Джон Карр - Сжигающий суд

– Вы хотите сказать, что она была казнена за колдовство?

– Нет, она была казнена за убийство. Подробности не очень приятные, и я избавлю вас от них. Я только прочитаю описание Мари Д'Обрэй, сделанное одним из тогдашних журналистов: «Дело захватило публику не только потому, что обвиняемая была красива и довольно богата, но также и потому, что Мари Д'Обрэй оказалась женщиной скромной до такой степени, что, когда прокурор позволил себе произнести несколько двусмысленных фраз, она покраснела, как школьница…» А вот ее портрет: «Она носила коричневую велюровую шляпку со страусовым пером и того же цвета шелковое платье. В одной руке она держала серебряный флакон с солью, а запястье руки охватывал любопытный браслет, защелка которого была сделана в виде кошачьей головы и рубином вместо рта. Когда свидетели описывали подробности знаменитой черной мессы в мансарде версальской виллы или об отравлении Луи Динара, многие в зале взволнованно выкрикивали: «Нет, нет! Не может быть!», тогда как обвиняемая лишь поигрывала своим браслетом». С глухим хлопком Эдит закрыла книгу.

– Тед, – сказала она, – вы знаете, у кого есть похожий браслет.

Стивенс знал это прекрасно и помнил также, что видел этот браслет на фотографии Мари Д'Обрэй 1861 года, которая исчезла из рукописи. Однако чувства его были в таком смятении, что ответить он ничего не смог.

– Да, – сказал Марк, – я тоже знаю и не могу об этом не думать.

– На вашем месте, мистер Стивенс, – живо вмешался Бреннан, – я бы не мучился так, как мучаетесь, кажется, в настоящее время вы. Очень любопытно то, что мистер Деспард весьма живо защищал вашу супругу до того момента, как услышал все эти сказки. У меня же, напротив, реакция совершенно иная.

– Вы отрицаете, что колдовство практиковалось в прошлом? – резко спросила Эдит.

– Вовсе нет, – вопреки всякому ожиданию ответил Бреннан. – Скажу вам больше: оно и сейчас практикуется, причем у нас, в Америке. Мне знакомы эти шнурки с девятью узелками. Их называют «лестница колдуна».

– Как вы сказали? – удивленно воскликнул Марк.

– Вы что, забыли где мы находимся? – спросил Бреннан. – Или, может быть, вы не читаете газет? Здесь, на границе Голландской Пенсильвании, местная ведьма до сих пор лепит восковые фигурки и пытается сглазить животных. Может быть, вы знаете об этом, ведь ваша служанка родом из Голландской Пенсильвании. Возможно, и это имеет какое-то отношение к делу, хотя я и не думаю, что ваша служанка замешана в преступлении. Как только я услышал о шнурке, я тотчас подумал, что кто-то пытался околдовать вашего дядю. А размышляя над версией мистера Стивенса, я пришел к выводу, что просто необходимо узнать, откуда приехали Хендерсоны?

– Из Ридинга, я думаю, – ответил Марк. – По крайней мере, они уроженцы тех мест. Затем часть их семьи переехала в Кливленд.

– Ридинг – милый городок, – сказал Бреннан. – И как раз находится в Голландской Пенсильвании.

– Чтоб меня повесили, если я что-то понимаю, капитан! Теперь и вы поверили в колдовство?

Бреннан, скрестив на груди руки и слегка склонив голову набок, рассматривал Марка.

– Мистер Деспард, когда я был ребенком, пределом моих мечтаний был револьвер с рукояткой из слоновой кости. В воскресной школе меня научили, что надо только помолиться – и мечта осуществится. И я молился об этом пистолете, как, надо думать, многие молились о вещах более важных. Я даже говорил себе, что, если дьявол придет, чтобы попросить мою душу в обмен на этот чудесный пистолет, я соглашусь на сделку. Вот и с колдовством все точно так. Я могу лепить восковые фигурки, похожие на всех тех людей, которых я не люблю – хоть на всю республиканскую партию! – но вовсе не значит, что они умрут, если я буду втыкать в них булавки. Поэтому, когда вы мне втолковываете, что ваш дядя был заколдован и убит с целью присоединения его к шайке вампиров из особ женского обличья, что он вышел из гроба и в любой момент может постучаться в эту комнату, я вам…

В этот момент дверь в комнату распахнулась с треском, заставившим всех подпрыгнуть, а Марка невольно выругаться. На пороге, держась за косяк, с растерянным лицом стоял Огден Деспард. Взглянув на него, Стивенс ощутил страх еще более сильный, чем тот, который охватил его раньше. Огден вытер лоб рукавом.

– Хендерсон… – начал он.

– Что? Что с Хендерсоном? – спросил Марк.

– Сегодня утром, на Хендерсона напали, и с ним случился припадок. Он еле говорит. Надо, чтобы вы все пошли сейчас к нему. Он сказал, что видел дядю Майлза.

– Вы хотите сказать, – спросил Бреннан, – что он нашел тело?

– Нет! – гневно возразил Огден. – Я хочу сказать, что он видел дядю Майлза.

Дверь маленького каменного домика была нараспашку. Туман поднялся, и наступил светлый и свежий день. Невдалеке среди щебенки и разбитых плит виднелся брезент, прикрывавший вход в склеп, углы брезента были придавлены большими камнями.

Хендерсона они нашли в маленькой гостиной, где они собирались прошлой ночью. Он лежал на старом кожаном диване, уставившись полуприкрытыми глазами в потолок. На лице его застыло выражение, в котором удивление смешалось с физическим страданием. Волосы его были спутаны, а на левом виске виднелся синяк. Он был в той же одежде, что и прошедшей ночью, и, кажется, не мылся с той поры. Поверх укутывавшего его до подбородка одеяла лежали дрожащие руки. Услышав, что кто-то вошел, он напряженно повернул голову, затем снова уставился в потолок.

– Добрый день, Джо, – сказал Марк.

Что-то дрогнуло в лице Хендерсона, но он по-прежнему выглядел человеком, испытывающим невыносимые страдания.

– Ну что, старина, – сказал Марк, приветливо положив руку ему на плечо. – Этой ночью, несмотря на ваш возраст, вы работали как лошадь, и, конечно, очень устали. А что это за забавная история приключилась у вас с дядей Майлзом?

– Мистер Деспард, – спокойно вмешался Бреннан. – Я перестал понимать вас. Сейчас вы называете историю с дядей забавной, а всего пять минут назад всерьез рассуждали о призраках и «неумирающих». Что означает эта перемена?

– Я не знаю… – смутился Марк. – Но мне показалось, что вы заинтересовались версией Стивенса. И когда один из Хендерсонов снова увидел призрак, я подумал, что это уж слишком… Он снова повернулся к старику и сказал сухо: – Попытайтесь взять себя в руки, Джо. Здесь полиция.