Джой Моен - Путь длиною в смерть

Возвращаясь домой ближе к вечеру, уставшая и измождённая, она бранила себя за то, что никак не может покорить свое же народное орудие, и каждую свободную минуту в ее сознании возникал образ синеглазого парня, за что ругала она себя пуще прежнего.

Симона наблюдала за Илвой в перерывах между домашними делами и прихожанами, не по себе становилось от вида расстроенной дочери. Невдомёк ей было, почему так болит сердце материнское, хотя кровушку чуждую по телу качает.

– Дитя, отчего ты так невесела? Аль случилось чо?

Илва села на толстое бревно у дома, запрокинув голову на стену, одинокая горячая слеза скатилась по ее щеке и, спрыгнув с подбородка, навеки исчезла.

– Не покоряется мне стрела упрямая, не хочет лететь, куда глаз мой смотрит. Стока сил потратила, а все впустую летит!

– Я б предложила тебе пошептать да заговор прочесть, но ведь откажешься, упрямица. Все самой надобно.

– Самой!

С горяча крикнула девушка, сжав руками ткань на коленях.

– Так и думалось мне. А ты вот чо, не хошь помощи от моих сил, используй собственную!

Чуть громче обычного сказали ведунья, чтобы соответствовать настроению девушки. Лицо Илвы сморщилось, будто снова она заплакать хочет.

– Нету у меня никаких сил, тебе ли не знать.

Женщина повернулась спиной к наставнице, делая вид, что сажей нацарапывает, где какая трава положена.

– Это как это нету-то! Все от природы человеческой данное, иль хошь сказать, шо глаз у тебя нет от рождения, али ума? Посмотри на люд вокруг, кто вместе с оружием твоим сладить может, внимательно гляди, да поспрашивай. Гордыня, кроме слез, тебе ничаво больше и не давала. Язык тела тожа слушать уметь надобно…

На последнем слове Арне ахнула, сжала ее ноги в тиски какая-то сила. Опустив голову, женщина увидела, что Илва пала пред нею на колени и обняла, что было сил. Не надо было ни речей красивых, ничего более, Видящая все поняла и так, да улыбнулась кротко. Ощутила благодарность и любовь девочки, к ней обращённую.

***

Илва не могла сосредоточиться на метании копья. Мысль о непокорном луке не давала покоя. Она не сводила глаз с Кии, которая казалось, так просто приручила деревянного зверя. Воительница не была напряжена, каждая ее мышца расслаблена. Она смеялась вместе с другими, одновременно натягивая тетиву. Заметив, что Илва наблюдает за ней, ухмыльнулась и выпустила точно в цель стрелу.

Ивар встал на ее место, а Хэльвард остался на своем, но даже не смотрел на девушку с момента, как она пришла на поле. Илву это радовало, так она ощущала себя спокойнее, но маленький червячок в груди противился этому и хотел, чтобы он обратил свой взор к ней.

Она выпустила первую стрелу, и снова мимо, щит дрогнул, издав слабый треск. Сжав зубы до боли, девушка взяла в руки следующую. В голове раздался голос Видящей: наблюдай и ты увидишь…

Но сейчас было не лучшее время пялиться на хотя бы одного из мужчин. Она решила понаблюдать за ними позже, и попробовать снова, как вдруг почувствовала позади себя чужое тепло, и крупную руку, всю истерзанную мелкими шрамами. Рука эта легла поверх ее, оттягивающей стрелу, и еще немного потянула на себя. Лук заскрипел.

Девушка хотела было возмутиться, отклонившись назад, но спиной уткнулась в чью-то грудь, тем самым сделав осанку ровнее и вынуждено переставив ноги. Шёпот уже знакомого мягкого голоса полился медом и элем в уши.

– Смотри на наконечник стрелы. Он должон поравняться с центром щита. А теперь… Отпускай.

Благодаря его теплу девушка расслабилась и сделала, как сказано. Свист раздался, и она уставилась на пробитый в ровном красном круге снаряд. Илва даже не успела накричать за дерзость на Хэльварда, настолько ее ошеломила собственная победа.

Он вернулся на свою позицию и продолжил тренировку, словно никуда не отходил. Запомнив положение, в котором девушка только что одержала победу, она попробовала еще раз, и еще. Теперь по всему телу разлилась приятная усталость и азарт. Она не успокоилась, пока каждая стрела в колчане не достигла цели.

Прилив энергии толкнул ее подойти к мужчине ближе, тихо поблагодарив.

– Благодарю тебя за помощь, воин. В долгу не останусь.

– Настоящий воин не признает никакого долга, кроме долга перед родиной и семейного.

Сложив на стол боевое оружие, Хэльвард повернулся к Илве, в его глазах бегали задорные искорки.

– Однако с тебя его стребую, если позволишь.

Щеки девушки залились румянцем, а в груди снова появилось это странное ощущение. Тут же подоспел как из ниоткуда Ивар.

– Илва! Вот енто да! Кака молодец, отлично потрудилась. Пойдем, провожу до двора, посужу с твоенной наставницей, дело у меня к ней есть.

Илва кивнула обоим и пошла в сторону дома. Всю дорогу обратно она то и дело думала про долг Хэльварду, и даже не слушала идущего рядом товарища. В приятном расположении духа, с улыбкой на устах девушка таскала поленья в дом, набирала воду в бочки, разжигала огонь, пока парень и ворожея о чем-то негромко переговаривались.

– И чаво Ивар от меня хочет?

– Знамо чаво. Сходить с ним в лес да вызнать чо же такое делается то. Не просто же так здоровые медведи падают с перегрызенными глотками, как думашь? Из меня воин никудышный, только ежели как приманка сгожусь, да и то, даже медведь побрезгует старым жёстким мясом. А у тебя вона како нежное ишо.

Ворожея с улыбкой на устах смотрела на девушку, которая прищурилась, шутка пришлась ей по вкусу. В уголках закралась ответная улыбка, но та ее подавила.

– Чаво же ждать мне, маменька? Чем обернуться может поход эдакий?

Причмокнув сморщенными губами, Арне сделала глоток крепкого обжигающего чая, пребывая в расслабленном настроении, сидя подле очага.

– Готовься ко всему, дитя. Чую не на то думает Ивар, куда сложнее дела обстоят. Плохой дух бродит, замышляет что-то. Я те дам малехо сил моих, некада будет травки раскуривать. Луки возьмите, не забудьте, авось пригодятся. В такого лучше издалека стрелять. Близко не подходи, вразумела?

Илва поёжилась не то от спокойствия знающей, не то от предупреждения. Не так она планировала проводить время до призыва, но деваться некуда. Придётся пожертвовать пару дней тренировок, чтобы подготовиться. К лучшему будет.

В смешанных чувствах пребывала девушка. С одной стороны, испытывала трепет от неизвестности, какова же будет цена знаний Хэльварда, но и страх, не будет ли слишком она высока для той, кому исполнилось лишь пятнадцать зим. С другой же стороны, хотелось пребывать в неизвестных доселе эмоциях подольше. Размышления Ульве прервала фраза знахарки.

– Гостя вскоре жди.

– Каково ишо гостя?

Мало ли кто мог прийти к порогу единственной в Скъяльте ворожеи, но девочку смутило то, что обратилась с наречением она именно к Илве.