Джой Моен - Путь длиною в смерть

Поначалу Илва испугалась, думая, что Арне хочет отделить от себя силы, погрузив их в новый сосуд, но это болезненно и девушке пришлось бы вечно быть хранителем. Тогда что осталось бы самой ворожее, если это ее ремесло и прямое предназначение? Она не представляла Симону без дара так же, как знала и то, что Ульве бы с ним не совладала, но все оказалось куда проще. Видящая дала ей самое важное, что есть в человеке. Жидкость жизни. Свою кровь.

Чтобы смягчить вкус добавила кое-какие травы, особо это ничего не изменило, но пить стало легче. Симона прижала лезвие к ладони, что-то шепча, пока бордовая жидкость капля за каплей стекала в миску. Тошнотворный сладковатый запах, и вкус заполнил, казалось даже мысли ученицы, сдавливая изнутри черепную коробку, но через мгновение все прошло.

Девочка ощущала себя как раньше, и думала было, что ничего не сработало, но подходя к краю леса, заметила в воздухе светло-розовое свечение. Присутствие спокойного доброго духа, охраняющего территорию. Увиденное поразило девушку до глубины души, она прошептала так тихо, что шедший на расстоянии вытянутой руки Ивар ничего не расслышал.

– Дак вон оно как значит. Так и выглядит мир глазами знающей.

Основательно вокруг не изменилось ничего. Все-таки женщина передала ученице лишь каплю своих умений, чтобы грань между мирами приоткрылась, и можно было узреть различных существ без каких-либо средств. Это во многом облегчало задачу, помимо того, что брать с собой нужно меньше вещей, но и интоксикация организма девушки будет минимизирована.

Чем больше трав потребляет не имеющий способностей знахарь, тем хуже делается ему. Некоторые травы имеют не столько горькие послевкусия, сколько последствия. Имея ядовитые корни или галлюциногены, при этом из тела выводясь не скоро, растения запросто могли умертвить еще вчера пышущего жизнью смертного.

На перекрёстке мужчина ненадолго призадумался, но почти сразу выбрав направление, кивнул девушке. Впереди виднелась небольшая полянка, но солнечный свет туда попадал мало, такими густыми там были кроны. Деревья стонали и поскрипывали, будто общаясь между собой, а постукивающий барабан добавлял особый ритм и настрой.

Лишь пару раз девушке удалось узреть ауры существ. Бледно-желтый свет, говорил, что вероятнее всего это лось, который уже довольно далеко ушел отсюда, и тёмно-красный, этот след они обошла стороной на всякий случай. Симона ввела девушку в курс дела настолько быстро, насколько Илва успевала схватывать и запоминать. Чем светлее оттенок, тем добрее будет душа и помыслы ее, чем бледнее след, тем давнее существа нет поблизости.

Вдруг все звуки смолкли. Даже назойливый дятел притих. Молодые люди шли по протоптанной кем-то узкой тропинке к той самой поляне и почти вышли на нее. Ульве остановилась, сложив руки домиком перед лицом, и сказала:

– ᛟᚺ, ᛏᚺᛖᚷᚱᛖᚨᛏᛟᚾᛖ. ᚹᛖᚨᚱᛖᚤᛟᚢᚱᚲᚺᛁᛚᛞᚱᛖᚾ, ᚹᛖᚨᚱᛖᚤᛟᚢᚱᛖᚤᛖᛋ, ᚹᛖᚨᚱᛖᚤᛟᛖᚾᚠᛁᛚᛚᛏᚺᛖᛗᚹᛁᛏᚺᚤᛟᚢᚱᛈᛟᚹᛖᚱ, ᛋᛟᛏᚺᚨᛏᚹᛖᚹᛁᛚᛚᛒᛖᚠᚨᛁᛏᚺᚠᚢᛚᚠᚨᛁᛏᚺᚠᚢᛚᚤᛟᚢᛟᚢᚱᛟᚢᚱᛒᛖᛒᛖᛞᛖᚨᛏᚺᛟᚢᚱᛞᛖᚨᛏᚺᛞᛖᚨᛏᚺᛞᛖᚨᛏᚺᛞᛖᚨᛏᚺᛞᛖᚨᛏᚺᛟᚢᚱ. ᛞᛟᚾ'ᛏᛚᛖᚨᚡᛖᛗᛖᚾᛟᚹᚹᚺᛖᚾᛁᚾᛖᛖᛞᚤᛟᚢ, ᛗᚤᚠᚨᛏᚺᛖᚱ. * 17 17 О, великий Один. Мы дети твои, мы очи твои, мы руки твои. Наполни же их силой своей, да будем верны мы тебе до самой своей смерти. Не оставь меня сейчас, когда нуждаюсь я в тебе, отец мой.

