Юрий Мори - Наполовину друг

– И что это всё означает? – дважды перечитав текст, спросил Вран. Наёмник пожал плечами, сложил листок и сунул его в портмоне.

– Если это при нас найдут – на кол после пыток. Здесь оставим. А смысл… Не знаю. Что за пленник – тоже не ведаю.

Врана трясло как от укуса гадюки, он неверяще посматривал то на валяющийся на земле бумажник, то в глаза Санчо:

– И из-за этого?.. Из-за этой сраной бумажки все мои погибли?! Из-за неё Антошка… Что за зверьё эти инквизиторы, а?! Хорошо я хоть этого… примас-майора уложил, суку такую.

– Такие бумажки – страшнее оружия, пацан. Она – приказ. А насчёт советника ты зря так думаешь, не он это, не по чину по лесам таскаться. Поручил первому попавшемуся офицеру, тот собрал отряд из тех, кто под рукой был, и вперёд. Велено доставить – доставят, а что кровь и смерти… Кто их считает. Лес рубят, щепки летят. Они, инквизиторы, своих-то послушников не берегут, за быдло держат, а уж деревенских жалеть…

Санчо пнул портмоне, оно улетело в глубь кустов, видимо, навсегда похороненное от людских глаз. Дожди пойдут – сгниет потихоньку.

– И что за Святая База 23? Куда Клима везут-то?

– Не в Венецком княжестве точно. Я в них не силён, в базах. Инквизиция наши вольные отряды не особо любит, нанимают только если война какая. Или мятеж разогнать крестьянский, так тоже бывало.

Вран уткнулся лицом в сложенные ладони, будто молился. У него в голове не укладывалась такая картина мира – ну понятно, княжеская дружина. Те и выпороть могут, если что не так. В крайнем случае, в тюрьму или – если вовсе уж зверь попался, убийца али насильник лютый – на плаху. А вот так, повинуясь спокойному деловитому приказу, перебить несколько человек, поджечь дома… Просто так.

– Ладно, Вран. Нечего здесь высиживать. Дальше надо идти, искать, спрашивать кое-кого: я в Венецке частенько бываю, поинтересуемся. Только вот одна печаль – у меня разрешение на оружие есть, нездешнее, но княжество его признаёт. А тебе в Венецк с автоматом никак нельзя. Давай-ка его сюда, я с утра почистил, пока ты дрых. Схрон сделаем. Авось, когда и сгодится.

Он завернул автомат в ловко извлечённый из рюкзака прозрачный мешок – драгоценный нынче пластик, но оружие дороже, не выкидывать же. Потом зарыл возле приметного придорожного камня, аккуратно закидав песком, присыпав пылью.

Вран отошёл на шаг – здорово! Если не знаешь, в жизни не найти.

– Вот такая вот фигня. Пойдём, чего любоваться?

К столице княжества, миновав три полузаброшенные деревеньки – в каждой кто-то да жил, судя по всему, но разорённых, пустых изб, без окон и иной раз с разобранными крышами, было куда больше, – они пришли под вечер. Воду по дороге пришлось набирать ещё раз в колодце последней встреченной деревни, отгоняя тощего брехливого пса. Люди так на глаза и не показались, что и к лучшему.

Навстречу промчались несколько всадников в синих рясах. Быстрой рысью пронеслись по дороге, путникам пришлось сойти с дороги, чтобы не затоптали. За спиной у каждого автомат, к седлам приторочены мешки. Морды красные, важные.

Санчо зло сплюнул, посмотрев им в спины, но промолчал.

На окраине города начали попадаться пустые огромные здания за местами поваленным бетонным забором, ржавые рельсы из ниоткуда в никуда. Эту местность Санчо коротко назвал непонятным словом «промка». На удивлённый взгляд Врана пояснил нехотя: промзона, не сделав словечко чем-то понятнее. Наконец, сжалился, и коротко обрисовал ситуацию: бывшие заводы, склады, подъездные пути. Хоть что-то знакомое, эти слова парень в книжках встречал. Потом пошли небольшие одноэтажные домики, уже все жилые, не как в деревнях.

Прискакал навстречу патруль из трёх княжеских дружинников. Все на лошадях, в блестящих шлемах и кожаных латах, один патрульный с пикой, на конце которой болтался небольшой флажок, двое при саблях в ножнах. Огнестрельного ничего не было, видимо, не по чину.

Один из сабельных затребовал документы, нервно поглядывая на автомат за спиной Санчо. Прочитал, небрежно бросил обратно – если бы не ловкость наёмника, улетела бы бумага с висящей снизу на шнурке печатью по ветру. Признавать разрешение на оружие признавали, но с уважением к носителю было туговато.

Впереди показались… Вран сперва подумал – холмы, но какие-то они были странные: очень уж форма правильная, углы прямые. На некоторых даже краски пятна остались, синие, красные.

– Многоэтажки это. Ну, до войны там люди жили, – пояснил Санчо, злой после встречи с дружинниками. – Теперь только крысы, да разбойники городские. Там жить-то не сахар, воду таскать на такую высоту, еду. Опять же освещать чем эти хатки? Всё горючее в первые годы сожгли и разворовали. Попробуй дрова принести на двадцатый этаж, это ж опухнуть по дороге!

Начали попадаться местные жители: хмурые, молчаливые.

Без дела никто не шлялся – или дрова в руках, или обшарпанные фляги, бидоны, полупрозрачные от старости пластиковые баклаги с водой. Один дядька, наряженный в довоенную яркую куртку из жёлтых и синих кусков, тащил откуда-то несколько рыбин, завёрнутых в тряпицу. С хвостов падали тяжёлые капли воды, оставляя в густой пыли маленькие лунные кратеры.

– Нам с ночёвкой надо что-то придумать, – сказал Санчо, завистливо глянув на мужика: животы после жаркого дневного перехода на одной воде у них с Враном свело уже давно. – И с ужином. Деньги есть. Счастья только вот нет…

Они проходили по казавшимся узкими между нависающими громадами многоэтажек улицам, сворачивали по одному наёмнику ведомому маршруту. Закатного солнца из-за домов видно не было, внизу на дорогах уже наступили сумерки. От домов, нагревшихся за день, душно тянуло жарой и вонью отбросов, целые кучи мусора попадались и под ногами, приходилось обходить.

Город Врану сразу и активно не понравился: и чего у некоторых деревенских мечта сюда попасть? Денег, возможно, здесь больше, но что за удовольствие нюхать всю жизнь эту помойку.

– «Крылатый медведь»? – у самого себя спросил вполголоса Санчо. Сам себе и ответил. – Да, пожалуй. И комнаты, и стол. Дороговато, но можно.

Вран представил себе на секунду здоровенного хозяина леса, украшенного огромными перепончатыми крыльями на манер тех, что были у чицы. Только крупнее, под стать бурой туше.

– Чего ржёшь? – насторожился Санчо. – А, да, название дурацкое. Но не я ж придумал.

Они свернули за неведомо какой уже по счёту угол. На невысоком по сравнению с соседями пятиэтажном здании, выглядевшем сравнительно прилично – хотя бы большая часть стёкол на месте – висела внизу вывеска. «Крылатый медведь». И рисунок сбоку, из которого Вран заключил, что медведей неизвестный художник не видел даже на картинках в книге.