Андрей Толкачев - Падший ангел. Явление Асмодея

– Да ты что!

– Ведь Агнесса поселилась в наших краях лет семь-восемь назад, не больше. А истории той семьи десятка четыре минуло. Еще подозрительно, старуха жила в доме, один в один похожем на тот пустующий.

– Попробуй, дознайся до правды…

– Какая она красивая в гробу…

– Повзрослела, ничего не скажешь…

– Да я про покойницу… Говорю, красивая она в гробу, помолодела…

– Сатана таких и призывает.

– Ой не говори таких слов в храме-то, – попросила Хельга. – Исповедалась она? Как ты думаешь?

– Почем мне знать? Может, отец Марк упросит Господа позаботиться о ее погубленной душе.

– Ой, побойся Бога, не дразни душу ее. Не касайся. И хватит об этом.

– И то правда! Прости меня, Господи, – перекрестилась Анна и оглянулась на исповедальню, что темнела в углу храма. Ей показалось какое-то шевеление в исповедальне, но тревожить свою подругу подозрениями она не стала, ее отвлекло другое. Одной из женщин стало плохо – теряя сознание, она опустилась на пол, и толпа взяла ее в круг.

Ларс находился у паперти, он не смог подняться в храм. Поеживаясь от холода, он прятал руку с отпечатками зубов на кисти – и снова в своей голове он не находил никакого объяснения этому. Марта его не кусала, никто его не кусал – откуда этот чертов отпечаток. Что это все значит? Оправдывая свое поведение – он переминался с ноги на ногу, бормотал себе под нос несвязные слова, когда перед ним вырос священник.

– О! Святой отец!

Отец Марк вытаращил на него глаза – и вместо слов утешения, лишь прошипел в ответ то, что нельзя было расслышать.

До Ларса донеслось: «Марта… Марта…. Amen”. Он отвернулся как от скверны, а когда убрал свою ладонь с глаз – никого перед ним не было.

…На кладбище, после опускания гроба и траурной речи священника, когда захрустела земля под лопатами могильщиков, народ стал расходиться.

Кристина очнулась у самого края могилы – в ушах хруст потревоженных корней, шепот, косые взгляды украдкой и вдруг прорвался голос двух могильщиков:

– Вспомнил! Ведьма укусила Пануса!

– Стой, о чем ты?

– О том же. Ведьма ему передала злую силу – вот он с тех пор и мечется.

– Это ты про однорукого? Еще бы не метаться, когда руку оттяпали. Помню, он приходил ко мне, жаловался, – руку раздуло так, что ни одна трава или мазь не помогали. По знахаркам пошли, по травницам – без толку. Гной пошел. Из-за этого отняли. А все думали собаки бродячие покусали.

– Одно не возьму в толк, зачем старуха кусала его?

…Вдруг птица села на плечо девушки – она не испугалась, не поворачивая головы, сделал движение рукой и накрыла руку священника. Легкий холодок пробежал по ее коже. Он подошел незаметно и говорил тихие слова.

– Смиритесь, дитя мое. Примите мои искренние соболезнования… Поверьте, я скорблю вместе с Вами и молюсь за покой души усопшей. Пусть даст Господь Вам силы пережить эту утрату.

Все было сказано, чтобы успокоить, но почему она улавливала для себя какое-то предупреждение? И ослабели ее ноги. Она опустилась на колени, поцеловала руку священника, прижалась к ней щекой – запахло ладаном. Ее взгляд, затуманенный слезами, блуждал вокруг, будто выискивая нечто недостающее ей сейчас. Отец Марк помог ей подняться, и они еще долго стояли, переговариваясь о чем-то, пока не удалились могильщики, и не остался последний из пришедших на похороны, какой-то щуплый человек, он брел за остальными, оглядываясь на Кристину и священника. Казалось, он хочет что-то сказать.

На выходе из кладбищенских ворот Кристина вдруг пошла направо, на пустующее место, и упала как подкошенная.

– Да что с Вами? – священник склонился над ней.

– Не знаю, я просто упала, и мне так хорошо в этом месте. Я бы осталась здесь.

– Не говорите глупости, только Господу угодно знать наш последний час на земле.

Кристина посмотрела на деревья, нависшие над низкой каменной оградой кладбища. В тревожном шепоте ветра, она улавливала странные знаки. Будто послание свыше. И там, где роскошно цвела белая сирень, пошевелилась ветка. Девушка отвела глаза, но невольное любопытство вынудило ее вновь взглянуть на сирень. Белеющая человеческая рука показалась из листвы, проползла по цветкам, по-змеиному изогнулась и исчезла, оставив лишь смердящий запах. Кристина прищурилась, и прошептала: «По веткам ползет змея, а мне мерещится рука… По веткам ползет змея».

Священник угадал ее настроение. «Иногда случается подобное», – были его слова. Особенно в минуты глубоких переживаний нам видится что-то нелепое, неестественное. И в таких случаях помогает молитва.

Кристина вцепилась пальцами в сутану священника, представляя его волевое лицо, отрешенный взгляд, несущий какую-то глубокую, затаенную печаль. Сегодня она видела отца Марка впервые. Но казалось, что он ее давний добрый знакомый. В церкви он долго не отводил от нее взгляда, не стесняясь посторонних. Почему так пристален был тот взгляд? Что его угнетало? Ведь в какой-то момент мессы он повел себя суетливо и нервно, совершал неуклюжие движения, буквально спотыкался на ровном месте. Казалось, он на грани того, чтобы разорвать на груди сутану и вырваться из-под сводов храма на воздух. Поведение священника никак не соответствовало тому образу, который был знаком каждому прихожанину, образу верного и строгого служителя Господа со спокойным выражением лица, сдержанными манерами и медленной, словно вкрадчивой речью. Эти странности не ускользнули от прихожан. Они незаметно обсуждали священника.

Теперь он произносил много утешающих слов, и Кристине в какое-то мгновение показалось, что не священник так нежно обнял ее у могилы, а другой человек, чье лицо она не может разглядеть; и скользящие длинные пальцы на ее руке принадлежат не священнику. Может это кто-то другой, в маске?!

В смутном восприятии происходящего она не улавливала смысл его речи. Но вот на ее запястье сверкнул браслет, обжигая холодом металла. Она одернула руку и прошептала:

– Отец Марк….

– Талисман должен быть всегда с тобой. И молитвенник. Возьми его. Читай молитвы.

– Отец Марк, должна сказать Вам, один прихожанин кинул в могилу амулет… Зачем он это сделал?

– Много суеверных людей. Не бери в голову. Никогда не отходи от веры. Не забывай по утрам приходить причащаться. Ступай с Богом.

Священник осенил Кристину крестным знамением. Ее последующую благодарность никто не услышал… Она пролепетала что-то… Высокий его силуэт еще виднелся в отдалении между деревьями, и наконец слился с зеленью леса.

Поднялся ветер, прошелестел нападавшей листвой. За спиной Кристины послышалось жаркое дыхание, и страстный голос священника.

– Вы вернулись? – спросила она, не поворачивая головы, но только ветер прошелестел по одежде, никого рядом не оказалось.