Руки девушки были покрыты синей и красной краской из лесных даров. От запястья тянулись к каждому ногтю прямые линии, словно лучи солнца. К ее лбу Симона приложила свой большой палец, предварительно окунув в красную густую жидкость. Это знаменовало об особой связи с иными мирами, открывало внутреннее знание и возможность выпускать свою силу. Так сказать стать проводником света и его энергии. Когда защитный заговор был произнесен, девушка протянула парню лист, который она зажимала между ладоней, пока читала заветные слова, и он тут же сжевал его.

Поляна была затянута жухлой мёртвой травой, сорняками, а в центре и вовсе ничего не росло. Голая рыхлая земля, на которой лежала брошенная туша медведя. С каждой секундой оказываясь ближе к ней, Илва чувствовала, как учащается дыхание, и сердце выскакивает из груди.

Ивара впрочем, зрелище не смутило. Оно напугало его впервые, когда он только наткнулся на тело, но теперь не испытывал ровным счётом ничего, кроме скорби по зря оборвавшейся жизни. Илва поборола желание убежать и опустилась на колени перед зверем.

Грудная клетка до самого низа живота медведя была разорвана лапами гораздо большего размера, судя по отметинам, внутренние органы съедены. На шее две дыры от клыков, толстая шкура прокушена, словно противник хотел выпить всю кровь поверженного до последней капли.

Приглядевшись, названная дочь видящей заметила слабую фиолетовую, почти черную дымку вокруг мертвого тела. Физических следов от лап не было. Проведя вдоль остатки ауры рукой, едва касаясь кончиками пальцев слежавшегося меха, девушка поднялась на ноги, хмуро глядя парню в глаза.

– Есть чо сказать. Одно хорошее, другое плохое. Чо выбираешь?

Мужчина сглотнул и пожал плечами.

– С добре давай.

– Медведь упокоился. Его дух ушёл в Хельхейм почти сразу.

– А плоха весть?

До ушей Илвы донесся треск ветки где-то левее поляны, на что она сразу повернула голову, но никакой ауры поблизости не почувствовала. Видимо, какое-то мелкое животное, белка или заяц.

– Тот на ково мы охотимся очень старый и озлобленный дух. Сладить не выйдет. Только боем идти. Он давно отсюда ушел незнамо куда. На поиски время уйдет, предлагаю призвать.

Ивар на ее слова поджал губы и нахмурил темные брови.

– Делай, раз так надобно.

Илва кивнула, забрала у мужчины барабан, обтянутый телячьей нежной кожей, села подле туши медведя, скрестив ноги и положив инструмент между ними. Глубоко выдохнув, прикрывая глаза, девушка принялась постукивать по нему пальцами в такт собственному сердцебиению. Сначала быстро и ритмично, а потом все медленнее.

Входя в состояние полного покоя, она принялась легонько раскачиваться, издавая вибрирующие звуки, поднимающиеся от самого живота. Ивар тоже не стоял в стороне, подхватывая сакральную мелодию. В сознании девушки рассеялась пустота. Она представила темно-фиолетовый след и шла по нему, хватаясь за него руками и подтягивая ленту к себе. С каждым шагом след был все чётче. Взору в голове предстала бесплотная бушующая материя, плюющаяся черными смоляными сгустками, она развернулась к девушке и зашипела.

– Иди сссюдааа.. Иди.. Услышь мой зов… Я взываю к тебе, явись!

На эти слова Илвы темная масса отреагировала рьяно. Ее неровные края подрагивали, издавали скрежет и свист, постепенно надвигаясь к освобожденному сознанию. Сердцебиение замедлилось, и дробь почти перестала быть слышна. Пустые глаза девушки вдруг открылись и она, не моргая, уставилась на Ивара.