался страшный взрыв, сметающий все на своем пути.

– Трах, тарарах, трах, тарарах! – вторило ему протяжное эхо, отдавшись громким звоном в ушах.

Через секунду клубы черной копоти заполнили пространство туалета до такой степени, что трудно было распознать в нем и самого Сашу, и кончено же длинноносого извращенца, раскатавшего губу аж до пола.

С криками "Ура! Шашки наголо!" наш герой кинулся в пляс по квартире, изображая из себя мальчика, скачущего на детской коняшке. Только вместо коняшки в его руке забавно играл вынутый из штанов член Верховного совета Лаврентия Палыча Берия, благодаря которому на ум приходил один забавный стишок:

Сегодня праздник у ребят,

Ликует пионерия!

Сегодня в гости к нам придет

Лаврентий Палыч Берия!!!

На этом можно было бы и заканчивать наше грандиозное повествование, изобразившее столько метаморфоз, что хватит на всю оставшуюся жизнь, но, как говорится, нет худа без добра и на каждое хитро сделанное отверстие обязательно найдется подходящий болт с резьбой. Буквально через минуту после затихшей канонады, из клубов едкого дыма появилась обезображенная до неузнаваемости рука Буратино. Дотянувшись до рулончика туалетной бумаги, деревянный гость оторвал небольшой кусочек, пожамкал его для пущей верности в треснувшей ладони и изрек следующую фразу:

– Я, конечно же, умер, детки, однако метаморфоза излечила меня от поноса, подарив взамен долгожданный запор. Теперь я не смогу испражняться, зато вырасту большим-пребольшим, поднимусь к солнцу, проткну его носом, и когда оно лопнет, повсеместно наступит непроглядная тьма. Хоть глаза себе потом колите, не увидите ничегошеньки. Даже собственных замаранных ручонок.

Дальше Буратино смачно подтерся, вышел из туалета и направился прямиком на кухню, где хранились запасы чудодейственного сыпучего снадобья, оставшиеся нетронутыми по причине приключившейся с Сашей метаморфозы. С жадностью набросившись на это телячье пойло (неизвестно какого года выпуска), он начал поглощать его без остановки, одновременно увеличиваясь в размерах, словно воздушный шар. А все потому, что запор, образовавшийся из-за испуга, перекрыл выход газам, вследствие чего газы пришли во взаимодействие с внутренними полостями тела, неуклонно растягивая их во всех межпространственных направлениях. Разумеется, больше всего досталось гениталиями, так как там был сформирован эпицентр скопления подкожного жира, давящего, в свою очередь, на лобковые кости и образовывающие повсеместно толстые нательные складки, с которых ручьем лился пот. Эдакая биомасса, перемещающаяся по полу за счет ритмичных рывков, задаваемых биением сердца. Ну, просто ни дать ни взять.

Тем временем Саша, гордо выпятив зад победителя, неистово скакал по квартире на импровизированной коняшке, не подозревая о надвигающейся угрозе. Скакал он, значит, скакал, пока вконец не доскакался. Прямо на ровном месте, где по определению никогда не должно быть воды, наш герой вдруг неожиданно поскользнулся, при этом больно ударившись об пол своей глупой башкой.

– Ой, мамочки, кто же мне тут так поднасрал? – обиженно воскликнул он, распластавшись вдоль какой-то липкой жирной мерзости и безнадежно в ней увязнув по самые уши.

Попытка высвободиться из вонючего плена путем круговых вращений тазом успехом не увенчалась. Даже наоборот, это способствовало еще большему погружению в таинственные недра, взявшиеся неизвестно откуда, подобно липучке для мух, когда с ней сталкивается беспечное насекомое, не ведающее о человеческих кознях.

А Буратино продолжал расти и расти, заполоняя жилую площадь квартиры с поразительной легкостью, будто та изначально принадлежала только ему. Чувствуя, как его основательно припечатало к стенке очередной вздувшейся жировой складкой, Саша осмотрелся по сторонам и увидел, что находится рядом с той злополучной дверью, на которой висела табличка с надписью "Туалет". Пара-тройка волнообразных толчков, похожих на танец брейк-данс, помогли несчастному бедолаге, сплюснутому до состояния блина, протиснуться в крохотное помещение, являющееся на данный момент меньшим из зол.