Геннадий Калиновский - Aut viam inveniam, aut faciam. Найду дорогу или проложу ее сам

Надо отдать должное -ни он ни я на тот момент ни за что бы не определили бы марку пистолетов, если бы их название не было выбито на них самих. Единственное оружие которое мы видели и держали в руках это был автомат Калашникова и пистолет Макарова, стрелять из которых нам пришлось во время учебных сборов после окончания военной кафедры института, причем из автомата выстрелить короткой очередью дали, а вот пистолет дали только подержать.

Я с видом бывалого вояки дал ему немного подержать в руках мои трофеи, после чего усталым голосом того-же бывалого бойца сказал:

– Оружие детям не игрушка – отобрал их у него и свалил обратно в угол.

Мы прошли на кухню. У моего другана был вид как у ребенка у которого только что отобрали любимую игрушку. Что бы как то сгладить неловкость я сказал:

– Не обижайся, я потом тебе подарю любой из них на выбор. Просто ни я ни ты этими штуковинами пользоваться не умеем, еще что-нибудь отстрелишь себе или мне. Давай изучение их устройства отложим до завтра.

После этого я рассказал ему обо всем что со мной произошло.

– Теперь вот не знаю что мне делать, наверное перекантуюсь у тебя до утра если не выгонишь конечно, утром проведаю стариков и поеду к семье. Жаль квартирку но видно продать ее не судьба.

– Да живи сколько хочешь-сказал Славик-у меня та же картина – и квартиру и мебель прийдется бросить. Вот я тоже досиделся до нового года, покупателей на все это добро нету. Один, правда, тут все ходил приценивался, я уж ему и половину сбросил и часть вещей в виде бонуса пообещал, а он все завтра, завтра и пропал куда-то… Вообще все как наши братья меньшие, помнишь, скандировали: Не продавай квартиру Маша она все равно будет наша!

– Да. Я хорошо помню все их поганые лозунги: Татарам Казань, ингушам Назрань, русским Рязань, и вот этот самый сочный: Русские не уезжайте нам нужны рабы и проститутки! Все-таки как быстро все изменилось, я конечно никогда не пылал к ним особой любовью, как собственно и они ко мне, но никогда не думал что они нас так ненавидят.

– Эх лучше бы я неделю назад уехал к жене, хоть бы Новый год встретил как человек-с тоской в голосе произнес мой друг. Он расставил на столе нехитрую закуску, достал бутылку водки-Ну да ладно, давай хоть выпьем за встречу и заодно уж и за новый год.

Мы быстренько налили и выпили по первой. Закусили. И тут началось. Где-то в отдалении громыхнул взрыв, за ним второй, после чего они переросли в сплошную громкую канонаду. Мы как люди сугубо гражданские, не могли определить расстояние и тип оружия, но и неискушенному в военном деле человеку было ясно что стреляют из пушек и судя по увеличению громкости разрывов они очень быстро приближаются к нам. Где-то пролетел самолет.

– Это война, сказал Славик: Ведь говорили мне, а я дурак не верил. Вот последний раз на базаре, вчера водку покупал, один там знакомый мне все мозги вынес: завтра война, значит давай мы твой пузырь сейчас и выпьем, че добру пропадать, я послал его и ушел. И чечены с нашего подъезда во всю грузились и уезжали в свои аулы, еще и меня с собой звали. В автобусе разговоры все только про войну да про войну.

– Да. Теперь мы свои хоромы стопудово не продадим-сказал я-Давай выпьем за то чтобы я ошибся.

Мы повторно выпили и с аппетитом закусили. Бой тем временем усилился. Временами нам казалось что канонада раздается где-то совсем рядом. Вспышки освещали небо почти беспрерывно. Вдруг раздался противный, просто до тошноты противный, вой и прилетевшая откуда-то какая-то дрянь взорвалась прямо под нашим окном.

Мы оба практически мгновенно оказались под столом, а наш новогодний стол обильно осыпало битым стеклом и кусками штукатурки. В воздухе запахло какой-то кислятиной и водкой которая разлилась из разбитой бутылки. Мы крепко прижались к батарее отопления и стали ждать «продолжения банкета». И оно —это самое продолжение не заставило себя долго ждать.

Бомбы, гранаты, мины или может быть даже ракеты стали беспрерывно взрываться во дворе. Кухню, где мы затаились, буквально осыпало дождем осколков. Стоящий напротив окна холодильник за несколько мгновений на наших глазах превратился в странный уродливый огрызок. Раскаленный кусок железа отскочил от стены и воткнулся в пол прямо между моих ног. Мы оба уставились на него, а затем не сговариваясь одновременно и чрезвычайно стремительно поползли вглубь квартиры. Даже не поползли а как два барса бросились в дверь и ощутили себя уже в совмещенном санузле. Сюда не залетали осколки, но было полное ощущение того что кто-то с громким свистом бил по бетонным стенам огромной кувалдой. Стены от этого гудели и слегка вибрировали. С потолка и вдоль стен сыпался мелкий белый песок. Все вышеперечисленное породило в нас такой приступ клаустрофобии, что мы срочно решили выбираться из дома на свежий воздух

– И добро ты не спасешь и сама ты пропадешь-процитировал вдруг Славик сказку «Кошкин дом». Что мне всегда нравилось в Славике это то, что он никогда не терял чувства юмора. Мы весело расхохотались и покинув санузел хохоча переместились в прихожую. Наше жизнерадостное истеричное ржание неожиданно прервала дверь, которая после чудовищного взрыва в подъезде оторвалась от стены вместе с косяком и треснула нас обоих по голове.

Все-таки как хорошо что двери в многоэтажках делают из прессованного картона, так называемого ДВП. Я с ужасом представил что было бы с нами будь эта дверь дубовой.

Первым очнулся я. Открыв глаза, я увидел дверь которая лежала на мне, ощутил чудовищную головную боль и песок во рту. Кое-как я выплюнул песок и попытался вертеть головой. Превознемогая боль в голове это мне удалось сделать со второй попытки. С третьей попытки я вылез из-под двери. Едва я встал на четвереньки, как меня сильно стошнило, но голова стала болеть гораздо меньше и стало легче дышать. Под дверью шевелился и тихонько поскуливал Славик. Освобождение его из дверного плена длилось долго, поскольку на дверь сверху рухнул шкафчик, полный кастрюль, сковородок и разного прочего барахла, металлического и довольно тяжелого, а я после каждого предпринятого усилия был вынужден отдыхать, так как оно отдавалось в моей голове чудовищной вспышкой боли. Несколько раз я ощущал что вот-вот опять упаду в обморок, но Славик стонал так жалобно, что я из последних сил продолжал разбирать завал. Наконец я выволок его из-под двери. Он схватился за голову и застонал еще жалобнее чем до того.

Начинало светать. Я подошел к месту старта, едва не угробившей нас входной двери и замер в изумлении. На месте лестничной клетки зияла огромная пропасть. Какой —то огромный боеприпас пробил дом сверху донизу и взорвался в подвале. При этом почти все квартиры первого этажа исчезли, а взрывной волной повышибало все уцелевшие двери, одной из которых нас и накрыло.. Мой несчастный, контуженый друг по прежнему лежал на полу, плакал и стонал размазывая по чумазому лицу слезы вперемежку с соплями. Он несколько раз пытался принять вертикальное положение но оба раза неудачно. После чего он встал на четвереньки и его стошнило прямо на мои ботинки. Я взял его за шиворот и потащил в уцелевшую комнату. Уложив его на диван я упал рядом —голова болела ужасно.